— Хватит, — скомандовал Шептун, как только кость треснула, а бинтованная культя повисла на коже и сухожильях. Гэба и самого замутило.

— Луна! Что ты творишь, ублюдок.

— В смысле? Ногу не нашли, а новую даже лучшие целители не в силах отрастить, — спокойно ответил Шептун. — Положи пилу и сядь, — сказал он солдату. Тот повиновался механически, с отсутствующим выражением на лице, плюхнулся на скамью рядом с двумя другими такими же пришибленными.

— Ты что с ними сделал?

— Усыпил. Эффективнее работают.

— А этого тогда чего не усыпил? — кивнул Гэб на зеленеющего офицера.

— Я бы с радостью, — отозвался тот.

— Ловцом не дергай. Спящий усыплять других не может.

Лейтенант вздохнул, а Шептун аккуратно обрезал лишние связки и мышцы, отделил от них небольшой лоскут кожи и только тогда обрезал. Ненужный обрубок бросил в бочку возле стены. Судя по звуку — не пустую. Поплескал освеженную рану каким-то мутным зельем и натянул свисающий лоскут кожи на культю.

— Генри, зашивай. — Один из спящих солдат, взял со стола катушку, отыскал конец нити и ловко протянул через крохотное ушко, отмерил в локоть длину и перекусил.

— Если я когда-нибудь попаду на твой стол — лучше пристрели.

— Это ты сейчас так говоришь.

— Может быть. Пошли, дело есть. Важное. Они тут и без тебя закончат, — сказал Гэб, глядя на то, как ловко солдат тыкает иголкой плоть.

Покинув палатку, Гэбриел быстренько обрисовал ситуацию и показал объект работы. Шептун потребовал палатку, бутылку виски и кого-то для подпитки. Гэбриел выбрал ближайшую офицерскую, выставил оттуда, возмущенного капитана, да еще и стырил бурбон с его запасов, а для подпитки остался сам.

— Уверен, что это необходимо? — спросил он понюхивая неплохое пойло.

— Не мне — ему, — кивнул Шептун на бесчувственное тело. — Нам ведь плевать на его здоровье?

— Главное результат, — подтвердил Гэб.

— Прекрасно. — Шептун порылся в походном рюкзаке и выудил тройку плоских картонных коробочек. Открыл одну. — Не он… А вот. — Во второй коробочке, как и ожидалось оказался еще один ловец снов. Правда в этом невозможно было определить где верх, где низ. Сложные переплетения нитей внутри кольца складывались узором двуглавого змея. Напротив каждой головы висел большой медвежий клык. — Хватайся, и не сопротивляйся. — Гэбриел взялся за клык и тут же почувствовал, как силы тонким ручейком потекли в круг. Змей довольно зашевелился. Ощущение было не из приятных, поэтому Гэб открыл канал пошире, чтобы поскорей закончить. — Хватит! Совсем сдурел?

— Чего?

— Чуть ловца мне не сжег. Сила есть — ума не надо?

— Извини, буду помедленней.

— Хватит, — отказался Шептун. — Выметайся.

— То есть?

— Думаешь я ритуал покажу?

— Понял, — кисло ответил Гэб.

— Как выйдет, вы к нему не касайтесь и дорогу очистите. Он никого ни видеть, ни слышать не будет. А на месте, тебя за Хозяина примет, только знак нужен.

— Какой еще знак?

— Хм… — легионер вновь полез в ранец. — Держи. — В руки Гэбриэла полетела небольшая коробочка красной краски, что Шептун использовал в ритуалах. — Лоб намажешь.

— Уже, как придем?

— Угу. Выметайся.

Мир медленно отвоевывал место в мутном мозге Шона. Прежде всего, дал знать полный мочевой пузырь. Он несколько раз моргнул, но зрение не вернулось. Значит — темно. Шон попытался сделать шаг и понял, что лежит. Пришлось встать и, шаря руками в темноте отыскать выход. Едва выбравшись из палатки, он тут же осмотрелся и решил облегчиться.

— Ты что творишь, козел! — Перкинс едва успел отскочить, чтобы под струю не попасть.

— Спокойно, — сказал Гэб, — не видишь, он же спит.

— И мы более получаса ждали, пока он попробует меня обоссать? — Ответа не последовало, поскольку полог откинулся снова и показалась усталая рожа Шептуна.

— У него сейчас ночь, — сказал краснокожий.

— Ты как, в норме? — спросил Гэб, — Подпитать?

