— С этим типом стесняться нечего, — сказал Найденов. — Осмотри его карманы.

Через минуту ключ был у Вали. Найденов отпустил стюарда и протянул ему деньги.

— Если пикнешь, будешь иметь дело не с Майерсом, а со мной.

— Понял, господин…

Кланяясь, он пятился к двери.

— Сейчас он поднимет шум, — сказала Валя.

— Госпожа может быть спокойна. Я тоже хочу жить. А теперь я очень боюсь русского господина. Еще больше, чем Майерса…

С этими словами финн выскользнул из каюты.

Валя нагнулась, чтобы собрать осколки посуды, разбитой во время борьбы, и тотчас снова выпрямилась с возгласом удивления. Она протянула Найденову поднятый с пола измятый конверт. Прочитав адрес, Найденов сказал:

— Интересно, кому это предназначалось? Если только письмо не украдено.

Найденов хотел сунуть находку в карман, но, увидев, что конверт не запечатан, вытащил из него исписанный листок и пробежал его глазами.

Найденову необходимо было в первом же порту покинуть корабль. Притом так, чтобы миновать лапы Венсторпа. Он все больше убеждался, что Венсторп — такой же агент немецкой полиции, как и Майерс, хотя формально и не имеет к ней отношения.

После короткого размышления Найденов попросил Валю не спускать глаз со стюарда, чтобы тот не помешал Найденову проникнуть в каюту пастора. Валя отправилась на поиски. Найденов поспешил к каюте норвежца.

Неожиданное зрелище представилось Найденову, когда он вошел. Полураздетый, связанный по рукам и ногам, Зуденшельд лежал посреди каюты. Рот его был завязан. Рядом с ним сидел на корточках Майерс и методически разрезал одежду пастора на куски. Каждый клочок он внимательно прощупывал, разглядывал на свет. Когда вошел Найденов, немец заканчивал свои поиски — груда лохмотьев лежала рядом с ним.

— Я заставлю тебя говорить, поганая норвежская свинья! — Гестаповец сердито отбросил последний лоскут, схватил электрическую зажигалку для сигар и поднес к груди пастора. Найденов увидел на груди и животе Зуденшельда следы ожогов.

Услышав за спиной шаги, Майерс вскочил. Выражение животного страха и злобы исказило его лицо. Узнав Найденова, он удивился, потом коротко, хрипло рассмеялся:

— Ты?.. Очень кстати. Ничего не могу добиться от этой скотины. Помоги мне узнать, куда он спрятал бумаги.

Молчаливая ярость, с которой Найденов приближался к Майерсу, показалась тому подозрительной. Майерс отскочил в сторону, рука его опустилась в карман. В следующее мгновение выбитый из его руки револьвер со стуком ударился о переборку каюты. Сцепившиеся тела Найденова и Майерса покатились по палубе…

Тем временем Валя, следуя за стюардом, вышла на верхнюю палубу.

Ночная тишина поразила ее. Тусклые полоски света, падающие из редких иллюминаторов палубных надстроек, неверный отсвет ходовых огней, мерное дыхание машины — все это подчеркивало покой, охвативший судно, а с ним, казалось, и всю вселенную. Как для погруженного в сон человека засыпает весь окружающий мир, так, казалось Вале, и для судна перестали существовать свет, движение, шум. Плавно двигаясь, «Кларисса» была погружена в дремоту, охраняемую вахтенным штурманом. Его мерные шаги на мостике отдавались, как ход больших часов…

Выйдя на дек, финн сразу утратил вкрадчивость движений, его походка стала твердой, уверенной. Он шел уже не как слуга, а как пассажир, знающий себе цену. Дойдя до середины дека, он уселся в шезлонг.

Валя поняла, что, несмотря на кажущуюся беззаботность, эта позиция стюарда была строго продумана: со всех сторон его ограждало большое пространство слабо освещенного дека. Вале было хорошо видно, как он достал сигару, откусил конец и закурил.

Он курил спокойно, не спеша, пуская струйки дыма по ветру, донесшему до Вали аромат хорошего табака. Курил и думал о чем-то своем. Потом стал что-то искать по карманам. Сначала не спеша осмотрел карманы кителя и брюк. Потом стал их ощупывать порывистыми, растерянными движениями. Пропажа того, что он искал, очевидно, крайне взволновала его. Он вскочил и раздраженно швырнул сигару за борт.

