Самое интересное, что уже потом, через несколько дней, он прибегает и кричит: «Мама! Ты мне не верила – иди посмотри, что летит по небу!»

Я смотрю – летит шар. Только он не красный был, а как бы зеркальный, и весь сиял. Пролетел в сторону ВАИ (жилой район – Ред.), к железной дороге. Через несколько минут слышу: опять ребятишки кричат. Смотрю, снова летит тот же шар и снижается над парком. И такой он был красивый! Светился весь и переливался разными цветами.

Мимо шли люди. Я им говорю: «Посмотрите, красота какая!» Все стали смотреть, соседка моя рядом стояла.

Сначала шар стал красным куполом, потом вытянулся, превратился во что-то плоское, затем начал затухать и снизу что-то зеркальное появилось, как тарелка. Он сначала опускался – все ниже, ниже, а потом стал набирать высоту и превратился в звездочку. Свет от нее дрожал. Видели все это очень многие».

Это сообщение, помимо того, что оно принадлежит матери одного из главных свидетелей, интересно и само по себе. Мы ждем от детей точных и подробных описаний увиденного. Но вот рассказчик – взрослый человек. Какую полезную информацию мы можем извлечь из его наблюдения, кроме той, что у объекта происходила сложная трансформация формы, сопровождающаяся световыми эффектами? Приходится в очередной раз убеждаться, что в силу необычности наблюдаемых явлений большинство очевидцев (и дети в первую-очередь) воссоздают в рассказах весьма приблизительную картину увиденного.

Так, пятиклассник Вова Горошко, наблюдавший НЛО за полчаса до встречи с ним Васи Сурина, долго подбирал слова, пытаясь объяснить, как, по его словам, перемещалось это необычное тело, становясь то шаром, то диском, то «бананом».

Затруднений у свидетелей – и детей, и взрослых – не вызывало лишь описание шарообразных светящихся объектов, зависавших высоко в небе или пролетавших с небольшой, как правило, скоростью по довольно простым, обычно прямолинейным или дугообразным траекториям. Сопоставляя рассказы десятков свидетелей, закономерно приходишь к аналогии, понятной каждому; шары – это что-то вроде базовых орбитальных станций, выпускающих из своих недр маневренные посадочные модули. Увиденная Женей Блиновым «темная точка», отделившаяся от зависшего высоко в небе красного шара, диаметром была меньше его раз в 10-15. Опустившись на землю, «точка» оказалась «тарелкой» диаметром четыре-пять метров. Простая арифметика позволяет вычислить размеры «базовой станции» – от 40 до 80 м. Правда, пользоваться в подобных случаях арифметикой, игнорируя физику, довольно рискованно: если шарообразная форма и цвет объекта – следствие некоего плазменного или иной природы защитного поля вокруг него, названные выше размеры следует уменьшить на неопределенную величину. В любом случае представленная модель (базовая станция и спускаемый модуль-разведчик) довольно умозрительна и строится на гипотезе об инопланетной природе феномена – одной из многих, но не единственной. Нам она кажется наиболее вероятной, но в этом месте нашего повествования делать подобные выводы преждевременно.

Зоя Михайловна Сурина – не единственная из взрослых, кто сначала не обращал внимания на рассказы детей, считая их мальчишескими выдумками, игрой в «инопланетян». Беседуя с родителями наших главных свидетелей, мы часто сталкивались с подобными признаниями.

«Когда Дима впервые заявил, что в парк прилетали инопланетяне и он с ребятами пойдет сегодня на них смотреть, я посмеялась: «Так то вчера было, а теперь там, может, и не будет никого», – рассказывала Людмила Леонидовна Титова. – В тот день он вернулся домой вполне нормальный, пересказывал, что от других слышал.

На другой вечер смотрю на часы – времени уже полвосьмого, а его все нет. Ну, думаю, снова в парке. А он прибегает домой испуганный и начинает рассказывать про какого-то черного «мальчика», которого они с ребятами видели. В эту ночь он спал со светом. Я несколько раз ночью вставала, смотрю, в его комнате горит свет. А бабушка – моя мама – говорит: «Замучилась с ним совсем. Только свет выключу, он просыпается, просит снова включить». Наверное, в тот день он действительно что-то видел.

