— Да, Виталий Родионович… что предпочтете в качестве оплаты моего проигрыша? — Прервал мои размышления полковник, под перестук копыт шустрой тройки, весело несущей наши сани по центральной улице Каменграда.

— Понятия не имею. — Пожал я плечами. — Посмотрим.

— Виталий Родионович. — Протянул полковник, на что я лишь вздохнул.

— Простите, друг мой, но я, пока, и впрямь не знаю, что стребовать с вас за проигрыш.

— Эх, ладно. Но вы уж с этим не затягивайте. Терпеть не могу ходить в должниках. — Попросил Толстоватый, и мне не оставалось ничего иного, кроме как согласно кивнуть, мол, постараюсь.

Вот ведь, добавилось головной боли… И кто бы мне ответил, что с него можно стребовать, а?!

А через несколько минут, наши сани замерли у входа в гостиницу, как оказалось, носившую весьма оригинальное название: «Модерн».

Адъютант генерала Свенедина, молодой поручик, у которого прямо — таки на лице было написано все его генеалогическое древо, нашел меня в гостинице, спустя всего три часа, после нашего визита к воеводе.

— Ваше сиятельство, разрешите войти? — Перешагнув порог моего номера, поручик отвесил короткий и резкий «кавалергардский» поклон.

— Полагаю, вы и есть поручик Роннен? — Осведомился я.

— Так точно. Откомандирован его высокопревосходительством в ваше распоряжение до открытия училища. — На едином дыхании оттарабанил молодой офицер.

— Что ж. Это замечательно. — Я повел рукой в сторону заваленного бумагами стола и улыбнулся. — В таком случае, снимайте вашу шинель и… за работу, поручик. Дел у нас, куда больше, чем времени.

[2]Каменград относится к так называемым, воеводским (воеводиным) городам. И как в любом подобном городе, власть в нем принадлежит своеобразному дуумвирату. Посаднику — выбираемому на должность городским сходом, и воеводе, назначаемому Государем. Если посадник занимается вопросами хозяйствования и повседневной жизни города, то воеводе подчинены все военные гарнизоны воеводства, он же осуществляет оперативное управление городским полицейским департаментом и в его ведении находится пожарная служба города. Единственная военизированная структура, выведенная из — под начала воеводы — городское отделение Особой Государевой Канцелярии, согласно уставу подчиняющейся только своему Главе и Государю.

Работы, действительно, оказалось очень много. Инспекционная поездка в пригород Каменграда показала, что выделенные для будущего училища здания, хоть и приведены в божеский вид, но все еще весьма и весьма далеки от того, что нужно. Но… основа была, и это уже хорошо. А достраивать необходимое, можно и в процессе подготовки программы и набора преподавателей. До осени управимся. Должны управиться.

Кстати, с возведением полигона и тренировочного городка, очень помог Мстиславской. С ним мы встретились на следующий день после визита к воеводе, и я, только вернувшись из будущего училища, пожаловался ротмистру на предстоящий объем работ, для которого нужно найти не только поденщиков, но и кого — то, кто за ними присмотрит. Использовать в качестве надсмотрщика Толстоватого, мне претило. Это, все равно, что стрелять из пушки по воробьям, а отправить на стройку прикомандированного поручика, я не мог. Знающий все и вся в Каменграде и окрестностях, в городе он принесет мне куда больше пользы… Очень нужный кадр. Спасибо гному — воеводе. Дядька, конечно, чересчур кручёный, но вот с адъютантом угодил…

Выслушав мой прочувствованный монолог, княжич усмехнулся.

— И нужно вам затевать всю эту канитель с поденщиками? — Спросил он, отставив в сторону чашку кофия и лениво поглядывая в окно ресторана при нашей гостинице, куда он пришел меня навестить.

— А как еще — то, Ларс Нискинич. С этими артелями уже сейчас надо договариваться, чтоб по весне работать начали. Иначе, разбегутся по всему воеводству, с кем работать прикажете? — Вздохнул я.

