Мы снова перешли в режим дня. Не было нежности и романтики, лишь яркий свет Аитена и вероятность того, что в любой момент мы подвергнемся нападению.

У нас сложился определённый алгоритм движения. Мы уже не выверяли время привалов, просто останавливались как-то автоматически, отдыхали и снова выдвигались дальше. Иногда, когда вокруг было безопасно, мы снова начинали болтать. У меня в связи с событиями прошедшей ночи не мог не назреть определённый вопрос, но я, признаться, стеснялся его задать.

— Послушай, Даллира, — собравшись с мыслями, начал я, — не подумай, что я хочу что-то сказать, но ты ведь меня совсем не знаешь. Я насчёт того, что было вчера.

— Ты тоже меня не знаешь.

— Это не одно и то же.

— Почему? Мы с тобой в одинаковых положениях. Только я, в отличие от тебя, хотя бы помню свою жизнь.

— Это существенный плюс, — улыбнулся я.

— И потом, я уже давно поняла, что люди по-настоящему познаются именно тогда, когда они на грани. За один день иногда о человеке можно узнать больше, чем за несколько лет. Так что можно считать, что я тебя знаю.

— Тут не поспоришь.

— Помнишь, когда мы встретились в самый первый раз? Ты был один, но страшно было нам. Я хуже вижу след, когда боюсь, поэтому мы так поздно нашли тебя. А когда это произошло, ты доказал, что я боялась не зря.

— Всё это происходило как-то само собой.

— Теперь я понимаю, что если бы ты помнил всё, у нас вообще не было бы шансов. А что до вчерашнего, то я не привыкла бояться того, чего хочу.

— И это правильно, Даллира.

К вечеру мы были на месте. Сначала было разочарование, потому что всё время я считал, что этот сигнал издаёт нечто большое, соразмерное хотя бы со спускаемым аппаратом малого класса. Каково же было моё удивление, когда в небольшой ложбине, поросшей лесом, я ничего подобного не увидел.

Я уже было хотел включать рацию, чтобы точнее понять, откуда именно исходит сигнал, но стоило поднять мне голову вверх, как на одном из деревьев, расположенных рядом, я увидел контейнер. Он имел форму продолговатого цилиндра с закруглёнными торцами. На дереве он застрял потому, что прикреплённый к нему маленький парашют запутался в ветках.

Я залез на дерево и быстро перерезал тонкие стропы. Сердце моё начинало биться, когда я пытался его открыть. Вскоре обнаружился нехитрый электронный замок. Долго думать над паролем не пришлось. Раз никаких других данных не было, то пароль был всё тот же.

Внутри было два небольших предмета. Назначение первого мне было неизвестно. Непонятная маленькая коробочка, размерами даже меньше чем зажигательное устройство. На ней не было вообще ничего — ни кнопок, ни каких-либо других органов управления. Признаться, я не понял, для чего она предназначена. Сомнений не было, что я это знал, но воспользоваться знаниями не мог. Немного повертев в руках, я убрал странное устройство в карман в надежде, что его назначение в ближайшее время прояснится.

Со вторым предметом всё было понятнее — это был маленький навигационный компьютер. Я включал его в надежде, что этот приборчик выдаст мне цели, задания, важные данные, но я ошибался. Функциональность его была ограничена: он лишь указал мне место на карте, после чего моментально выключился, а ещё через несколько секунд от него пошёл едкий дымок.

— Всё в порядке? — спросила Даллира, до этого стоявшая в стороне.

— Не совсем.

— Что там было?

— Он указал место на карте.

— Ты запомнил?

— Конечно. Сейчас.

Я достал карту и развернул её.

— Вот здесь, — показал я ей, — это и есть ваш объект?

— Нет, — тихо ответила она, но нельзя было не услышать в её голосе ноток настороженности.

— Точно нет? Просто, я собираюсь туда направиться. Я должен это сделать.

— Нет, это точно не то, — она посмотрела мне в глаза.

— Хорошо.

— Но это близко к нему.

— Вот как? Ты ведь не откажешься помочь мне до туда дойти?

Она немного помедлила с ответом. Конечно, это для неё было бы подлинным предательством, но это компенсировалось тем, что она вела меня в лапы своих друзей из гарнизона охраны, а один против всех них я вряд ли бы смог что-то сделать. И ещё мне показалось, что она не хочет меня оставлять.