Откровенно говоря, я и сама года три-четыре назад была очевидцем подобного явления. В том же парке, и тоже осенью – в ноябре, снег первый выпал, и даже время приблизительно такое же – сумерки. Мы выходили с детьми из ворот детского садика. Смотрю: вроде бы луна на небе, но почему-то летит вверх. Сначала подумала, что это тучка набегает, закрывает луну, а потом разглядела: этот шар был золотистого цвета и поднимался он вверх очень быстро».

В нашей книге на вкладке помещены рисунки, выполненные по рассказам детей, в том числе Жени Блинова и Наташи Крыловой. На первый взгляд, художник изобразил на них совершенно разные объекты. Но мы позволим себе высказать предположение, что разница эта лишь кажущаяся, существующая только в восприятии детей. В действительности школьники могли видеть один и тот же объект, хотя и в разное время. Это предположение основывается на следующем.

Женя Блинов находился к объекту гораздо ближе, чем девочки или Алеша Панин, всего в двадцати метрах. К тому же он вел наблюдение с пригорка – с другой точки и под другим углом зрения, его не слепил падающий из люка световой поток. Во время этого визита НЛО сумерки еще не успели сгуститься, и объект освещался рассеянным светом вечернего неба. Поэтому указанные Блиновым цветовая гамма и форма объекта должны отличаться от того, какими увидела их Наташа. Девочка не приближалась к тополям к приземлившемуся объекту ближе, чем на 50 м – этим объясняются расхождения в деталях рисунка. Ударивший из люка в ее сторону сноп яркого света на фоне наступившей темноты исказил истинную картину, сдвинул восприятие цвета объекта в область желтой части спектра. Возможно, поэтому в беседе с художником из альбома колеров Крылова выбрала для «своей тарелки» желтовато-коричневый тон.

Пришельцы на рисунке выглядят массивными, без полутонов, тенями. И это объяснимо: в сильном контровом свете рассмотреть полутона, какие-либо детали экипировки очень трудно. Огромные, по рассказам детей, трехметровые фигуры – явное преувеличение, плод детской фантазии: безголовые «черные тени» не только на детей, но и на взрослых произвели бы впечатление чего-то громадного. Когда во время работы с детьми наш художник Михаил Кайгородов, пытаясь найти верный масштаб изображения, стал сверять его с конкретными ориентирами – ветками дерева, высотой забора, пришельцы сразу «уменьшились» в росте почти на треть. Выяснилось, что они были немногим выше двух метров. Трехметровых инопланетян в парке не было! Так что и этот спорный тезис подвергся корректировке – точно-так же, как ранее было прояснено заблуждение относительно «третьего глаза». Увиденные девочками фигуры в действительности могли быть такими же, как высокий пришелец на рисунке, выполненном по рассказу Жени Блинова.

Пытаясь найти общее у этих двух встреч с НЛО, следует также вспомнить свидетельство лейтенанта Матвеева, относящееся к первой встрече: «Объект был белого цвета», – и слова школьника Панина: «…и только в воздухе что-то белое летает». Общее есть.

Конечно, наши предположения построены на очень зыбкой почве домысливания увиденного чужими глазами, но в подобной ситуации и это – уже кое-что. События, произошедшие 27 сентября, мы рассмотрели довольно подробно. Но впереди было 28-е, когда, по утверждению некоторых ребят, они видели на корпусе НЛО нечто нетривиальное – знак или конструкцию в виде буквы «Ж». Рассказ о ней нас ожидает в одной из следующих глав, а сейчас, чтобы не утомлять читателя длинным перечнем однотипных наблюдений, которых было еще очень много до конца сентября, остановимся на нескольких, прямо-таки классических случаях близких встреч с НЛО. Подобные им можно найти почти в любом из сборников, посвященных этой проблеме. Но вряд ли эти книги читали очевидцы НЛО, с которыми нам довелось беседовать.