— Понимаю — понимаю. — Покивал ротмистр. — Но знаете, послезавтра прибывают мои орлы. И до конца апреля, я думаю, они вполне обживутся на новых квартирах…

— Хо… А это мысль. В конце концов, для них же в том числе и стараемся, а, Ларс Нискинич? — Я улыбнулся. — Да и денежки, им лишними не будут. Все ж, жалованье нижних чинов, не чета офицерскому.

— Вот и я так подумал. Все лучше, если они при деле будут. А то солдатики мои, ребята лихие, от безделья и дурного натворить могут… Не все, конечно, но есть, есть экземпляры.

— Ларс Нискинич, мы договорились. — Мстиславской, в ответ на мой радостный тон, улыбнулся, и мы хлопнули по рукам. Использование служебного положения? Как посмотреть… Убытков нет, работа выполнена, солдаты довольны. Кому от такого оборота хуже? Тем более, что в процессе развертывания отряда в полноценный полк, офицеров будет лихорадить так, что на толковые «занятия по распорядку» с нижними чинами, времени у них точно не останется.

Убрав эту головную боль, я смог немного передохнуть перед предстоящим визитом на званый обед у посадника, заодно и до края загнанного за эти два дня поручика, отдыхать отправил. У него, бедняги, вчера даже времени на сон не нашлось. Всю ночь корпел над шпаргалками на тему «кто есть кто в Каменграде», а потом целый день мотался вместе со мной по городу, по ходу отвечая на вопросы по составленному им «справочнику». Вспоминал, уточнял, дополнял… Как еще с глузду не съехал? Ну ничего, следующие два дня, у него выходной. Отоспится. А я, тем временем, займусь верфями.

Хорошо, что званые обеды не начинаются раньше шести — семи вечера. И праздничный пир у посадника не был исключением. Это дало мне возможность, с утра, захватив с собой ворчащего полковника, наведаться на верфи.

Здесь, нас уже ждали. Управляющий, на пару с главным инженером, представляли собой колоритнейшую пару в лучших традициях комического. Толстый и тонкий, Тарапунька и Штепсель… называйте, как хотите, не ошибетесь. Кругленький, шустрый управляющий Наум Осипович Ротман, которому, кажется, жарко было даже на тридцатиградусном морозе и длинный, словно версту проглотил, сухопарый, с шикарными вислыми усами, главный инженер Тит Киевич Брагин. Оба одеты в одинаковые черные костюмы, разве что у управляющего под пиджаком атласная жилетка темно — бордового цвета, а у инженера темно — зеленая, с мелким серебристым цветочным узором.

Поздоровавшись, управляющий тут же потащил нас на экскурсию, все время которой не уставал плакаться на трудности и дурных поставщиков, с их негодными материалами, и все это под угрюмое молчание инженера. Наконец, осмотр был завершен, и мы оказались в управлении, небольшом, изрядно облупившемся здании, кажется, на века провонявшем чернилами, бумажной пылью… и модельным клеем.

Здесь, за нас уже взялся Тит Киевич. Долго и нудно, постоянно шмыгая своим огромным носом, он описывал, какие именно дирижабли производят каменградские верфи. И судя по перечисленным названиям, здесь не собрали ни одного корабля серии более поздней, чем четвертая и пятая. Тогда как на вооружение Флота уже принимаются воздушные гиганты седьмой серии, куда более совершенные…

— И какие же модификации вы вкладывали в эти корабли? — Поинтересовался. На мой взгляд, это было единственным, что могло оправдать выпуск дирижаблей морально устаревших серий.

— Модификации? — Недоуменно приподнял густые брови Брагин. — Мы собираем дирижабли идеально! В них незачем вносить модификации…

Я еле удержал невозмутимое выражение лица. До сих пор, подавляющее большинство инженеров, с которыми я встречался, были настоящими энтузиастами своего дела… и такой… чиновничий подход, да еще от главного разработчика верфей, меня попросту обескуражил. Равно, как и присутствующего здесь же Толстоватого. Глянув на побагровевшую от возмущения физиономию полковника, я ментальным щупом толкнул его в бок, и через секунду лицо Толстоватого вернулось к более или менее своеобычной гамме.