Барсуков задремал – под. утро иногда бывает невозможно бороться со сном. Его разбудил лай собак. Поджав хвосты, испуганно жались к ногам щенки, которых он взял с собой на вышку. Барсуков понял, что на складе происходит что-то неладное. Он поднялся и оглядел в окно охраняемую территорию – по направлению к складу двигался человек, от которого исходил луч света. Приняв этот луч за свет фонарика, Барсуков тем не менее удивился тому, как двигался этот человек. При ходьбе обычно покачиваются голова и туловище – этот же словно плыл в неизменной позе.

Когда незнакомец обогнул шлагбаум, у него загорелся второй фонарь, что еще больше поразило Александра Петровича. И все же Барсуков подумал, что это либо пьяный, либо заблудившийся в степи человек, и направил на него луч прожектора. По свету фонарей незнакомца Александр Петрович понял, что тот остановился. Но – странное дело – на том месте, где он, казалось бы, должен был находиться, Барсуков увидел лишь темное пятно, из которого через мгновение появились еще два «фонаря». И теперь все четыре источника света, связанные с этим темным пятном чем-то вроде щупалец длиной от 1 до 2 м (длина эта постоянно менялась), стали «прыгать», метаться из стороны в сторону. Иногда щупальца с фонарями освещали на мгновение сами себя, и Александр Петрович заметил, что они похожи на гофрированные шланги.

Барсуков хотел было на всякий случай взять карабин, который стоял от него в двух-трех шагах, но стоило ему подумать об этом, как щупальца-фонари прижались к «объекту» и погасли на несколько секунд.

Затем они снова засветились и взвились на высоту 3– 3,5 м, выстроившись друг от друга на расстоянии от 10 до 12 м в прямую линию, направленную в сторону Барсукова и заканчивающуюся в 30-40 м от него. Через какое-то время «световая защита» вернулась к «объекту», и вновь вокруг него запрыгали щупальца.

Начинало светать. Барсуков, преодолев оцепенение, натравил на незнакомца собак, которые все это время молча стояли, поджав хвосты, метрах в пятнадцати от него. Шумно залаяв, собаки бросились вперед, но на близкое расстояние так и не подошли. Незнакомец погасил «освещение» и как-то боком поплыл по земле, скрывшись в овраге.

Когда рассвело, Барсуков решил осмотреть место, где находился незнакомец, но кроме примятой, словно под тяжестью шагов, травы, ничего не обнаружил. Причем, следы, которые оставил объект, по размаху «шагов» на 20-30 см были больше средних человеческих.

Александр Петрович не стал сообщать о случившемся ни товарищам по работе, ни руководству, опасаясь насмешек. А когда все-таки рассказал, реакция, как он и предполагал, была однозначной – ироническое сомнение.

Уже позже, неоднократно прокручивая в памяти события той ночи, А. П. Барсуков восстановил детальный облик незнакомца. Его «туловище» представляло собой прямоугольник, увенчанный трапецией, и находилось довольно низко над землей – по крайней мере, ног видно не было. Щупальца-фонарики исходили из верхней трети прямоугольника, сами фонарики были не очень яркими, но хорошо освещали траву, видны были камешки на земле.

Недели через две после того странного визита, на том же месте, А. П. Барсуков снова было начал дремать, но неожиданно вскочил от громкого – до боли в перепонках – голоса: «А ты здесь лучик!» Голос еще чем-то грозил, но чем именно – Александр Петрович не запомнил от испуга.

Сон ли это был, явь – но, по крайней мере, когда А. П. Барсуков очнулся от потрясения и убедился, что не спит, барабанные перепонки болели, как и бывает после оглушающего крика.

Коллективные сны

Осенью 1989 года рабочий воронежского электролампового завода Александр Николаевич Сурнов работал в составе строительной бригады в Терновском районе Воронежской области. Его рассказ мы приводим с незначительными сокращениями:

«Было это в последних числах сентября. Наша бригада работала в отделении «Толучеевское» совхоза «Терновский», в 26 км от центральной усадьбы. Жили в четырехквартирном доме.

В тот вечер мы легли спать около 12 часов ночи. Перед этим не выпивали. Удивительно: только легли, как тут же все вскочили и всех начало рвать. Всех пятерых. Даже воду не могли пить. Вот после этого и началось.

Когда я лег, закружилась голова и начались странные видения. Глаза открою – все нормально, закрою – опять начинается. Первое, что мне привиделось – это сооружения, вроде космических, квадратные строения, потом какие-то кольца и еще непонятно что. Я думаю: что за ерунда, нет чтоб вроде рыбалки что-нибудь было. Только так подумал, смотрю – вроде, дельфины в чем-то, похожем на голубую воду. Тут я уже соображать начал, что я это не сам вижу, а мне вроде как кино показывают. Говорю: надоело про рыбалку смотреть, попросил секс. Но это было недолго, около получаса. Потом они жену мою, детей показывали. Первые две ночи – все молча. Говорить стали на третью ночь.

Я задал им вопрос: «Что со мной было в 1975 году?» Все ответили досконально: что было, что делал, что жена делала. Показывали часто, как дочка идет в школу. Не могу сказать как, но информация шла прямо в мозг.

Они не человекоподобные, коробки какие-то. Коробки и жидкость. Прямо из жидкости материализовались. Какие-то прямоугольники желтого цвета. Треугольник сверху и три глаза, больше ничего. Но могли во что угодно превратиться. Превращались и в людей, нам подобных.

Приглашали к себе, но мы отказались. Мои товарищи чувствовали то же самое, у нас все началось одновременно. А кончилось вот чем (это на третью ночь).

Было без двадцати шесть. Лежу и чувствую, что кто-то взял меня за руку. Думал, кто-нибудь из ребят. Градусов на 30-40 наклонили руку на северо-восток и сказали: если будет желание к нам, делай вот так. Я глаза открываю, а у Шурика и Витьки руки сложены точно так, как у меня. Я им: «Что руки задрали?» А ребята мне говорят, что им их кто-то поднял. Вот это самое интересное, почему я поверил.

Так вот, приглашали нас к себе. Я спрашиваю: «А как жена и дочка к вам попадут?» Мне показали, как что-то вращается, потом мои превращаются в серую жидкость. Сказали, что так можно моментально попасть к ним. Показали, где будем жить, какие-то строения. Я не понял, что это такое. Говорю: «Для нас это не подходит». Показали девятиэтажный дом. Я им: «Лифта не хватает». Лифт пристроили сбоку. Они не сразу сообразили, какой лифт. Сначала построили канал сбоку здания. Лепили, лепили, кое-как сделали лифт. Спрашивают: «Летим?» «Нет, – говорю, – мне надоело, я спать хочу». «Ну, – говорят, – тогда все. Если не хочешь, мы тебя больше не потревожим, будешь спать, как убитый. Но если захочешь – смотри в этом направлении и делай вот так руками».

После этого все уснули и проспали до 9 утра. На следующую ночь тоже крепко спали. Что интересно: те трое суток совсем не спали, а работали, как ни в чем ни бывало, хотя работа тяжелая – от зари до зари пашем. Никакой физической усталости не было».

Полеты… наяву

21 октября 1989 года. Этот день навсегда останется в ее памяти.

Вечерело. На малолюдную осенью, в отсутствие дачников, деревеньку Ивницы, что близ Рамони, километрах в тридцати от Воронежа, опускались сумерки, Антонина Ивановна приехала сюда, чтобы забрать в город на зиму свою старушку-мать.