Левой рукой она по-прежнему закрывала глаза, а правой пыталась прикрыть своё сокровище, но я действовал ловчее и без труда преодолел её сопротивление.

Теперь я лежал на ней и с диким восторгом ощущал, что мой дружок расположился как раз там, где нужно.

— Не надо, — панически воскликнула Ирка.

— Надо! Пусти меня! — убеждённо прорычал я.

И сделал толкающее движение бедрами.

Ничего себе! Невероятно, но я сразу попал туда, куда должен был попасть. Отлично!

От восторга и радости я издал страстный вопль.

Я толкнул сильнее и с наслаждением ощутил, что проникаю внутрь девичьего тела. Никак не ожидал, что будет так туго.

Ирка взвизгнула.

— Перестань! Мне больно! — пропищала она тонким голосом.

— Отлично! Девочка моя! Отлично! — взревел я в ответ.

И сделал ещё движение. И ещё. И ещё…

Восторг от проникновения был неописуемым. Туда, туда, туда…

Мне показалось, что в это мгновение вся земля мелко задрожала.

Словно сквозь сон я услышал, как Ирка воскликнула: «Мамочка!»

Но было поздно. Никакая мамочка уже не смогла бы ей помочь.

Теперь мой дружок был в ней полностью. Получилось! О господи!

Девушка громко застонала.

С дикой, животной радостью я понял, что овладел ею.

Не уверен, но, по-видимому, я лишил её девственности.

И начался мой первый в жизни настоящий танец самца.

Я двигался так, как должен был двигаться, сама природа заставляла меня совершать эти первобытные толчки. Мне было хорошо. Никогда в жизни не было так невообразимо хорошо.

Никогда…

Ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё…

— Ирочка… Девочка моя, — шептал я, сгорая от страсти.

Но, видит бог, мне хотелось шептать другое имя.

Ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё…

И тут я почувствовал, что вот сейчас…

Сейчас всё случится… Сейчас… Уже близко…

На мгновение вспомнилась наука бывалых о том, что нужно, заботясь о своей девушке, кончать куда-то в сторону, но, видимо, не существовало силы, способной хоть на мгновение прервать эту сладострастную скачку. Я не смог остановиться, и, полностью отдавшись зову природы, ещё глубже вонзился и там, в самой глубине девичьего тела завершил эту невыносимую, волшебную муку. Новый звериный вопль вылетел из моего горла.

В этот миг я понял, что означает фраза «поток страсти».

Дёрнувшись ещё несколько раз и, ощутив фантастическое облегчение, я припал к Ирке и уткнулся носом в её шею.

«Вот она, моя первая девушка», — радостно подумалось мне.

Всё моё тело мелко дрожало от пережитого страстного взрыва.

Чувство невыразимой благодарности охватило меня.

— Ира, Ирочка, как хорошо! А ты не хотела, — укоризненно прошептал я.

— Что ты наделал? — заплакала она в ответ на мои слова.

— Наделал… Не плачь, — ласково и нежно промурлыкал я.

Как мне было хорошо! Я целовал её в шею.

Секс! Настоящий секс! Как я мечтал об этом!

Нежная истома и сладкая усталость… Секс…

— Что ты наделал? — как заведённая повторяла Ирка.

И тут до меня дошло. Что я наделал?!

— Не хнычь, — строго сказал я.

Но она выла всё громче и громче.

В эту минуту я ощутил жуткий страх.

Действительно, — что я наделал!

Я овладел своей сверстницей.

А вдруг она забеременеет?

Ведь я «опарафинил» её. «Вдул!»

Без презерватива! По полной! Кошмар…

А если она расскажет родителям?

Ведь Ирка сопротивлялась. Как могла…

Может она сказать, что я её изнасиловал?

Может… Она всё может.

— Ира! Перестань. Успокойся, — я не знал, что и говорить.

— Дурак! Насильник! — воскликнула она сквозь слёзы.

Теперь мне стало нехорошо. Ну почему так устроена жизнь!

Три минуты назад было хорошо, а теперь — совсем наоборот.

Потому что я был дурак и насильник.

— Вставай. Оденься, — виновато произнёс я.

— Пошёл вон! Самец! — закричала она.

Самец? Да. Но почему — «пошёл вон»?

Я не уходил. Нельзя было уходить.

