Большое внимание в «Детской болезни» В.И. Ленин уделил вопросу о подводе масс к социалистической революции, отыскания форм перехода или подхода к пролетарской революции. Подчеркивая значение этого вопроса, он писал: «Уметь найти, нащупать, верно определить конкретный путь или особый поворот событий, подводящий массы к настоящей, решительной, последней, великой революционной борьбе, – в этом главная задача современного коммунизма в Западной Европе и Америке» (стр. 82).

В годы культа Сталина в нашей литературе было широко распространено ошибочное толкование этого вопроса, когда социалистические революции стали выводить только из войн, а войны рассматривались единственной формой подвода масс к революции. Наиболее яркое выражение эта неправильная трактовка нашла в статьях и докладах Сталина («Октябрьская революция и тактика русских коммунистов», «О социал-демократическом уклоне в нашей партии», «Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии» и др.) и в Кратком курсе истории ВКП(б). В этих работах усиленно пропагандировалась придуманная Сталиным схема развития социалистической революции в эпоху империализма. По этой схеме, закон неравномерности развития капитализма вызывает изменение соотношения сил между крупнейшими капиталистическими державами, что порождает империалистические войны, а войны в свою очередь обусловливают ослабление мирового империализма и делают возможной победу пролетариата в наиболее слабых звеньях империалистической цепи. Вот как, например, изложена эта схема в Кратком курсе истории ВКП(б): «…вследствие… неравномерности развития капитализма происходят империалистические войны, которые ослабляют силы империализма и делают возможным прорыв фронта империализма там, где он окажется всего слабее»[13]. В наше время рьяными сторонниками этой схемы являются, пожалуй, только одни китайские догматики.

Крайне упрощая и искажая суть мирового революционного процесса, механизм действия закона неравномерности развития капитализма и взаимосвязь между войнами и революциями, эта схема ориентирует пролетариат или на пассивное ожидание очередной империалистической войны, или же на подталкивание войны во имя ускорения революции. Именно эту человеконенавистническую идею подталкивания войны во имя ускорения революции и пропагандируют, а временами даже пытаются осуществлять китайские лидеры, обнажая этим свой авантюризм, полный отход от принципов коммунистической морали (в этой связи напомним слова К. Маркса: чтобы быть революционером, надо прежде всего любить людей).

Само собой разумеется, что схема Сталина и ее китайских поборников ничего не имеет общего с ленинской теорией социалистической революции, согласно которой победа пролетариата является прежде всего результатом внутреннего развития каждой страны и крайнего обострения классовых противоречий. В.И. Ленин никогда не связывал победу пролетариата в отдельных странах только с империалистическими войнами. Он считал, что нельзя заранее предвидеть, какое стечение обстоятельств побудит пролетарские массы данной страны прийти в движение и подведет их вплотную к революции. Жизнь несравненно богаче всяких логических схем. Историческая обстановка может круто изменяться, и изменяться быстрее, чем предполагают самые пылкие революционеры. И чтобы непредвиденный подъем революционной борьбы не застал коммунистов врасплох, чтобы компартия не потеряла способность руководить событиями при внезапном изменении условий классовой борьбы, коммунисты, учил В.И. Ленин, должны постоянно готовить себя и народные массы к предстоящим боям за победу социализма, тщательно изучать внутреннюю и международную обстановку, соотношение классовых сил, настроения масс. Без этого нельзя уловить конкретный, национально-специфический подход каждой страны к свержению буржуазии. В работе «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» В.И. Ленин, имея в виду Англию, писал: «Мы не можем знать – и никто не в состоянии наперед определить, – как скоро разгорится там настоящая пролетарская революция и какой повод более всего разбудит, разожжет, подвинет на борьбу очень широкие, ныне еще спящие, массы. Мы обязаны поэтому вести всю подготовительную нашу работу так, чтобы быть подкованными (как любил говорить покойный Плеханов, когда он был марксистом и революционером) на все четыре ноги. Возможно, что „прорвет“, что „сломает лед“ парламентский кризис; возможно, что кризис, вытекающий из безнадежно запутанных, все более и более болезненно складывающихся и обостряющихся колониальных и империалистских противоречий; возможно что-либо третье и т.п. … Не забудем, что, например, в буржуазной французской республике, в обстановке, которая и со стороны международной и со стороны внутренней во сто раз менее была революционна, чем теперь, достаточно оказалось такого „неожиданного“ и такого „мелкого“ повода, как одна из тысяч и тысяч бесчестных проделок реакционной военщины (дело Дрейфуса), чтобы вплотную подвести народ к гражданской войне!» (стр. 82 – 83).

Как видим, В.И. Ленин учил пролетариат не откладывать начало революции до очередной военной схватки империалистов, а использовать всякую обстановку, благоприятную для социалистического переворота. Ленинизм отнюдь не отрицает возможности победы пролетариата и в мирных условиях, когда нет никакой войны между государствами. «Тот факт, – говорится в московском Заявлении 1960 г., – что обе мировые войны, развязанные империалистами, закончились социалистическими революциями, отнюдь не означает, что путь к социальной революции обязательно проходит через мировую войну, особенно в нашу эпоху, когда существует могучая мировая система социализма. Марксисты-ленинцы никогда не считали, что путь к социальной революции проходит через войны между государствами»[14].

Марксизм-ленинизм учит, что нельзя начинать социалистическую революцию без строгого учета внутренней и внешней обстановки, без анализа соотношения сил внутри страны и на мировой арене, без тщательного изучения готовности к революционным действиям трудящихся масс. Революцию нельзя ни ускорить, ни делать по заказу, ни подталкивать извне. В.И. Ленин резко порицал троцкистов (которым следуют ныне китайские руководители), носившихся с идеей подталкивания революции извне. «Конечно, есть люди, которые думают, – писал В.И. Ленин в 1918 г., – что революция может родиться в чужой стране по заказу, но соглашению. Эти люди либо безумцы, либо провокаторы. Мы пережили за последние 12 лет две революции. Мы знаем, что их нельзя сделать ни по заказу, ни по соглашению, что они вырастают тогда, когда десятки миллионов людей приходят к выводу, что жить так дальше нельзя» [Л: 36, 457].

И тот, кто не сообразуется с этими ленинскими указаниями, способен принести только вред международному коммунистическому движению. Именно это и делают китайские руководители, когда требуют от коммунистов капиталистического мира, без всякого учета условий борьбы и настроений масс, держать курс только на вооруженное восстание. Это опасный, авантюристический курс, который не имеет ничего общего с марксизмом.

Революции совершают народные массы. Но поднимают их на политический переворот революционные партии. История не прощает им ни запозданий, ни торопливости с выбором момента начала революции. Правильно сделанный выбор имеет решающее значение для победы революции. Запоздание или же преждевременность революционного выступления неизбежно ведет революцию к поражению. Народные массы в этом случае расплачиваются очень дорогой ценой, ценой неисчислимых жертв и неимоверных лишений.

Классическим примером крайне искусного выбора момента начала революции является определение В.И. Лениным времени Октябрьского вооруженного восстания 1917 г. Придя к выводу, что начинать восстание надо 24 октября, В.И. Ленин в своем письме членам ЦК большевистской партии указывал, что откладывать восстание до 25 октября нельзя, что промедление «смерти подобно», что медлительность была бы гибельна, что «безмерным было бы преступление революционеров, если бы они упустили момент», и что «история не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя терять много завтра, рискуя потерять все» [Л: 34, 436].