Хлоя была более чем права. За месяц до свадьбы, мы отказались от секса. Это было наше обоюдное решение. Мы хотели отправиться в медовый месяц «голодными», чтобы затрахать там друг друга до смерти. Все сложилось именно так, как и планировали. Так что, легко можно вычислить, что последний раз я порол ее несколько месяцев назад. Таких долгих перерывов в дисциплинарных наказаниях у нас еще не было.

Мы с Хлоей встречались два года, прежде чем решили связать себя узами брака, и я, как минимум раз в месяц, устраивал испытания болью, проверяя ее способность подчиняться. Как оказалось, мы идеально подходим друг другу. Хлоя — лучшая из всех саб, которых я встречал. К тому же, наша совместимость выходит за пределы спальни, мы отлично понимаем друг друга и вне ее.

— Назови мне стоп-слово, — попросил я бесстрастно.

— Техас, — ответила Хлоя.

Отлично. Я прошу ее придумывать стоп-слово только когда уверен, что есть шансы на его использование.

— Твоя киска потекла?

— Ручьем течет, — слышу я в ответ. — Весь день она влажная и чувствительная.

— Развратный маленький ручеек, так ведь Хлоя? Я хочу услышать от тебя какой ты ручей?

— Я развратный маленький ручеек, — доносится до меня. Я не могу увидеть ее лицо, но уверен на все сто процентов, оно вспыхнуло от смущения.

Закончив разговор, я еще немного поработал, а затем отправился в центр города в «Приватные удовольствия», в один из лучших магазинов секс-товаров. От нашей квартиры он располагался на порядочном расстоянии, что было, кстати, потому что мне хотелось подышать свежим воздухом. В моей коллекции были уже кнуты и различные приспособления, но так как это была первая порка после нашей свадьбы, я решил купить новый хлыст и плетку, чтобы подчеркнуть важность момента.

Хлыст, который я выбрал, представлял собою жесткий прут, и его ребристая поверхность снижала уровень скольжения по телу. С одной стороны его конец утолщался, образуя рукоять, на другом конце находился подвижный хлястик, выполненный в виде лопатки. Обычно такую лопатку изготавливают из кожи, и она предназначена для смягчения силы удара. Именно эта лопатка контактирует с телом сабмиссива. Благодаря специальной толщине, при правильно рассчитанной силе удара, рассечения кожи не происходит, но след остается довольно заметный.

На разогрев, я выбрал легкую плеточку многохвостовку, из натуральной оленьей кожи. Ленты длиной около сорока пяти сантиметров, закреплялись на изящной рукояти. Прежде чем преподать сосочкам Хлои пару болезненных уроков хлыстом, я подкрашу в нежно розовый цвет плеткой ее белоснежную грудь.

Последней в моем списке покупок, оказалась трость. Исключительно ради своего удовольствия, я остановил свой выбор на трости, которая называлась «Школьный учитель». Сделанная из ротанга с наконечником на конце, выглядела как обычная трость для прогулок. Но в действительности, этот тонкий инструмент предназначался для поддержания дисциплины у обучаемого, как в школе, так и в ролевых играх. Этой тростью, я с удовольствием задам Хлое хорошенькую трепку, но конечно не оставляя следов на коже.

Я не спеша возвращался домой, с наслаждением вдыхая свежий воздух, очень надеясь, что пешая прогулка заставит время бежать быстрее. Мои новые игрушки были тщательно упакованы в коричневую оберточную бумагу. В какой-то момент я заметил, что сверток в моих руках очень напоминает винтовку, которую пытаются скрыть под упаковочной бумагой. Я усмехнулся, к счастью окружающие были слишком погружены в свои собственные заботы и мысли, и не обращали на меня ни малейшего внимания.

Вернувшись домой, я положил все три инструмента на видное место на письменный стол, стоявший в комнате для гостей, где я планировал устроить порку. Я хотел, чтобы первое, что увидела Хлоя, зайдя в комнату, были мои новые приобретения, и поняла, что ожидает ее нежную кожу.

Все было готово и мне оставалось только ждать. Обычно Хлоя возвращалась с работы около семнадцати тридцати. В семнадцать пятнадцать, я широко распахнул дверь квартиры, и встал в проеме. Хотел, чтобы она увидела еще в коридоре, что я жду ее. Да, я ждал своего маленького ягненка, чтобы увести его на заклание.