— Оденься. Пойдём домой, — я говорил, а в душе скребли кошки.

— Отвернись! Скотина! — она захлебывалась от слёз.

— Давай, я тебе помогу… — я протянул ей руку.

— Не прикасайся ко мне! Свинья! — она оттолкнула меня.

Я сидел на корточках и смотрел, как Ирка поднялась и отвернувшись, стала приводить себя в порядок. В эту минуту мне, как никогда прежде, захотелось, чтобы время вдруг повернуло вспять.

Но время не повернуло назад.

Холодная клешня животного страха сжала мне сердце и уже не отпускала.

— Я провожу тебя, — тупо пробормотал я.

Ирка молча уходила от меня по тропинке.

Одним прыжком я догнал её, и мы пошли рядом.

— Дай руку, — виновато сказал я.

— Пошёл вон, мерзавец! — закричала она и повернулась ко мне лицом.

Я взглянул на неё и обмер. Слёзы ручьями текли по её щекам. Никогда в жизни я не видел такого страшного, заплаканного лица. Мне даже показалось, что передо мной не Ирка, а какая-то другая, незнакомая девушка, и что, вообще, всё это только кошмарный, фантастический сон. Кадры из фильма ужасов.

Больше я ничего ей не говорил. Не было нужных слов.

Когда я пытался идти с ней рядом, она ускоряла шаг.

Поэтому я просто молча шёл сзади. На полшага.

Я думал, что Ирка успокоится, когда мы подойдём к её дому.

Поговорим. Она перестанет плакать. Мы поцелуемся.

Действительно, ведь я так и не поцеловал её в губы.

Нужно исправить эту оплошность. А главное — успокоить.

Ведь всем девчонкам когда-то делают это в первый раз.

И все плачут. Так должно быть. Поплакала — и будет.

В следующий раз ей не будет так больно. Я обещаю.

Когда она теперь сможет прийти на свидание?

Я буду осторожен, а у неё случится оргазм…

Я готов был пообещать ей что угодно.

Лишь бы она перестала реветь.

Но нет.

Я ничего не сказал Ирке, ничего не пообещал.

Ей не нужны были мои трусливые и лживые обещания.

Всё также тихо подвывая, она отворила калитку и, не оборачиваясь, быстро прошла в тёмный двор.

— Ира! Подожди! Давай поговорим! — я хватался за соломинку.

Девушка словно не слышала моих призывных слов.

Открылась дверь и коридорном окне вспыхнул свет.

Свет вспыхнул, и все мои надежды погасли.

Мне почему-то снова подумалось, что это происходит не со мной.

Когда я пришёл домой, родители уже спали. Я тихонько юркнул в свою комнату, быстро разделся и улёгся в постель. Долго не мог заснуть. События минувшего вечера не давали мне покоя. Тамара меня предала — в это было трудно поверить. Но — факт… Я стал мужчиной, но как нехорошо это произошло. Что теперь будет? Хотелось спрятаться в лесу и жить в какой-нибудь тайной пещере. Одному. Чтобы никто не смог меня найти. Чтобы меня все забыли. Нет на свете такого человека и не было! Кто сделал Ирку Зоммер женщиной? Не знаю! Не я!

Не помню, как я уснул.

Мне приснилось, что я иду по длинному коридору и в самом его конце подхожу к большому зеркалу. Посмотрев в зеркало, я вздрогнул от неожиданности — вместо моего отражения на меня печально смотрела Тамара.

— Хорошо тебе с Толиком? — тихо спросил я.

— А тебе с Ирочкой? — печально ответила она.

— Я не люблю её, — сказал я.

— Зачем же ты сделал это?

— Что?

— Зачем ты её изнасиловал?

— Я её не насиловал.

— А как называется то, что ты сделал?

— Не знаю. Вдул… Опарафинил… — господи! Что я нёс!

— Тебя за это накажут.

— Никто меня не накажет, — мой голос задрожал.

— Жизнь накажет, — прошептала она.

— А тебя? — хриплым голосом спросил я.

— И меня, — Тамара отвела взгляд.

В тот же миг зеркало помутнело.

Тамара исчезла. Мне стало нехорошо.

Я размахнулся и изо всей силы треснул кулаком в центр зеркала.

Затем я снова пошёл по коридору.

Здесь меня ждали. Дверь открылась.

— Подпишите протокол, — сказал мужской голос.