— Похоже, что я переломал ему кости! — с удовлетворением пробурчал мистер Коуви.

— Капитану Олду это не понравится, — предостерегающе сказала Люси.

Замечание это совершенно взбесило мистера Коуви. Весь остаток вечера Люси старалась не попадаться ему на глаза. Эмилия видела, как он выкручивал руку Кэролайн, пока та не согнулась. Ох, эта баба! Но она тоже не очень бойка в последние дни, прихрамывает что-то. «И все-таки, — размышляла Эмилия, спуская с кровати худые ноги, — я рада, что за Фредом не послали собак». Теперь он слоняется где-то по лесу, злится на весь свет. Но мистер Коуви говорит, что собаки разорвали — бы его на части. Неважная смерть… даже для черномазого!

— Вернется! — рявкнул мистер Коуви. — Черномазый ползком приползет к своей кормушке, будьте уверены.

Эмилия оставила ворот своего ситцевого платья незастегнутым. Может быть, сегодня жара будет полегче. Люси уже сошла вниз, она еще больше осунулась, глаза были красные. Сестра догадалась, что она провела бессонную ночь на широкой супружеской постели в одиночестве. Кэролайн нигде не было видно.

Появился мистер Коуви в лучшем своем воскресном облачении с добродушнейшей улыбкой на устах. Только в этот день мог он позволить себе роскошь играть свою любимую роль — хозяина благоденствующей плантации, неторопливого, милостивого, окруженного преданными черными слугами. Коуви наслаждался воскресными днями.

— Вы не идете в церковь, Эмилия? — спросил он любезно, поднимаясь из-за стола.

— Нет, мистер Коуви, мне… мне сегодня трудновато. Голова что-то побаливает, — извиняющимся тоном ответила Эмилия.

— Очень жаль, сестрица. Все эта ужасная жара. Лучше вам полежать немного. — И, обратясь к жене, сказал: — Поторопись, дорогая, а то мы можем опоздать. Ступай оденься, а я погляжу, запряг ли Билл коляску. — Ковыряя в зубах, он вышел во двор.

Эмилия принялась убирать со стола.

— Брось, — сердито заметила Люси, — полагаю, Кэролайн тоже может чем-нибудь заняться.

Эмилия спустилась с крыльца и вдруг увидала шагающего по дороге Фреда. Чудно он шел, не обычной своей походкой, а словно печатая шаг. Эмилия принялась было окапывать свои георгины, надеясь, вопреки очевидности, что они еще проявят признаки жизни. Луковицы она привезла с собой и высадила их перед домом. Цветы, разумеется, не росли, но Эмилия продолжала с ними возиться.

И вдруг она выпрямилась и стала всматриваться за ограду. Ну, конечно же, это Фред бодро идет по дороге, ишь, как пылит!

Мистер и миссис Коуви как раз спускались по ступенькам веранды, когда Фред распахнул калитку. Он продолжал шагать не останавливаясь. Бедняжка Люси даже рот разинула, но мистер Коуви только улыбнулся с кротостью святого.

— А, ты, значит, пришел назад. Все как с гуся вода!

Он помолчал, оглядывая посеревшую от пыли повязку на голове Фреда, его замызганное рубище. Потом сказал немного раздраженно:

— Приведи себя в порядок. Сегодня воскресенье.

Юноша отступил в сторону. Мистер Коуви с женой направились к ожидающем их открытой коляске. Фред повернул к черному ходу, и мистер Коуви закричал ему вслед:

— Да затони там свиней, что забрались вечером на нижнее поле. Будь хорошим мальчиком!

Хозяин перегнулся через борт сиденья, помахал Эмилии, дернул вожжи и покатил по дороге, сидя рядышком со своей доброй женой. Прелестная картинка! Эмилия видела, что Фред стоит возле дома и со странным выражением лица глядит на дорогу.

Эмилия никак не могла забыть его возвращение, его торжественный марш по дороге. Нелепые, фантастические мысли роились в ее голове. Неужели рабы действительно умеют думать, как люди? Этого малого Коуви избил до полусмерти. А он явился так, словно все ему нипочем! Толстокожий, сразу видно! И эта его большая голова! До сих пор Эмилия даже не замечала, какая она у него огромная.

Добродушие Коуви ее не обмануло. Он никогда не порол рабов по воскресеньям, но можно поручиться, что парень получит от него завтра хорошую трепку.