— Чужая сила впрок не идет, — отказался тот. — Меня не будить, буду смотреть его глазами. — Полог закрылся, а Шон оправил малую нужду и внезапно вспомнил, что его ждет хозяин. Он дал такой резвый старт с места, что солдаты едва успели отскочить с дороги. У одного только Салливана сработал рефлекс и он попытался схватить беглеца, но Гэбриел вовремя остановил.

— Руни, Дрейк, вперед — обеспечьте нам коридор. Часовые нынче нервные. Остальные — держимся позади.

Через некоторое время Шон перестал бежать и начал красться, не обращая внимания, на удивленных солдат и следующую по пятам группу поддержки. Границы лагеря он преодолел ползком и снова бросился бежать, следуя одним ему известным ориентирам. Но из-за спешки, умудрился заблудиться и потом бродил с растерянным видом пока не набрел на одинокую, выбеленную временем и солнцем корягу.

— Здесь? — прошептал Перкинс.

— Он нас не слышит. Забыл? — спросил Гэбриел. — Похоже, что здесь. — Гебриел зашел за спину предателя, открыл коробочку и зачерпнул двумя пальцами густой, как старый мед краски. Мазок, второй и лоб стал кроваво-красным.

Гэбриел сделал несколько медленных шагов вправо, чтобы попасть в поле видимости Шона.

— Хозяин, — тот вскочил, как ужаленный, — вы великолепны, даже пыль не подняли в этот раз.

— Льстишь? — Гэбриел скорчил недовольную рожу.

— Восхищаюсь вашим мастерством.

— По сути говори.

— Э-э-э…. Я не сумел уничтожить выживших офицеров. — Предатель мгновенно упал на колени, сжался, скорчился, еще бы заскулил — побитая дворняга.

— Ты заслуживаешь наказания, — Гэб добавил в голос металла.

— Д-да, хозяин. Простите хозяин. Они не пили вина, и я не мог отравить.

— Проклятье! — выругался все тот же Перкинс. — Гринвуд нас спас, запретив спиртное.

— Попытался подорвать, но они как-то поняли. Я не знаю, как так получилось. Простите, хозяин!

— Ты меня подвел. — Гэб сделал резкий шаг вперед, схватил за ворот и поставил на ноги. — Подвел!

— Молю простите, хозяин! — голос Шона сорвался на визг. Довольно необычное зрелище, видеть, как здоровый мужик визжит, но Гэб был аристократом, унижения им привычны в том или ином виде.

— Я дарую тебе такую боль… — договорить он не успел, как Шон закатал глаза и забился в конвульсиях. Со рта брызнула пена. Всего несколько нервных вздрагиваний и Шон затих. Гэб поднес руку к шее, ощупать пульс.

— Подох…

— Но Шептун ведь видел Хозяина?

— Как бы и он не загнулся.

— Поспешим.

— Не успеем. — Геб одним движением закинул тело на плече. И не спеша двинулся в лагерь. — Будем надеяться на лучшее.

Обычно в солдатском лагере всегда хватает домашних животных. Они прибиваются на маршах и стоянках, изголодавшись по пище и человеческом внимании. Чаще всего это собаки — битые жизнью дворняги. Кошки чаще всего прибиваются к постоянным лагерям, в Леже таких было трое. Бывший командир терпеть не мог этих тварей, но проявлял снисхождение, пока те ловили крыс. Все кошки форта были трехместными, но откуда об этом было знать захватчикам?

Редкий наблюдатель мог увидеть лишь Черного кота с белой грудью, тащившего за хвост весьма упитанную мышь. Дуги не опасался, что его заметят, скорее уж, что не хватит сил. Взобраться почти по монолитной стене форта, да еще и днем, не так-то уж легко, будь ты хоть трижды пак, а уж делать это в местах лишенных магии — и подавно. Маленький фэйри так привык крутиться возле фонтанирующих магией Гэба и Лиама, что и сам не заметил насколько привык к широкому каналу подпитки. Хорошо еще, что в полдень все часовые сонные как мухи, да и черепа не высасывают из него магию так же быстро, как с людей. Но вот как печет под черным мехом — людям ни за что не понять.

Пола и Райана Дуги помнил еще с академии. Проказниками они были не слишком изобретательными, поэтому в любимчиках у паков не ходили, зато клурихон Риманн — покровитель всех пьяниц и драчунов академии их просто обожал. А уж не знать фаворитов Риманна было стыдно.