— Я это уже понял. — рассмеялся он, прогоняя от меня грустные мысли и возвращая в весьма пикантную ситуацию. — Если честно, последняя реплика была просто, чтобы тебя позлить.

— Значит мир? — молчание и ничего не выражающее лицо напротив. — Я нужна тебе сейчас! Не возиться с ИнстаВампом, а заниматься настоящими делами! Там моё место… Когда к нам заявятся, кто-то должен спасти твою задницу, потому, что дерешься ты как девченка.

— Ауч… — сгримасничал он. — Хорошо. Я разберусь с этим в ближайшее время.

— Хорошо… — задумчиво растягивая слова, я обдумывала, как бы мне так ненавязчиво подняться и освободить пленника, как вдруг вспомнила. — Кстати, фраза, о мертвых… Ты неправильно ее цитируешь. В оригинале она звучит: "О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды", но с шестого века до н. э. много воды утекло, да и Хилон не дожил, и люди предпочитают короткую версию этого выражения. Это тебе на будущее… — и снова про Спарту вспомнила. Совпадение?

И кто меня за язык тянул??? Вот скажите мне, пожалуйста, как так: говорю глупости — влипаю в приключения, говорю очевидное-влипаю в приключения, говорю, или пытаюсь сказать, что-то умное — все равно я влипаю в приключения. Обязательно на моем завершительном аккорде стартуют приключения!!!

Когда Вилорд резко сел, так что я оказалась сидящей у него на коленях лицом к лицу я даже не шелохнулась. Настолько быстрым и неуловимым было это движение, что я даже не успела ни испугаться, ни ой-кнуть для приличия.

Что-то в его лице, взгляде, силуэте разительно изменилось, только я ни как не могла понять что. Пока я не почувствовала его пальцы на своей талии… Обычное, казалось, прикосновение, пробрало меня разрядом тока, оставляя за собой отголоски во всем теле. Просто касание. Теплое. Бережное. Нежное. Нежное???

Опешивши я попыталась вскочить, но тут же была удержана теми же руками. Стоило нашим глазам встретиться, как моё дыхание тут же стало прерывистым. Мне нужно было больше воздуха, больше пространства, больше расстояния от него… Я поймала себя на мысли, что молчу уже пару минут, что за мной крайне редко наблюдается, а волнение накрывает с головой, оглушая бешеным стуком сердца, который набатом стоял в ушах.

Древний неотрывно смотрел на меня и судя по затуманенному взгляду, с его ощущениями тоже все было не в порядке. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он наклонил голову, соприкоснувшись со мной лбами и закрыл глаза.

Я словно завороженная боялась дышать, шевелиться, как собственно говоря и самого происходящего, застыла каменным изваянием в мужских руках, уподобляясь Вилу, закрыв глаза. Наше дыхание смешалось и непонятно уже было чьи это шумные выдохи и вдохи. От недостатка кислорода или волнительного момента разум заволокло пеленой отрицания, а по телу то и дело проходила дрожь.

Вполне возможно, что мы так сидели целую вечность, прежде, чем я почувствовала, как его руки поднялись на пару сантиметров выше. Затаив дыхание я сглотнула. Хотелось открыть глаза, посмотреть в его лицо, понять, что чувствует он, прочитать на его лице переполняющие его эмоции… Но я только чувствовала… Дрожь в его теле, неровное дыхание, нежность, с которой его пальцы поглаживали мою спину и талию. Слышала стук взволнованного сердца, как он облизывает губы, сглатывает… И это были самые настоящие и живые ощущения за всю мою жизнь…

Я положила руки ему на шею, касаясь ладонями и нижней части лица, от чего он вздрогнул. До меня донесся его выдох, обдав жаром и его руки увереннее, словно получив разрешение, начали пробираться выше, приятно лаская кожу пальцами. Тепло, истома, нега, я незнаю как это назвать и как объяснить, я просто чувствовала каждой своей клеточкой, что так должно быть, что я там где должна быть…

Перебирая ноготками его кожу и едва ощутимую щетину я забывала обо всем на свете, отдаваясь, прислушиваясь и наслаждаясь своими чувствами и восприятием…

