Глава 3

— Триша? — глубокий мужской голос эхом разнесся по всему дому.

— Я на кухне, — отозвалась Триша, стараясь не выдать своего волнения. Этот человек помогал ей расти, был ее тио, дядей. Он всегда любил и поддерживал ее и простил бы ей тот обман, который она использовала, чтобы заманить его сюда.

Она созвала семейный совет. Это было чем-то вроде традиции, которую начала ее мама. И если такое происходило, то не было никакого оправдания тому, если кто-то по какой-то причине не мог присутствовать. Все должны были быть там, и неважно, даже если кто-то из них президент. Их созывали нечасто, только для важных событий, таких как…

Когда ее мама получила место в правительстве.

Когда Триша поступила в Йельский университет.

И когда ее тио решил баллотироваться в президенты.

Это были счастливые времена. Даже когда ее мама узнала, что у нее рак яичников и матки, было созвано семейное собрание. Патриция Гарсия-Берк встретила это так же, как и все трудности, которые ей пришлось пережить в жизни. С изяществом, силой и заботой о том, как это повлияет на ее близких, а не на нее саму. Она собрала последний семейный совет, чтобы сообщить им, что решила прекратить лечение. Она прошла все процедуры, которые рекомендовали ей врачи. Именно во время этих процедур Триша познакомилась с Лизой и ее девочками. Когда рак вернулся, Патриция согласилась участвовать в экспериментальной лекарственной программе. Она не ожидала, что ее вылечат, но надеялась, что возможно что-то обнаружится в ходе испытаний, что однажды поможет кому-то еще. Эти процедуры были серьезными, и к тому времени, когда все закончилось, ее мама весила меньше ста фунтов (прим.: около 45 кг). Именно тогда она созвала совет, объявив, что хочет наслаждаться тем временем, которое у нее осталось дома с семьей.

Это было душераздирающее, но прекрасное время, последние несколько недель Триши с ее мамой. Они разговаривали, когда у ее мамы были силы, и Триша узнала то, чего никогда не знала. О своей маме, отце и самой себе. Это заставило Тришу осознать, насколько драгоценна жизнь и твои близкие.

— Что-то случилось? — спросил Аарон Гарсия, входя в комнату и обнаружив, что его племянница уже сидит за столом.

Триша окинула взглядом тио. Она всегда считала его самым красивым мужчиной, которого когда-либо встречала. Его смуглая кожа, выразительные карие глаза и ослепительная белая улыбка всегда успокаивали всех. Он не спешил гневаться даже в самых стрессовых ситуациях и терпеливо выслушивал все стороны, а затем взвешивал свои варианты, чтобы найти лучшее решение. Но когда он все-таки рассердился, вам лучше спрятаться и укрыться. Он был страстно увлечен тем, во что верил, и верен своей сути. Именно это делало его хорошим президентом и еще лучшим на свете человеком. Все, что, по ее мнению, должно было быть в мужчине.

Так почему же она вдруг поймала себя на том, что сравнивает его с раздражительным Уллом?

— Триша? — беспокойство в голосе ее тио снова привлекло ее внимание к нему.

— Извини, — улыбнулась она ему, — просто задумалась.

— Что случилось? — спросил он. — С тобой что-то произошло? Ты не заболела?

Ее грызло чувство вины. Она отказалась говорить о том, что происходит по телефону, зная, что он не поверит ее словам, пока не увидит Улла своими глазами. И все же она была ужасной лгуньей.

— Нет, дело не во мне, но есть некоторые люди, которым нужна твоя помощь.

— Триша, — Аарон дрожащей рукой провел по волосам. Он сходил с ума от ужаса по дороге сюда. От одной только мысли, что, она, возможно, собиралась сказать ему, что тоже заболела. Что она умрет, как и его сестра. Он не был уверен, что сможет пройти через это снова, беспомощно наблюдая, как страдает еще одна родная ему женщина, которую он любил, и не будучи в состоянии ничего с этим поделать. Он был чертовым президентом Соединенных Штатов, и что толку от этого, если он не мог помочь тем, кого любит?

— Прости, я не хотела тебя так волновать. Но мне нужно было поговорить с тобой лично и за пределами Белого дома. Это был единственный способ, который я могла придумать, чтобы тебя оставили в покое.

Аарон знал, что она была права, потому что он оставил особые указания, чтобы в такие моменты их беспокоили только в том случае, если только страна не подвергнется нападению.

— Хорошо, — сказал он, присаживаясь. Протянув руку, он взял ладошку Триши, молча давая ей свою поддержку. — Так о чем же ты хотела со мной поговорить?

— О Лизе и ее девочках.

— Триша… — он знал, как сильно ее беспокоит исчезновение подруги и детей и что она винит в этом себя. Питер Миллер был ненормальным человеком, и никто не знал, что могло случиться с его племянницами, если бы они осталась в этом доме. — Это была не твоя вина. Ты сделала все, что могла, чтобы попытаться найти их.

— Да, но у меня сейчас есть кое-что… — тихо ответила она ему.

— Что? — переспросил он, наклоняясь вперед, чтобы расслышать ее слова.

— Информация об их местонахождении, — ее взгляд оставался твердым.

— Ну и какая?! — он даже не пытался скрыть свое потрясение.