В понедельник Эмилия проснулась рано и, вспомнив вчерашнее лицо Фреда, сбежала вниз. Похоже, что мистер Коуви подсократил сегодня утреннюю молитву. Это неспроста, очевидно, он что-то задумал. Эмилия слышала, как он велел Фреду вычистить хлев. Значит, его не посылают в поле с другими. Коуви задержался в доме на несколько минут, укрепляя ручку на своей плети.

Эмилия всегда старалась уйти куда-нибудь во время этих ужасных порок. Люси дразнила ее мокрой курицей. Однако сегодня странное возбуждение охватило Эмилию. Она хотела видеть, что произойдет. Во двор она решила не выходить, но, когда сестра отвернулась, Эмилия выскользнула из кухни и почти бегом взобралась по лестнице. Окошко ее мансарды выходило во двор.

Было уже совсем светло. Коуви и надсмотрщик стояли в нескольких шагах от черного хода. Хьюз держал в руках веревку с петлей на конце и тихо что-то объяснял Коуви, который очень внимательно его слушал. Эмилия видела их совершенно отчетливо, но не могла разобрать ни одного слова из разговора. Потом она заметила, что Фред распахнул двери хлева и подложил под них камни. Мужчины повернулись и стали наблюдать за ним. Ничего не скажешь, парень взялся за дело с охотой и зря не терял времени. Сейчас он готовился выводить из хлева быков.

Хьюз было ушел, но потом вернулся и что-то сказал. До нее долетел ответ Коуви:

— Ступай, я обойдусь без тебя.

Эмилия обратила внимание на то, как Фред управлялся с быками. Казалось, что он совсем не боится этих норовистых животных. Коуви тоже наблюдал за ним. Эмилии не было видно, куда он спрятал свою плеть. В руке он держал веревку, которую дал ему Хьюз. У Фредерика что-то не ладилось с одним из быков. Юноша шагнул назад и полез по приставной лестнице на сеновал.

Стоило Фреду повернуться спиной, как Коуви молнией пересек двор и очутился рядом с ним. Это было сделано так неожиданно и бесшумно, что Эмилия тихо вскрикнула. Она поняла маневр Коуви еще до того, как тот ухватил Фреда за ногу и сильным рывком сдернул его на землю. Он уже затягивал петлю вокруг ног юноши, но внезапно Фред подскочил и, развернувшись, как пружина, всем cвоим гибким телом, обрушился на хозяина, а рукой схватил его за горло. Эмилия крепко вцепилась в подоконник и высунулась во двор. Теперь оба они лежали на земле, и раб подминал под себя хозяина. Юноша ослабил пальцы. Эмилия хорошо разглядела запрокинутую физиономию Коуви. Он пыхтел и отдувался, но не боль, а растерянность придала такое странное выражение этому побелевшему лицу. Юноша спрыгнул и встал, готовый к отпору, пока хозяин медленно и неуклюже поднимался с земли.

— Ты что, сопротивляешься, негодяй? — хрипло крикнул Коуви.

А Фредерик, готовый к прыжку, с занесенным кулаком, вежливо проговорил:

— Да, сэр. — Он тяжело дышал.

Коуви попытался схватить его, но Фред отпрыгнул в сторону. Коуви так завопил, что Люси выскочила из дома.

— Хьюз! На помощь! Хьюз!

Дошедший уже до середины поля Хьюз повернулся и побежал обратно. Фред между тем стоял твердо; он не собирался нападать сам, но был на страже.

«Мальчишка-раб взбесился!» Эмилия слышала, что на рабов иногда такое находит. Надо сойти вниз и помочь Коуви. Иначе их всех могут ночью перебить. Но почему-то она не могла отойти от окна. Не могла оторвать глаз от этой невероятной картины: безгласный раб, подняв голову, твердо и прямо стоит перед хозяином! Оказывается, он ростом почти с Коуви!

Во двор примчался Хьюз и набросился на Фреда. Но тот дал ему такой сильный пинок в живот, что ошеломленный Хьюз, шатаясь, отступил. Коуви тупо воззрился вслед своему надсмотрщику. Черномазый ударил ногой белого человека! Коуви невольно отпрянул, хоть и без всякой нужды, так как Фред даже не двинулся в его сторону. Он стоял на месте и спокойно ждал, готовый отбить любое нападение. Коуви смерил его взглядом.

— Ты что ж, и дальше будешь сопротивляться?

В вопросе хозяина послышалось что-то жалобное.

Эмилия подавила желание расхохотаться. Она еще больше высунулась из окна: надо услышать его ответ. Голос юноши донесся до нее совершенно отчетливо, он звучал твердо, уверенно: