Вторая в пантеоне местных богов, богиня семейного очага и одиночества, жизни и смерти. Первого вздоха и посмертной улыбки. Изображали её в виде молодой матери с двумя младенцами на руках. В правой ревёт и брыкается Мьора – богиня разврата и искупления, а в левой спокойно спит Тей – бог плодородия и тления.

Её муж, Рэндом, - зиждитель мира сего, воплощал первородную Тьму, из которой он соткал всё живое и нет, из которой появились эльфы, люди, демоны и все прочие создания. Он был богом случая. Всего и ничего. Говоря о вмешательстве в судьбу мира, его упоминали в первую очередь. Рэндом появлялся на протяжении всей хранящейся в памяти ветхих книг и письмён истории Лунаэнриза, когда-то называвшейся Лунаоло, но это уже другая история.

Рэндом, будучи сам азартным, подписал с Аей договор. Каждый избранный смертный сможет сыграть посмертно в кости с самой богиней. Выкинешь любое случайное число – получишь смерть, которая и так настигла. Если же повезёт на чётных чисел дуплет – получишь вторую жизнь. Нечётных – душа твоя потеряет грань между обоими состояниями.

Тех, кто выкидывал нечётных значений пару, именовали ужасом ночи. Лишёнными душ. Вампирами. Вечно голодные до крови. Их жизнь освещается луной, так как солнечный свет обжигает им плоть. Их немного, они живут небольшими общинами, гнёздами, в стороне от людей. Питаясь, как дикари пустыни, сырой плотью диких животных, так как нервов на разведение собственного скота у них нет. Иногда случаются рецидивы. И они выходят на убой поселений. Как правило, Конфедерация их выслеживает и вырезает всё гнездо. Но до этого доходит редко. Вампиры не настолько глупы и безрассудны. Но пару раз за столетие подобное случается.

Те же счастливчики, что выигрывают партию с судьбой… А что они? Им благосклонная Ая дарует вторую попытку. Единственный нюанс (куда же без него в деле с богами) состоит в том, что твоя травма, которая привела к смерти, остаётся с тобой на следующую жизнь. Лишился руки, умер от потери крови? Значит, будешь жить без конечности. Сгорел заживо? Наслаждайся во второй попытке ожогами. Соответственно, играть с Аей удаётся не каждому. Это должен быть азартный человек. Поистине азартный. И именно человек. Более рисковых существ, более приближенных образом и подобием к творцу их, Рэндому, не было во всём мире. И называли их в народе некромантами, теми, кого заманила в свои сети Ая. Сыгравшие с судьбой. И победившие. Простые смертные, кому не дано познать такого адзарта, кто никогда не сможет побороться за шанс прожить второй раз… Они боялись отмеченных Аей. Большинство из некромантов были обезображены своими травмами, из-за чего ютились обособленно, на Одинокой горе, откуда вытекала река Перемен, текущая прямо на Восток, через столицу, прямиком к бухте Историй. И жили они вместе, под жёсткой рукой своего лорда.

Имя его Энрико Бланш. Пять раз обыгравший смерть. Когда-то он первый бросил вызов Ае. И после этого ещё четыре. Сколько ему ныне лет, не знал никто. Но того молодого угара он не растратил. Обескровленное лицо (третий смертельный удар лишил его сердца), гордый стан, он тот, кто видел становление этого безумного мира, участвовал в войнах. Его красивое лицо скрывало боль, бушующую в теле, покрытом шрамами от пыточных клещей и мечей тела, а высокий ворот застёгнутой на верхнюю пуговицу хлопковой фехтовальной рубашки скрывал витиеватый узор петли. В последний раз его пытались повесить за растрату бюджета. Наивные. Он юлил, воровал, убивал дольше, чем иной эльф эту землю топчет.

И не мудрено, что именно его выбрали лордом Одинокой горы. Хотя должность эта больше формальная, так как тот, кто обошёл смерть, равен перед таким же. Так считает Энрико. И этого правила придерживались все жители горы, верно следуя за своим внешне молодым предводителем.

Были и несогласные. Ну как, несогласные… Те, кто не хотел лишаться своей первой жизни. Как правило, они скрывали, что их отметила Ая. Они продолжали жить в городах и поселениях, заниматься тем же, чем и доселе. Среди них были и влиятельные фигуры. Считается, что магистр магии города Семи Башен, так же был некромантом, поскольку даже маги столько не живут… В любом случае, они скрывали свою суть. Может, с простыми людьми это и работало. Но каждый отмеченный богиней находил во взгляде такого же что-то родное, близкое ему, что и узнавал своего брата всегда безошибочно.

Энрико наслаждался открывающимся с балкона видом. Как лорд горы, он жил на самом её пике. Видовая площадка оплетала её вкруг. Но больше всего он любил наблюдать за рассветом, поднимающимся прямо над рекой Времён.

А в правой руке - муштрук. Он быстро описывал пируэты вокруг змейкой извивающихся пальцев. Курение – дурацкая привычка первой и второй жизни, что осталась с Энрико и до сегодняшнего дня. Периодически, муштрук постукивал по парапету, когда в голову лорду горы закрадывалась неожиданная мысль.

Иногда спокойное бытие Энрико разбавляли события извне. Он, пытаясь вклиниться всюду, рискнуть, не имел на то уже возможности. Как выразился бы логист торговой гильдии, его списали. Хотя удача благоволит тем, кто верно ей служил… Уже сотни лет.

Так и этим утром, когда витражные двери открылись с тихим шорохом за его спиной, он с надеждой приостановил пляс муштрука, постучал им о парапет и продолжил крутить.

- Мой лорд, у нас проблема.

- Что случилось?- холодный голос Энрико не выдавал возбуждения.

- Нарушение третьей директивы договора неживых.

Вот теперь Энрико пожалел о своих желаниях. Боги коварны. Боги удачи десятикратно.

Пальцы сбились, танец потерял свой гипнотический эффект. Кисть судорожно разжалась.

Энрико провожал взглядом очередной, улетевший к подножью горы муштрук. Сколько там их похоронено, он уже не знал. Зато в серванте всегда найдётся десяток запасных, чей запас любезно пополнялся дворецким.

Когда Энрико Бланш только стал лордом, а это было после третьей реинкарнации, он составил свод правил, директив, которым должно было следовать всем отмеченным Аей. Собственно, он и был первым и единственным лордом. Избрание лорда – первая директива. Вторая предполагала изоляцию. Несогласные лишались поддержки горы. Третья, и последняя, была, на самом деле, самой важной. Она подчёркивала важность гнездования вампиров вдали от поселений живых существ, им давалось покровительство горы до тех пор, пока они не перешагнут черту, потревожив покой смертных. На самом деле, Энрико нисколько не заботило, кем питаются вампиры, пусть это даже живые существа. Но если они привлекут внимание правительств других государств, он принимал меры. Дескать, друзья, у нас порядок, законность и прочее, а вон те - да, те, что ваших людей (эльфов, орков, не важно) поели, ну… Они нарушители, с ними разговор один: смертная казнь.

- Позови алхимика,- отдал приказ ожидавшему дворецкому.

Тот с поклоном удалился.

Утро было испорчено.

С этой мыслью Энрико, затворив витражный балкон, вошёл в рабочий кабинет, не лишённый изыска. В убранстве чётко читался вкус эстета, который развился за столько лет. Ещё пару сотню лет назад вокруг были бы безвкусные, дорогие безделушки. Сейчас же всё гармонировало, не было выбивающихся из общего рисунка вещей.

Поправив спутавшиеся на ветру волосы, он сел за рабочий стол, по краям которого высились аккуратно разложенные стопки документов.

Инкрустированное мелкими топазами перо, роняя чернила на лакированное дерево столешницы, быстро забегало по одному из листов с заранее готовым шаблоном.

В дверь решительно постучали. Не ожидая ответа, в кабинет вошёл, почтительно согнувшись в поклоне, алхимик.

- Звали, милорд?

- Да, Тотт. У меня к тебе вопрос.

Тотт, алхимик в прошлой жизни… То есть одной из прошлых. Так же как и Энрико, он был одним из немногих, кому удалось сыграть с Аей повторно в кости. И в третий. И в четвёртый. Собственно, он топтал этот свет столько же, сколь лорд Одинокой горы, разве что каждую жизнь проводил подольше. Он никогда не рисковал, не будучи уверенным в хотя бы малом шансе на результат. За это его и уважал Энрико, за это алхимик, которого так продолжали называть и по сей день, получил должность консильери лорда. Его советника и заместителя.