Пьет и растет там, а после спешит

В бездны земли через скалы река,

Дорога ее под землей далека.

Умвот-Муилин, это Сумрак Озер,

Серый, как слезы, широкий простор

Эльфы назвали. Там дождь бушевал,

За Хранимой Равниной тогда увидал

Берен Охотников Кручи вдали,

Неровные пики над краем земли

Под западным ветром; и в сумраке том

Под вспышками и под шипящим дождем,

Он знал, средь болотных лежит берегов,

Пробивая свой путь у подножья холмов,

Нарог, там тайные своды палат

Фелагунда, и там водопады шумят

Ингвила, падая вниз с высоты.

Вечно они здесь держали посты,

Нарготрондские Эльфы, чья слава громка,

Их башня на каждом холме высока,

Где смотрит бессонная стража вперед,

Охраняя равнину и каждый проход

От вод Сириона до Нарога тут;

Лучники те, что без промаха бьют,

Бродили в лесах, убивая в тиши

Незванно скитавшихся в этой глуши.

По равнине пошел он к шумящей реке,

Сжимая кольцо, что мерцало в руке,

Кольцо Фелагунда, и часто кричал:

- Пробрался не враг и не Орк прибежал,

Берен то, сын Барахира у вас,

Дорог был Финроду он как-то раз.

Он на берег восточный еще не ступил

Нарога, что полон пены и сил,

В зеленом стрелки показались вокруг,

Но только кольцо увидали, как вдруг

Склонились пред ним, хотя был он собой

Невзрачен и беден. Ночною порой

На север его увели, ведь тогда

Моста не бывало, где хлещет вода,

И через брод до ворот не дойти,

Врагам и друзьям туда нету пути.

На север, все дальше, где мельче река,

Где пеной она омывает брега,

Которые Гинглит собой заперла

И золотой свой поток привела

К Нарогу, там перешли они вброд.

Быстрей и быстрей становился их ход

К Нарготронду, к террасам широким его,

К сводам гигантским дворца самого.

Под светом серебряным узкой луны

Дошли до дверей, что огромны, темны,

С столбами из цельных стоячих камней,

С мощными балками. Внутрь скорей

Они зашагали в проемы ворот

В чертоги, где Финрод на троне их ждет.

Финрод слова, что прекрасны, сказал

Берену, и, где он прежде блуждал,

Бился, по горьким дорогам бродив,

Он перечислил. И, дверь затворив,

Сели они, Берен повесть повел

О Дориате; и слов не нашел

О Лутиэн, что танцует в лесах

С дикою розой в своих волосах,

При мысли, как голос эльфийский тот пел,

Пока звездный дождь над землею летел.

О чертоге Тингола поведал потом,

Что полон фонтанами и волшебством,

И вечно в ветвях соловьи все поют

Для Мелиан, для короля ее тут.

Поведал потом про Тингола наказ,

Про эту насмешку; и как в этот час

Ради девы решил он преследовать цель,

Ради любви дивной Тинувиэль,

Лежит его путь по горящей пустыне,

На верную смерть он отправился ныне.

Тому Фелагунд в изумленье внимал,

И под конец тяжело он сказал:

- Видно, Тингол в самом деле желает

Смерти твоей. Ведь огонь, что сияет

В волшебных алмазах, был заклят давно,

И клятвою горе навек суждено;

Сыновья Феанора теперь одного

По праву властители света того.

Он алмаз удержать не сумеет, поверь,

В пещерах своих, даже если б теперь

Он был бы всех Эльфов земли властелин.

Но, говоришь ты, путь только один,

Другою ценой не посмеешь прийти

Вновь в Дориат? Да, ужасны пути,

Что пред тобой ныне будут лежать -

И после Моргота нужно бежать

От ненависти, что, я знаю, тогда

За тобой по лесам будет гнаться всегда.

Они будут тебя по лесам сторожить,

Чтоб по дороге к Тинголу убить

До того, как отдал бы ему этот свет

И счастье свое получил бы в ответ.

