– Вот, шастают тут всякие, марнов пугают. Не знаю, как вы нас называете, а мы наш дом зовём Анур.

– Извините нас, пожалуйста, - я решила быть вежливой. Действительно, упали чуть ли не на голову, еду спугнули. - Мы не хотели, так получилось. У нас произошла катастрофа и мы не смогли сесть более … осторожно.

– Да, видела я. - жаба сощурила глаза. - Красиво падали, - и я увидела в голове картину нашего падения, так, как её видела хозяйка планеты. Аден действительно меня спасал, знал на что идёт. Я аж дышать перестала, действительно завораживает. Вспомнив о том, в каком состоянии он пребывает, я рискнула обратиться за помощью к разумной аборигенке.

– Нет, - услышала я чёткий ответ. - Мы не вмешиваемся в ваши дела, но я позволю вам оставаться здесь, на моей территории.

– Что же, и за это спасибо, - грустно поблагодарила я её.

Как только я добралась до Адена, то сразу же вспомнила всё, чему научилась у леда Ториса. Провела первичную диагностику: сознание отсутствует, цвет кожного покрова пепельный, дыхание хрипящее, пульс неравномерный. Померила температуру, определила повреждения портативным сканом. Результат — множественные поверхностные порезы, похоже, что сломано несколько рёбер, левая рука висит плетью, на голове небольшая, но глубокая вмятина от удара об острый предмет. Много крови натекло, особенно с головы. С огромным трудом, удалось придать ему горизонтальное положение. Дотащить Адена я не смогла бы, а кресло сильно пострадало и еле-еле удалось с ним справиться и опустить. Начала сразу с перевязки сильно кровоточащих ран. Аптечку нашла в своём корабле. Уже знакомые мне впитывающие полоски, перевязочные ленты, типа бинта, несколько шприцев с препаратами. Всё это было в аптечке. Да, это вам не наша сегодняшняя автомобильная аптечка с набором для изготовления мумии. После перевязки, я сделала ему сразу несколько уколов: обезболивающее - от шока, комбинированный антибиотик и снотворное. Аден погрузился в тяжёлый, но так необходимый ему сон. Только после этого, я смогла немного осмотреться вокруг и задаться вопросом: «Что делать?»