Через минуту Валя, едва поспевая за слугой, бежала обратно по проходам второго, потом первого класса, — прямо к своей каюте. У ее двери стюард остановился. Валя затаила дыхание, прижалась к стенке. Она ожидала, что он оглянется, отомкнет контрольным ключом каюту и…

Вместо этого слуга одернул куртку. Его движения приобрели прежнее выражение приниженности. Он осторожно постучал. Дверь тотчас отворилась, и Валя увидела в ее освещенном квадрате Найденова. Со всех ног она бросилась следом за стюардом и вместе с ним вошла в каюту.

— Что вам нужно? — резко спросил Найденов.

Стюард озирался. Его взгляд рыскал по каюте. Он мялся, бормоча что-то неразборчивое.

Неожиданно для Вали Найденов рассмеялся:

— Вам не к лицу так теряться… Вы ищете свое письмо? Не беспокойтесь, оно не потеряно. — Найденов притронулся к своему карману.

— О, господин… — Финн прятал глаза. — Частное письмо. Могу вас уверить. Вы не найдете в нем ничего интересного.

— Напротив… — усмехнулся Найденов. — Я уже нашел в нем немало интересного: хотя бы то, что вы вовсе не тот, за кого себя выдаете. Достаточно мне сказать об этом…

Финн склонился еще ниже и, не разгибая спины, бормотал:

— Частное письмо, уверяю вас… Я могу его выкупить, если вам угодно.

— Да, придется его выкупить, — сказал Найденов и, поймав удивленный взгляд Вали, жестом велел ей молчать. — Мы приближаемся к берегу, не правда ли?

— Да, господин.

— Моя жена желает сойти в этом порту. Вы должны проводить ее на берег и с рук на руки сдать тому, кто ее встретит. В обмен на ее записку о том, что это поручение вами выполнено, вы получите свое письмо. Согласитесь, что оно стоит этой маленькой услуги.

— Я покорный слуга госпожи! — Стюард склонился в подобострастном поклоне.

— Пока идите. Через десять минут я вас позову.

Как только финн вышел, Валя взволнованно сказала:

— Я не сойду без тебя!

— У нас нет времени для споров, — сказал Найденов. — Слушай внимательно: нашему консулу уже дана радиограмма. Он будет на пристани и отправит тебя на родину.

Валя мотнула головой так, что рассыпались ее золотистые волосы.

— Я уйду отсюда только с тобой!

— Ты обязана скорее попасть на родину и рассказать обо всем, что случилось здесь. Ни о чем другом не думай.

— Бросить тебя здесь?! — Она умоляюще протянула к мужу руки.

Найденов взял их и, крепко сжав, посмотрел ей в глаза.

— Обо мне думай меньше всего. Я должен помочь пастору. Здесь мне не от кого ждать приказа.

Валя призвала все свое мужество, чтобы не показать отчаяния. Она охватила шею Найденова и крепко поцеловала его. Потом поспешно отвернулась. Он не должен был видеть слез.

— Что взять с собой? — спросила она, стараясь придать голосу твердость.

Но обмануть Найденова было невозможно. Он слишком хорошо знал и любил Валю, чтобы не понять того, что она переживала сейчас. Он подошел к ней и, подняв ее голову, вгляделся в затуманенные слезами глаза, ласково поцеловал их. Валя улыбнулась.

Они быстро собрали багаж.

— А как же все-таки ты? — спросила она.

Вместо ответа Найденов подсел к столу и быстро набросал рапорт о принятом им решении.

— Передай это консулу. А теперь…

Он протянул ей руку, другой нажал пуговку звонка.

Появился стюард и взял Валин багаж. Следом за ними из каюты вышел и Найденов. Он прошел в каюту Зуденшельда. Однако через полчаса, когда стюард вернулся с запиской Вали о том, что все в порядке, консул встретил ее и она в безопасности, — Найденов был уже снова у себя. Как было обещано, он вернул стюарду письмо.

Стюард, несколько мгновений смотрел Найденову в глаза немигающими внимательными глазами огромной злой птицы. Потом угодливая улыбка растянула его рот.