— Хорошо.

— Как нам лучше двигаться дальше?

— Я думаю, нам нужно пройти вот до сюда. Здесь можно будет остановиться на ночлег, — она показала на карте место примерно в трёх километрах от нас. Мы успеем дойти до темноты. Потом пополним запасы воды и можно идти дальше. Только…

— Только что?

— Я хотела попросить тебя.

— Проси, — с готовностью ответил я.

— Мы можем зайти ещё в одно место? Это будет немного не по пути.

— Конечно. Для чего?

— Я хочу заглянуть к гентеям. Узнать, в порядке ли они.

— Конечно. Без проблем.

— Заодно, может быть, у них есть новости по поводу тебя. Всё-таки, несколько дней прошло. Может быть, кто-то из твоих соратников добрался до них, если мы правильно поняли твою цель.

— Хорошо.

Как оказалось, мы уже даже надеемся на одно и то же. Это устраивало меня. Хотя, всё это уже не очень вязалось, но надежда на лучшее перебивала все страхи.

Чтобы выйти к месту ночлега, нам пришлось подняться немного выше, но оно того стоило. Это была небольшая пещера — очень удобное место. Во-первых, потому, что для его контроля требовалось меньше сенсоров, во-вторых, оно было защищено от ветра и дождя. Да, это был укромный уголок, откуда было бы сложно отступать, но я уже решил для себя всегда предпочитать бой отступлению.

Мы расположились и развели костёр. Она подсела ко мне. Я обнял её одной рукой и прижал к себе.

— Вы так на Земле делаете всегда?

— Довольно часто. Я хоть и не помню точно, но предполагаю. Это вполне обычный жест. Ты против?

— Нет, — тихо ответила она, — тепло. Очень тепло. Для нас объятия — жест особого доверия. У нас обычно просто сидят рядом.

— Какие-то вы неромантичные.

— Просто, так не принято.

— Странно. Что ещё у вас не принято? Просто так целоваться?

— Да. Мы этого почти не делаем. В основном перед сном.

— Забавно. Это же приятно, в конце концов.

— Это тоже знак доверия.

— Значит, тогда, под дождём, ты мне доверяла?

— Я и сейчас тебе доверяю. Невозможно не доверять тому, с кем идёшь этой дорогой.

— Если эта дорога занимает столько времени, то как вы смогли так быстро добраться до берега?

— У нас был транспорт.

— Почему нас не направили обратно на нём?

— Это слишком опасно. Мы не знаем, вдруг в этом и был твой план? Может быть, ты смог бы обезвредить нас и угнать его. Вы, земляне, непредсказуемы и опасны в своих стремлениях. У вас много неизвестных средств, и мы решили не рисковать.

— Неплохая логика.

Она не сказала, что при таком развитии событий, я, кроме всего прочего, очень быстро добрался бы до их объекта, ну, или другой своей цели.

— Но в тебе всё равно сильно чувство долга.

— То есть?

— Ты выказываешь мне доверие, говоришь, что доверяешь, но не рассказываешь, что за объект.

— Потому что это не вопрос моего доверия или недоверия. Это не моё личное дело, это дело нашей планеты.

— Понятно, — я улыбнулся, обнял её и прижал к себе, — хоть мне и не совсем понятно, что может значить один объект в рамках целой планеты.

— Мы ещё не знаем твою цель. Может быть, она состоит совсем в другом.

— Это верно.

Признаться, я ощущал, что тоже доверяю ей, и как будто знал наверняка, что это чувство меня не обманывает. Но и солдат внутри меня не сдавал своих позиций. Для него допустить, что я влюбился, было бы катастрофой. Он упорно настаивал на том, что это специальное задание, а она может оказаться моим врагом, и любое послабление может стать роковым. Но всё это было лишь на уровне ощущений, и где-то там, за гранью, где находилось всё то, что я знал до этого. Сейчас, с ней, я чувствовал себя простым человеком, и мне иногда даже становилось спокойно, как будто я нашёл то, что искал. И ведь они тоже люди, пусть немного изменившиеся, но всё ещё люди. И нам, людям, свойственно иногда влюбляться и доверять друг другу, пусть это может быть опасно.