— Сэр, разрешите доложить! — браво осадил алдерского скакуна запыленный лейтенантик.

— Докладывай, сынок.

— Кавалеристы погрузили тараны на лошадей, — отрапортовал солдат глядя в глаза Кловзу и ловя периферийным зрением любое движение капитана.

— Наконец-то! В мои годы приказы исполнялись незамедлительно… — и так далее… В сентенциях Кловза даже трава тридцатилетней давности была зеленее. О том, как бедные кавалеристы грузили огромные бревна на боевых скакунов, Кловз как-то не думал.

— Сейчас пальнут… — совсем уж недостойная офицера мысль подняла волосы на затылке. Треп Кловза стал лишь фоном для громыхающего в груди сердца. Колонна за колонной бойцы бригады входили в зону поражения. — Они не стреляют, не стреляют! — Мысль каплей ледяного пота сползла по спине. — Выжидают! Чтобы не осталось шанса сбежать… — Эдвард бросил встревоженный взгляд на Кловза. Тот, с восторженным видом, яростно жестикулируя правой рукой разглагольствовал о победе. — Идиот! Он не понимает. — Шум крови в ушах Стрикленда перешел на тяжелый, давящий звон. Рука потянулась к пистолету. — Его нужно убрать.

— Назад! — пронеслось над долиной, да так громко, что у капитана уши разложило.

— Это еще кто! — разозлился Кловз. — Пристрелите идиота!

А идиот в коричневой куртке, не жалея скакуна, несся точно на Кловза.

— Именем короля! Назад! — как горное эхо, как грохот лавины его голос накрыл человеческую массу, руша порядки и вызывая волнения.

— Именем короля вперед! — заорал дурным тоном Кловз. Без магического усиления голос прозвучал смесью коровьего мычания и овечьего блеянья. Порядки дернулись в последней попытке восстановится и окончательно смешались. То тут, то там офицерам пришлось останавливать солдат, чтобы избежать еще большей неразберихи. — Вперед! Я сказал вперед!

— Назад! — рявкнул всадник, почти впритык. Его бесноватый скакун встал на дыбы, от натянутых поводьев в отчаянной попытке затормозить, попутно обдав Стрикленда пеной, а кляче Кловза заехав копытом по морде. Лошадь дернулась влево, наткнулась на скакуна Стрикленда, отшатнулась вправо и понесла седока подальше от людских глаз.

— Стой! Стой! — заорал Кловз, не в силах совладать со скотиной.

— Хотел бы, лучше не получилось бы… — изумленно высказался Гэбриел.

— Доказательства, молодой человек! — поторопил капитан.

— А, — Гэб потянул за цепочку, взял перстень и выдул из него черного грифона величиной с лошадь. Призрачное животное взмахнуло огромными крыльями и с жутким криком пронеслось над войсками.

— Признаю ваше право командовать, действуйте. Тим, — обратился он к ординарцу, — лови Кловза. Веди сразу в лагерь.

— Солдаты, — Гэб вновь усилил голос магией. — Кругом, — Толпа ворча и не спеша развернулась. — Шагом… — Чихнули пушки форта. — Врассып…! — заорал Гэбриэл. Конец слова утонул в многослойном скрипящем свисте. Внешние ряды построения дрогнули и человеческая масса потекла в разные стороны. В центре началась давка. Солдаты толкались, спотыкались, падали и затаптывали своих. Первый снаряд детонировал еще в воздухе, обдав центр бримийцев шрапнелью и осколками оболочки. Он собрал значительно меньшую жатву, нежели, последующие. Те вошли в строй выкашивая короткие прорехи еще до контакта с землей. Твердый, каменистый грунт не позволил им закопаться глубоко, поэтому всю силу взрыва приняла на себя человеческая плоть. Массы всколыхнулись, словно лужа, в которую бросили камень и разразились кровавыми брызгами оторваных конечностей и разодранного обмундирования.

На мгновение свист и грохот сменились воплями боли и ужаса, а над строем повисла пелена противной рыжей пыли. В форте перезаряжали.

— Бегом, бегом! — заорал Гэб за мгновение до того, как пушки заговорили вновь. Он был далеко на краю этого ужаса. Враг бил по центру. — Всем конным взять пассажиров и вывести из зоны поражения! — Он сам схватил первого попавшегося солдата, рывком забросил на круп и маневрируя меж беглецами, направил лошадь вон из зоны обстрела.