— Лиза связалась со мной, — Триша неуверенно улыбнулась ему. — Она и девочки в безопасности и счастливы.

— Она это сделала? Когда? И где же она? — он не мог в это поверить. Когда их семья пропала без вести, он использовал все имеющиеся в его распоряжении ресурсы, чтобы попытаться найти их, но все было безрезультатно.

— Именно об этом мне и нужно было поговорить с тобой лично и наедине. Видишь ли… — она замолчала, понимая, что это прозвучит безумно.

— Триша Джой! — он стукнул кулаком по столу. — Скажи мне, что, черт возьми, происходит!

Прежде чем она успела ответить, дверь, ведущая в гараж, распахнулась, и в кухню ворвался Улл с обнаженным мечом.

— Нет! — Триша вскочила на ноги, встав между Уллом и своим тио, который встал, когда она повернулась лицом к Уллу. — Улл, не надо!

— Он угрожал тебе! — прорычал Улл.

— Нет, не угрожал, — возразила она. — Он просто был… категорично настроен по поводу того, почему я хотела, чтобы он был здесь. — оглянувшись через плечо, она увидела, что глаза ее тио широко распахнуты, а челюсть отвисла. — А теперь убери свой меч, пока ты не причинил кому-нибудь вреда.

Улл опустил меч, но не вложил его в ножны. Зная, что это было лучшее, что она могла получить в данный момент, она повернулась лицом к своему тио и положила руки ему на грудь.

— Тио Аарон, — начала она.

— Кто это, черт возьми, и что он с тобой сделал? — спросил он, испуганно глядя на нее.

— Сделал со мной? — она задумалась, о чем он говорит, но потом поняла, что говорила по-торниански. Сделав глубокий вдох, она сознательно заставила себя говорить по-английски. — Теперь ты меня понимаешь?

Ее тио отрывисто кивнул ей.

— Мне очень жаль. Я не хотела, чтобы ты узнал об этом таким образом, — она повернулась и бросила на Улла раздраженный взгляд. — Это Улл, и он должен был подождать, пока я не приглашу его войти, но он думал, что ты собираешься причинить мне боль, — она снова перешла на язык Торниана. — Мой Тио никогда не причинит мне вреда.

— Что это за язык? — спросил Аарон. — Ты с ним разговариваешь?

— Я сказала ему, что ты никогда не причинишь мне вреда, и я говорю на торнианском, — произнесла она, оглядываясь на своего тио. — Это родной язык Улла. Он еще не может говорить и понимать земные языки.

— Земные языки? — ошарашено спросил Аарон.

Она глубоко вздохнула.

— Улл не с Земли, тио. Он с планеты под названием Торниан.

— Планета под названием Торниан, — подчеркнул Аарон эти два слова.

— Да. Я знаю, что в это трудно поверить, но Улл — инопланетянин, — она решила просто выложить все начистоту. — Он прибыл на Землю, потому что его народ нуждается в нашей помощи, а мы — в их.

* * *

Триша наблюдала, как ее тио осторожно положил планшет обратно на стол, за которым они все сидели. Она прокрутила запись, которую прислала ей Лиза, и теперь ждала его реакции.

— Ты действительно надела эту штуку? — его голос был хриплым от беспокойства, когда его глаза встретились с ее глазами.

— Да, — тихо ответила она.

— Но почему, во имя всего святого, ты так поступила? — потребовал он ответа.

— Потому что Лиза попросила меня об этом, — ответила она ему. — Она моя подруга, и ей нужна была моя помощь. Как я могла отказаться после того, что сделала?

— Триша…

— Я знаю, что ты собираешься сказать, и, возможно, это было глупо с моей стороны, но я знаю Лизу лучше, чем ты. Она так много помогала мне, когда мама болела, хотя сама тоже боролась за Марка. Я знаю, что она никогда бы не обратилась ко мне таким образом, никогда бы не попросила меня сделать это, если бы это не было невероятно важно. И, тио Аарон, так оно и есть.

— А тебе это никак не навредило? — тихо спросил Аарон, пристально глядя ей в глаза и пытаясь убедиться, что это все еще его племянница.

— Нет, — протянув руку, она сжала его ладонь. — Это было немного странно, но не больно, и я чувствую себя прекрасно.

— Доктор все же должен осмотреть тебя, чтобы убедиться в этом.

— Если это нужно, чтобы успокоить тебя, то я так и сделаю, — хотя она знала, что будет откладывать это так долго, как только сможет. — Но ни у кого из остальных не было никаких побочных эффектов, так что я уверена, что у меня тоже их не будет.

— Остальных? — он нахмурился, глядя на нее. — Есть еще другие?

Триша откинулась на спинку стула, с досады проводя рукой по волосам. Это может занять слишком много времени. Она любила своего тио. Ей нравилось, что он был всегда осторожен в решении вопросов, и должен всегда был уверен, что у него есть вся информация, прежде чем принять какое-либо решение. Но прямо сейчас это раздражало его.

— Помимо Лизы и ее девочек, тио, были еще похищены другие люди. Не торнианцами, а другим видом, называемым ганглианцами, — она посмотрела на Улла, который был на удивление молчалив, пока они с ее тио разговаривали. — Ты принес Обучатель? — спросила она на торнианском.