Прогулка, особенно на набитый шикарным, по мнению моего организма, обедом-завтраком-ужином (просто это была моя первая трапеза за день), сработала лучше самого дорогого снотворного. По-моему я отрубился даже раньше, чем моя щека коснулась подушки.

А утром... Утром, одетый по лучшей студенческой моде в модно выцветшие джинсы и застиранную до благородного “седого цвета” черную футболку ваш покорный слуга с большим интересом изучал расписание пригородных автобусов в толчее городского автовокзала. Вокруг волновалось человеческое море, подчиняющееся своим скрытым течениям, приливам и отливам. Кричали и смеялись дети, усевшиеся на стульчиках бабули наперебой предлагали семечки, умудряясь, не прерывая рекламных восхвалений своей продукции, метко плеваться шелухой в вороватых воробьев, с надеждой суетящихся поблизости. “А как же проверка? Подозрительно же!” – спросите вы. И будете правы, по крайней мере во второй части вопроса. Однако... Положим, мне вдруг каким-то чудом удастся узнать, что под полом бабкиного дома спрятан клад. Или в округе произрастают ценные породы лопухов, выжимка из которых лечит импотенцию, запор, заикание и бесплодие. И? Думаете, мне так вот легко удастся этим воспользоваться? Фигушки. Скорее уж я просто сменю прописку на место проживания бабушки – нынешнее место, я имею в виду. Проще и безопаснее продать по-быстрому и выбросить из головы...

Даже если меня намереваются банально кинуть, заставив подписать дарственную... Нет, вряд ли. Люди, занимающиеся подобным, вряд ли стали бы присылать деньги. Впрочем, на всякий случай я оставил дома письмо с описанием произошедшего и запиской Ракова.

В любом случае, настроение было приподнятым – хотелось верить, что и в моей жизни наступила-таки белая полоса. В искомой деревне я никогда не был, однако информационное агентство “ОБС” (Одна Бабка Сказала) быстро снабдило меня всей нужной информацией – маршрутом следования от остановки автобуса, слухами о Ракове – и кучей ненужной. По словам всёзнающех бабулек, Раков, скупивший всю деревню и одиноко живший в отстроенном там особняке, был олигархом, секретным генералом, американским шпионом и инопланетянином.

– Так прямо и инопланетянин? – не удержался я.

– А то ж! – подтвердила высказавшая эту версию бабка. – То и дело огни над его хоромами летают.

– Да это он сигналы на спутник подаёт! – не выдержала её соседка. – Что за глупости, “инопланетяа-нин” ...

Ехидно передразнив соседку, она фыркнула.

– Совсем ты, старая, из ума выжила. Шпион он, ясно же! Оттого и денег куча...

Я хмыкнул. Если оставить в стороне явно бредовые сплетни, все бабки сходились в том, что этот самый Раков был богат. Отлично, похоже, письмо было правдивым...

“Выхино” – гласила надпись на приколоченой к столбу доске. Чуть ниже было приписано: “Частная собственность, просьба не беспокоить” . Я покачал головой и продолжил двигаться по приведшей меня сюда грунтовой дороге, благо до забора вокруг своей земли владелец ещё не додумался.

Деревни Выхино не было. Когда бабки упомянули, что Раков “деревню-то снёс, а вместо неё секретный аэродром строит” , я воспринял это как чушь из того же разряда, что и “инопланетянин” ; однако, как оказалось, доля истины в их словах присутствовала. Там, где раньше, видимо, присутствовала деревня, сейчас имелись: 1. Усадьба, большая, роскошная, 1 шт. (жаль, определённо не моя...). 2. Площадка забетонированая, просторная, с белым “Х” в центре (вертолётная?..), 1 шт. 3. Домик деревенский на холме (а вот это – мой... пока что), 1 шт. Немного странно только, что хозяин дорогу не проложил... или он действительно вертолётом пользуется? Хмм.

Бросив ещё один взгляд на чужие владения, я направился к избушке – любопытно всё же, что мне досталось...