Мое ожидание не затянулось и спустя пару минут, я услышал, как в конце коридора открылись и закрылись двери лифта. Затем до меня донеся стук ее каблучков. Она шла домой. Ко мне в руки.

Заметив, что дверь распахнута, она замедлила шаг. Стараясь ступать как можно более беззвучно, она с опаской приблизилась к двери, вытянула шею и наконец, увидела меня.

— Заходи, — сказал я ей, — тебя нужно хорошенько выпороть.

Она кивнула и глубоко вдохнув, вошла в квартиру. Прямо ко мне.

Я поцеловал свою жену, на ходу снимая с нее одежду, и бросая ее тут же, на пол у входа. Она слегка дрожала. Прервав поцелуй, я убрал ее волосы за уши. Мы оба осознавали, что входная дверь до сих пор оставалась открытой. Хотя это маловероятно, но все же в любую минуту, кто-то мог пройти по коридору, и разглядеть упругий зад моей жены. Я потянулся, и легким движением захлопнул дверь. Затем повел свою жертву в гостевую комнату на место экзекуции, освещенное лишь вечерним светом из окна, который преломлялся сквозь жалюзи, создавая магический эффект игры света и тени.

— Страшно? — спросил я.

— Конечно. А кто бы ни испугался?

Когда мы вошли в комнату, я услышал ее тяжелый вздох. Я улыбнулся — она заметила мои покупки. Знаю, Хлою они не отпугнут — она выносливая девочка. Что бы я ни задумал, мой сабмиссив покорно и с желанием исполнит это. Она всегда счастлива делать то, что радует ее Господина.

Я привязал жесткой бечевкой каждую из ее рук, затем протянул ее через отверстия в крюках на потолке и, натянув веревки до упора, связал их прочным узлом.

— Тебе удобно?

— Чувствую, что меня неплохо растянули. Но в целом — я в норме, — произнесла она.

Да, я неплохо растянул свою девочку. Ее руки, разведенные в разные стороны, были задраны высоко над головой. Великолепные груди поднимались и опускались в такт дыханию. Я направился к орудиям наказания, лежавшим на письменном столе.

— Десять ударов, — озвучил я, указывая на ребристую поверхность трости. — Двадцать, и тридцать, — продолжил, указывая поочередно на хлыст и плетку. Затем усмехнувшись дьявольской улыбкой, я предложил: — Начнем с плетки, дорогая?

Хлоя хранила молчание. Ей и не нужно отвечать, это был риторический вопрос. Я взял в руку плетку.

ВЖИК.

Я наотмашь слева влепил по груди плеткой многохвостовкой, отчего Хлоя вскрикнула.

ВЖИК. ВЖИК.

За первым ударом последовали еще два, теперь уже справа, в которые я вложил всю свою силу.

Следующие десять минут я потратил, рассыпая по ее груди еще полдюжины ударов. Кожа окрасилась в глубокий розовый цвет. Удары воспламеняли кожу, становясь все более болезненными.

— Попроси меня ударить тебя еще раз, — приказал я ей.

— Пожалуйста, мой Господин, сделай это еще раз.

— Сделай что?

— Пожалуйста, мой Господин, не мог бы ты ударить меня плеткой по центру. По центру груди?

Я исполнил ее желание, ударив по ее округлостям так сильно, насколько это возможно было сделать плеткой из оленьей кожи. Удар следовал за ударом. Соски выпирали все более отчетливо. Твердые, словно высеченные из камня, эти две маленькие бусинки венчали розовые холмы ее грудей.

ВЖИК.

ВЖИК.

Я не давал себе времени на отдых. Каждый взмах плетки был такой же силы, как и предыдущий. Никакой жалости. Я не собирался проявлять снисходительность к грудям своей жены. Тело Хлои покрылось испариной, вены на шее вздулись, кожа постепенно меняла окрас с розового на красный. Она вся была в следах от плетки. Я поднес плетку к ее губам.

— Целуй ее, малышка.

Она исполнила мой приказ.

— Почему я решил выпороть тебя сегодня, Хлоя?

— Этим ты хочешь раскрыть истинную природу наших отношений, Господин. Ты владеешь мной. Я твоя собственность. Ты доказываешь этот постулат. Ты порешь свою жену только потому, что ты можешь себе это позволить. Ты показываешь как мы будем жить теперь, после того как мы стали мужем и женой.