Келегорм с Куруфином теперь, посмотри!

В этих чертогах живут здесь внутри,

И, хотя я Финарфина сын и страны

Этой король, они все же сильны,

И в Нарготронде народ их везде.

Они помогали мне в каждой беде,

И дружбу одну лишь у них я нашел,

Но только скажи я, что Берен пришел,

От них состраданья не следует ждать,

Коль страшную цель твою смогут узнать.

То правда была. Ведь, когда рассказал

Народу король, что от Берена знал,

О клятве своей Барахиру в те дни,

Когда спасены были смертным они,

От Моргота спас он их силой своей

На Севере дальнем, средь ратных полей,

И сердце у многих немедля зажглось

Жаждою битвы. Но тут поднялось

Волнение, громкие крики, и вдруг

Прыгнул с глазами горящими в круг

Келегорм, и огнем полыхнул его меч,

Мерцанье волос колыхнулось у плеч,

Упорная твердость в лице лишь видна,

И вмиг пала тут на дворец тишина.

- Будь друг или враг, или Моргота зло,

Эльф, дитя смертных, что ныне пришло

На землю, и всякий, что после придет,

Ни закон, ни любовь и ни ад не спасет,

Ни Боги, ни чары не защитят

И ненависть вечную не укротят

Сыновей Феанора к тому, кто возьмет

Сильмарил наш, удержит иль украдет.

По праву мы можем владеть лишь одни

Камнями, чьи трижды волшебны огни.

Он дикую, властную речь говорил,

И,как в Тирионе давно превратил

Отца его голос в огонь их сердца,

Так в темные страхи теперь до конца

Он их погрузил, предвещая войну

Друга с друзьями; и вот глубину

Нарготронда в крови представляли они,

Где мертвые только остались одни,

Если с Береном Нарога войско уйдет;

Или как с битвою горе придет

В Нарготронд, где великий Тингол королем,

Коль алмаз Феанора там будет при нем.

И самый уж верный теперь пожелал,

Чтоб клятвы той Финрод тогда не давал,

И думал в отчаянье, в ужасе тут,

Какие дороги к Ангбанду ведут,

Как коварством иль силой пробраться туда.

И Куруфин после брата тогда

Страх еще больший народу внушил;

Такие он чары на них наложил,

Что никогда уж до Турина дней

Нолдор из Нарога волей своей

На войну, на открытую битву не шли.

Тайно волшебные сети плели,

И тихий союз заключили потом

С зверьми, осторожными ночью и днем,

Ядовитой стрелою, фантомом лесным,

Невидимой силой, искусством своим

За жертвой своей они крались в тиши,

Неслышно за нею ступали в глуши,

Шли вдалеке, вечно прятались прочь,

И убивали лишь в темную ночь -

Нарготронд защищали лишь тайной своей,

Прежний союз позабыв и друзей,

Страх перед Морготом ныне в них жил,

Что Куруфин в их сердца заложил.

И так получилось тем яростным днем,

Они не пошли за своим королем,

Финарфин - не бог, стали тут говорить,

И Финроду тоже здесь богом не быть.

Свою Фелагунд тут корону сорвал,

К ногам ее кинул, а после сказал,

Бросив шлем Нарготронда из серебра:

- Нарушайте вы клятвы, а мне же пора,

Царство покину, чтоб клятву держать.

Но если, не дрогнув, остались стоять

И Финроду все же остались верны,

Быть может, хоть кто-то из этой страны

Со мною уйдет, чтобы нынче не стать

Мне выгнанным нищим, что должен бежать,

Оставив мой город - открыта уж дверь -

Народ мой, корону оставив теперь!

Слова услыхав, рядом встали скорей

Десять, что были всех в войске верней,

Те воины, что на сражение шли,

Куда бы знамена его ни несли.

Один наклонился, корону поднял.

- Город покинуть, король, - он сказал, -

Наша судьба, но терять мы, поверь,

Правленье твое на должны. И теперь

Назначь ты наместника в этот удел.