Пробившись сквозь заросли “сверхцелебных лопухов” и репейника, полностью окупировавших подступы к пока что еще моей фазенде, я все же смог по узенькой тропинке прокрасться к покосившемуся крыльцу и наконец-то с гордым видом первооткрывателя взялся за ручку двери, выполненную в виде покрытого ржавчиной металлического кольца немного мятой формы. Мягко потянув, я добился только одного – с премерзким скрипом дверка приоткрылась буквально на пару миллиметров и застыла в этом положении. Поудобнее схватившись обоими руками за ручку, я решил действовать жёстче. Резкий нетерпеливый рывок привел только к тому, что перекосившаяся от старости дверь сдвинулась еще на несколько миллиметров, а я отлетел в гостеприимные объятия лопухов, гордо сжимая в руках несомненно самую дорогую часть своего наследства после набора бабушкиных ухватов – вырванное с корнем дверное кольцо. Кое-как поднявшись и выкинув с глаз долой ржавую железяку, я принялся вдумчиво вытирать руки сорванным лопухом, одновременно пытаясь охватить взглядом фронт работ и составить план проникновения в неприступную твердыню.

– Осматриваете хозяйство? – неожиданно послышался сзади мужской голос с нотками усмешки. – Антон Петухов, как я понимаю?

– Типа того – отозвался я, оборачиваясь. И как только он ухитрился подкрасться?.. – В смысле, пытаюсь осмотреть...

Передо мной стоял совершенно непримечательный мужчина лет сорока; средний рост, карие волосы, серые глаза, аккуратная лёгкая небритость, брюки и свитер. Хмм, охранник?..

– Алексей Раков – произнёс он, протягивая руку. – Я вам писал.

– Приятно познакомиться – удивлённо произнёс я, пожимая руку.

– Давайте помогу – предложил местный олигарх, и, не дожидаясь ответа, ухватил дверь и с силой её дёрнул. Мне показалось, что избушка пошатнулась, и на какой-то миг я даже испугался, что сейчас она развалится и нас засыпет брёвнами. Однако этот архитектурный памятник времён нашествия Наполеона – если не Мамая – устоял. Чего нельзя сказать о двери: она сорвалась с петель. Я, подняв бровь, посмотрел на неожиданно сильного Ракова; тот в ответ пожал плечами.

– Если вы планируете тут жить – с явной иронией заметил он – я её починю.

Я не ответил, и вместо этого вошёл в избушку.

Ну... В общем, то, чего я и ожидал. Стульев с бриллиантами тут явно не наблюдалось. Впрочем, как и стульев без бриллиантов. Кровать, печка, радиоприёмник, одинокий цветок в горшке и старенький чёрно-белый телевизор... А ещё книжная полка с иконами над ней. Впрочем, из книг я сумел обнаружить только три Библии и несколько сборников молитв. Н-да, печально... Даже холодильника нет.

– А скота у бабки не было, что ли? – просто из любопытства поинтересовался я.

– Пара куриц. Бегают где-то... – отозвался вошедший следом за мной Раков. – Но если вас интересуют яичница и молоко, то я могу предложить кое-что получше... Впрочем, давайте не будем тянуть. Продаёте это?

Он ткнул пальцем в стену и сдул с него пыль. Ну, не вижу смысла ломаться, чай, не девица красная...

– Если покупаете.

– Вот и прекрасно – кивнул Раков. – В таком случае, давайте пройдём ко мне, там удобнее. Оформим сделку, да и обмыть не помешает...

– С удовольствием – кивнул я. Любопытно глянуть, как некоторые люди живут...

Ну что могу сказать... Автоматически открывающиеся ворота, ровный английский газон и тщательно подогнанную мраморную плитку в виде мелких шестигранников с ребристой поверхностью я видел впервые в жизни, но это не помешало мне сохранить невозмутимое выражение лица. Во всяком случае я старался... сильно старался...

Ничего такой особнячок – так, ничего особенного. Практически одного класса с бабулиной фазендой. Ну, не считая какого-то подозрительного паркета, совершенно безвкусных картин на отвратительно ровных стенах, антикварной мебели и громадной открытой веранды, на которой находился щедро накрытый стол с несомненно пропавшими еще в прошлом месяце продуктами или их муляжами. В последнем я просто уверен – ну не могут реальные продукты так завлекательно пахнуть. Особенно кусочки янтарного копченого сала и каких-то три или четыре сорта колбасы. А уж пласты нарезанного свежевыпеченного хлеба гарантированно являются голограммой, точно такой же как истекающий капельками холодного пота графинчик прозрачной как слеза водки. Тарелки с квашенной капустой, солеными огурчиками, груздями и щедро посыпанной лучком ровно порезанной селедочкой это вообще пластиковые макеты. И все это, между прочим, подготовлено только для того, чтобы отвлечь меня от находящейся на углу стола прозрачной папки с какими-то документами.