Мне или ему в какой-то момент стало невыносимо продолжать дышать углекислым газом, ограничивать себя невинными движениями. Когда я распахнула глаза он уже смотрел на меня и во взгляде его бушевал такой огонь, что тело предательски потянулось к нему магнитом. Я разрушила нашу конструкции из лбов и подняв голову вверх, наконец-то вдохнула чистого воздуха. У меня в волосах тут же оказалась его рука, перебирая волосы, а его чуть приоткрытые губы двигались к моим на встречу. Это не был поцелуй страсти, истосковавшихся любовников, это был нежный и легкий поцелуй, дарящий умиротворение и тепло… В первую минуту… Как только исчезли отголоски нерешительности и неуверенности страсть и наслаждение затопили нас обоих огненной лавиной, разрушая на своем пути, кресло, стол и здравый рассудок…

Я вздрогнула и подняла голову с руля, удивленным взглядом уставившись на стучащую в боковое стекло Леру. За окнами уже было темно и мелкий дождик нес с собой прохладу и уныние. Не понимаю как вообще доехала до дома в моем — то состоянии: тело до сих пор то и дело покрывалось мурашками и поддавалось мелкой дрожи. Его вкус на моих губах, был настолько реален и приятен, что я постоянно их касалась, как влюбленная дурочка, желая удостовериться непойми в чем. Я очень нервничала. Из-за того что целовалась с Вилордом, из-за того, что вообще с ним целовалась, из-за своего состояния и собственных желаний, из-за своего тела, которое откликалось на одно лишь его дыхание и прикосновение… Вопросы, вопросы, вопросы… Если бы в кабинет не вошла (кто бы вы думали?) Иззи, сомнений быть не могло — мы бы продолжили начатое до финала. Хоть и трахаться с Древним, перед этим доказывая ему, что я почти святая и не спала с руководством, не входило в мои планы, но мы бы не устояли… Не думала, что когда-нибудь буду Изабелле за что-то благодарна… Пока она нечленораздельно голосила я позорно, сбежала…

Твою мать! Это по-человеческим меркам же самая настоящая измена! Ваня…. Я снова обессиленно опустила на руль тяжело вздохнув.

Стук повторился. Точно! Лера…

— Ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоено спросила она, когда я выбралась на свежий и холодный воздух.

Я кивнула, лишь закатав рукава на куртке и расстегнув молнию.

— Странно выглядишь. Глаза бешеные, дерганная какая-то, губы красные…. Ты трахалась что ли?

— Что? Нет! Нахваталась от Ады. — опешив заявила я.

— Чего? Слово трахалась? — рассмеялась она. — Не выдумывай. — и схватив меня под руку потянула меня к подъезду, цокая высокими каблучками.

Конечно… Стиль в одежде, фразочки моей сестры, жестикуляция это все мне просто кажется. Ага — ага. С превеликим удовольствием верю…

— А ты, что тут вообще делала? — осмотрев ее с ног до головы и не найдя ни сумочки, ни пакетов спросила я. Да еще и без Адалинды она редко куда выходит. Так что ее появление на стоянке было весьма странным.

— Я тебе сейчас скажу…. Эээ…. Только ты вот не ругайся на меня, ладно? — заглянула мне в глаза жалобно, эта неудавшаяся манипуляторша. — Я дома была.

Я резко остановилась от чего Леру дернуло.

— Ты где была? — почти задохнулась от поднимающейся во мне ярости. — Что ты сделала?

— Да ничего! Ничего! Я просто наблюдала! Клянусь!

— Ты хоть понимаешь насколько это опасно? Тебя могли узнать, заметить! Чем ты думала?

— Я о маме думала… — прошептала она, отбросив непослушную прядь волос, которая от порывов ветра так и норовила залезть ей в рот. — Беспокоюсь я за нее. Очень беспокоюсь… Мне нужно было просто увидеть ее…

О, боги! Вот за что мне это? Санта Барбара на Санта Барбаре… Да еще эта, так некстати проснувшаяся во мне человечность… Ярость, как рукой сняло, от одного вида поникшей, немного испуганной и промокшей девушки.

— Тебе это помогло? — прочистив горло задала я вопрос.

— Да. Да. Очень.

— Ада знает?

— Неееа!

— Не говори пока ей. Пойдем! Ты и так и уже насквозь вымокла.

— И все?

— А что еще? Отчитать тебя? Не буду. Этот пункт мы пропустим. Начнем со второго, запру тебя в подвале в полуразвалившемся домике на окраине, если еще хоть раз ты домой сунешься! Поняла?