Когда заговорили пушки, Лиам уже несся меж палаток в расположение легионеров. Гэб не успел, значит у целителей будет много работы. Лагерь легионеров встретил Лиама пустотой. Шум лихорадочной работы слышался дальше у стены. Заостренные колья и чеснок — четырехгранные стальные шипы образовывали первую линию обороны. Дальше копались окопы и сгружались мешки с землей.

— Гринвуд! — заорал Лиам вскинутым винтовкам, и едва затормозил у чеснока. — Где Нэн?

— При смерти, — ответил знакомый сержант.

— Кто командует? — Лиам спрыгнул с коня, и быстро переступая чеснок, направился к окопам.

— Родни.

— Где он?

— Где-то там, — махнул сержант рукой. — А, вон орет, слышишь?

— Джим, проведите коня, снимите ящики. Приставь к ним охрану. Это очень важно. Очень! И берегите от огня.

Родни Крок ссорился с сержантом-хозяйственником.

— Где дел скотина!

— Что я дурак, снаряды налево толкать!? — не менее яростно отвечал Майерс. Две пушки — два ящика снарядов. Все! Не выдавали больше.

— Майерс, уйди, очень надо.

— Да пошел ты, сэр.

— Лиам, не встрявай, — огрызнулся Крок.

— Захлопнули варежки и слушаем мой приказ! Да у меня есть право вам приказывать, — ответил Лиам на вопрос удивленных глаз. — В моих вещах приказы подписанные королем и Рэдом. Вот только сомневаюсь, что есть время их искать, поэтому придется поверить на слово.

— Совсем с дуба рухнул?

— В вещах Нэна есть аналогичные приказы. А еще перстень.

— Какой перстень?

— Слово короля.

— Допустим… Майерс, иди, снаряды пересчитай.

— Родни, — сказал Лиам, когда сержант, скрипя зубами удалился, — нужно отправить наших ребят на помощь целителям бригады.

— Нет у них никаких целителей.

— Как нет?

— Убили.

— В двух словах, что произошло.

— Был сигнал строиться. Нэн пошел выяснять, а через час приперся взвод гренадеров с едва живым Нэном, двумя целителями с перерезанными глотками. Еще притащили обездвиженного лейтенанта. Точно! Ты же с ним в вист играл.

— Брукс, мать твою…

— С ними все нормально, наши целители занялись.

— А Рикманн?

— Ему тоже глотку перерезали. Сержант сказал.

— Родни, — Лиам стянул котелок и взъерошил волосы. — У нас чертовски мало времени. Я понимаю, ты ждешь предательства от регулярных…

— Нет Лиам, я жду что они начнут искать крайнего, когда вернутся.

— Резонно, я уж грешным делом подумал, ты испугался. Извини.

— Бывает.

— Как бы их там не потрепало, это, — Лиам повел рукой по укрепленному лагерю, — нихрена не поможет, только уверит в том, что мы причастны к разгрому.

— Что предлагаешь?

— Отправим ребят в лазарет.

— У нас всего три полноценных целителя, и они заняты теми, — Крок провел большим пальцем по горлу. — Свидетели нам понадобятся.

— Все наши ребята проходили оказание первой помощи. Пускай делают, что смогут. Трудно обвинять того, кто бинтует тебе руки-ноги.

— Смотря как бинтуют.

— Еще нужно, чтобы ребята невзначай винили Кловза. Так сказать переключили внимание, на случай провокации.

— Тоже верно. Ладно… Взводные ко мне!

— Родни, мне нужны мои вещи.

— У Майерса.

— И пара толковых капралов.

— Глухой бобер и Сципион?

— Бобра белым замени, лишние трения с регулярными мне не нужны.

— Бери Грэхема. — Родни обернулся к подоспевшим лейтенантам и сержанту, занявшему его место. Четвертый взводный задерживался, но Родни не стал тянуть резину. — Бросаем работу. Этим лагерем займутся люди Батисты, раз уж он не спешит. Мы же, джентльмены, займемся раненными регулярщиками…

Лиам не стал слушать, Родни прослужил два года в чине лейтенанта и знал что нужно сделать, гораздо лучше. Гринвуд поспешил к Майерсу. Рюкзак с вещами нашелся не сразу. Сперва брюзжащего сержанта в доказание серьезности ситуации пришлось кулаком приложить. Хозяйственником он был от бога, но как человек — скотина.