Космическое тело, на которое нас забросило, было совсем небольшим. Оно являлось ближайшим спутником какой-то неизвестной планеты, которая бледной тенью на небосводе загораживала его половину. Завораживающее зрелище, особенно для меня, землянки. Я всегда с огромным интересом рассматривала иллюстрации к разным космическим книгам и фильмам. Всегда было интересно, что нафантазировал себе художник. А тут, всё живое, натуральное и таких цветов …! Надо провести ревизию полезностей. Я отправилась разгребать завалы, оставшиеся от второй машины. Ревизия показала: две аптечки, одна из которых на половину пустая, два теплоизолирующих покрывала, два сухих пайка. Портативный многофункциональный водогенератор, он же очиститель и опреснитель. Основной необходимый критерий для выживания на любой планете — это наличие воды, пригодной для питья, поэтому такие портативные агрегаты обязательно входят в состав аварийных капсул на всех судах. На штурмовиках такого класса, как «Гром» нет места для расположения аварийно-спасательной капсулы. Обычно, катапультирование в открытый космос пилота в скафандре в условиях боя не оставляет тому шанса на выживание. В наших же «птицах», сама рубка управления является спасательной капсулой и выстреливает в открытый космос при необходимости в катапультировании пилота. Ни запасной одежды, не какой-либо еды, кроме концентратов на борту наших штурмовиков естественно не было. За всеми этими размышлениями я не заметила, как небо их нежного и красивого превратилось в хмурое и грозное. Похоже, что погода собиралась испортиться. Я забеспокоилась, ведь Аден лежал в кресле на развалинах своего корабля и был беззащитен перед непогодой. А кто знает, какие тут дожди: может кислотные, может тут под поверхностью есть выходы ферромагнитных руд и молнии во время грозы бьют, не переставая в разные места? Много опасностей может таить в себе неизвестная планета. Надо срочно что-то предпринять для защиты моего спасителя, пока он находится в сонном состоянии и мои неумелые действия не принесут ему слишком много боли. Я попыталась прикинуть, как и куда его перемещать. Однозначно, на мой корабль. Там мы сможем отсидеться от любых опасностей. А вот как? Пора вспоминать деда. Ох и мировой у меня был дед! Он из «ничего» мог смастерить «что-то», из подручных средств сделать замену сотням, более сложным вещам. Я посмотрела на Адена. Да, ему сейчас квалифицированная помощь нужна, а не моя. Такой вес мне не поднять, значит, надо тащить за собой. Нужно сделать волокуши. А из чего? Уходить от корабля в поисках подходящей растительности я не буду. Неизвестно что здесь может поджидать под любой кочкой, а кроме грибообразного растения я больше ничего не вижу. В наличии только два покрывала. Придётся одним пожертвовать, обойдусь как-нибудь. У меня лётный комбинезон цел, а у Адена весь в лапшу изрезан. Как я из кресла перетаскивала этого огромного астерийца, отдельный разговор. Могу сказать только, что мне было жарко, очень, и это при том, что сила тяжести на этом спутнике меньше, чем на Земле! Потом, очень осторожно и очень медленно (из-за тяжести) я потянула его к своему кораблю. Вроде и упали мы практически вместе, только пока тормозили, нас разнесло метров на сорок друг от друга. Это были самые длинные и самые тяжёлые сорок метров в моей жизни. Последние метры я проделывала уже под первые крупные капли дождя и порывы холодного ветра. Затащив Адена внутрь, я сразу почувствовала, как стало тесно в кабине. Единственное кресло было довольно высокое. Если стащить с кресла я его смогла, то проделать обратную процедуру я была уже не в состоянии. Я подтянула его поглубже в кабину и закрыла корабль, отрезая нас от начавшейся бури. Устало плюхнувшись на пол рядом с вилором, я потерла виски. Голова раскалывалась. На этой планетке был явно повышенный ментальный фон, наверное, из-за того, что именно так, в основном, общаются местные разумные или полу-разумные обитатели. Оказавшись в поле влияния их «эфира», мне было тяжело привыкнуть к постоянному давлению на мозг. Сейчас, весь «эфир» был озабочен начавшейся непогодой. Похоже, что даже для местных обитателей это нетипичное погодное явление. Надо собраться с последними силами и устроить Адена как можно комфортней. Я тщательно расправила плед, на котором тащила его до своего корабля. Он будет греть его снизу. Нашла второй плед и накрыла им его сверху. Под действием препаратов спать ему ещё часов двенадцать. Надо и мне подремать. Устроившись кое-как в кресле (кто пытался спать в самолётах при дальних перелётах, тот меня поймёт), я попыталась уснуть. Сна, как такового, не получилось. Я скорее дремала, поминутно вздрагивая от каждого скрипа или шороха и прислушиваясь к дыханию Адена. В последний раз я так дремала у кроватки больной Альки. Когда ребёнок болеет, то ты не спишь, а в пол-уха мониторишь малейшие изменения дыхания, чтобы не пропустить резкого ухудшения. Так и я сейчас — дремала и прислушивалась. Разные лезущие в голову мысли тоже не давали успокоиться. Я волновалась за отца, Макса и Морта. Как они там? Сильно расстроились? Больше всего мне было жалко Макса. Он же ещё совсем ребёнок! Снаружи большой, а внутри ребёнок. Ещё, пыталась почувствовать Морта или послать ему ментальный сигнал. От всего этого голова ещё больше разболелась. Я проснулась и посмотрела на инком. Дремала я всего три часа и только ещё больше измоталась. Я пододвинулась поближе к видовому экрану. Картина за окном меня совсем не порадовала. Там была настоящая буря. Датчики показывали значительное понижение температуры, сильнейшие осадки в виде дождя, переходящего в снег и порывистый ветер. Задав системе проанализировать ресурсы, имеющиеся в наличии, я получила ответ, что на отопление их не хватит. Возможно лишь поддержание минимально необходимого температурного режима. Дав подтверждение, я согласилась с таким решением компьютера. Неизвестно на сколько мы тут застряли и на сколько затянулась буря. Необходимо беречь наши энергетические ресурсы. Я решила проверить Адена. Он всё также лежал под покрывалом. Один край немного съехал, и я его поправила. Почему-то, нежно погладила его по щеке, и сама испугалась такого неожиданного порыва. Наверное, во сне его черты лица смягчились, и я увидела, прячущиеся за обычной строгостью и суровостью, мальчишеские черты. Он ведь совсем ещё молодой. Осмотрела раны. Лед Торис правду говорил про хорошую регенерацию астерийцев. Мелкие порезы уже затянулись и на их месте были розоватые шрамики, почти как у людей. Это хорошо. Значит организм по максимуму использует сон, чтобы восстановиться. Мне очень не нравилась рана на голове. Я не уверена, что нет более тяжёлой травмы. Надо достать воды. Хорошо бы Адена напоить горячим, да и я уже начинаю подмерзать.