Она отпила пива, щёлкнув языком.

В этот раз этот звук содержал меньше веселья и больше беспокойства.

— В этом и заключается большая опасность конструкций, — добавила она. — Ты не можешь не подвергаться влиянию конструкции, когда находишься внутри неё. Чем дольше ты в ней находишься, тем сильнее она меняет твой образ мышления, даже твои верования. Хуже того, как только ты ассимилировался в конструкции, тебе становится очень сложно видеть или ощущать влияние.

Мэнни нахмурился, наблюдая, как она смотрит на волны. На её лбу залегли глубокие складки, она обеспокоенно поджала губы.

— То есть, это похоже на промывание мозгов.

Она взглянула на него, снова покосившись поверх солнцезащитных очков.

— Именно так, кузен. Только это ещё хуже в некотором отношении. И все протекает скрытно.

Задумчиво поджав губы, она пожала одним плечом.

— Хотя на самом деле промывание мозгов и конструкции — две почти неразделимые вещи, — сказала она, все ещё размышляя. — Даже в человеческих культах часто присутствует элемент конструкции. Отчасти поэтому они отделяют своих членов от остального мира. Конструкции работают лучше, когда все в них мыслят одинаково, верят в одно и то же, придерживаются того же кодекса поведения. Это усиливает их. А также делает более догматичными и суровыми к несовместимому мышлению и образу действий.

Мэнни поморщился, переводя взгляд на океан.

— Звучит пи*дец как ужасно, — сказал он, стискивая свою пивную бутылку. — Не в обиду будет сказано.

Она улыбнулась, но в её выражении было мало веселья.

— Никаких обид, — заверила она. — Ты прав. Это ужасно. В мире, который я покинула, жили и кое-какие очень плохие видящие. Некоторые из них буквально заправляли всем из-за кулис, используя такие конструкции. Мои друзья попадали в такие ментальные состояния на годы. И ещё несколько лет у них ушло на то, чтобы избавиться от этих программ. Некоторые из них не смогли адаптироваться даже после нескольких лет работы над собой. Они слегка свихнулись после исчезновения тех конструкций.

Вздохнув, она заправила за уши несколько косичек и посмотрела обратно на океан.

— Но сейчас мы мало что можем предпринять, чтобы остановить его, Мэнни… Счастливчика, имею в виду. Пока что мы пытаемся присматривать за ним. Мы пытаемся понять, какие конструкции он создаёт, какие цели может преследовать. Мы также пытаемся завербовать кого-нибудь из новоприбывших нам в помощь, но этот процесс замедлился с тех пор, как Мири ушла в гибернацию. Она помогала нам с оценками навыков и присвоением рангов, если можешь поверить в такое.

Мэнни нахмурился.

— Это странно? Что Мири помогала?

Ярли издала тихий смешок, щёлкнув языком.

— Странно ли, что совершенно не обученная видящая, рождённая в мире без видящих, сумеет так хорошо оценивать навыки видящих? — она опять усмехнулась. — Да, кузен Мануэль. Это странно. Мягко говоря.

В ответ на его озадаченное выражение она издала невесёлый смешок.

— Все здесь вверх тормашками, — сказала она, все ещё слегка улыбаясь. — Наверное, мне пора бы привыкнуть, но такие маленькие детали все ещё шокируют меня. Тот факт, что кто-то с таким происхождением, какое предположительно имеется у Мири, будет иметь ранг выше большинства видящих, с которыми я работала за последние годы — а все они были прекрасно обученными профессиональными разведчиками, причём многие считались лучшими и самыми талантливыми в своём поколении — это довольно высоко по моей шкале странности. Наверное, как и для многих людей из моего мира.

Мэнни высоко вскинул брови.

Воцарилась небольшая пауза, но Ярли ничего не сказала, и он снова нахмурился.

— Признаюсь, я не понимаю значимость этого, — виновато сказал он, когда она продолжила молчать. Он пожал плечами, глотнув пива. — Я так понимаю, по какой-то причине это очень странно? Что Мири знает такие вещи?

Когда Ярли не ответила сразу же, он добавил:

— Наверное, я просто решил, что она такая же, как Блэк, поэтому она умеет делать все то, что умеет Блэк. Он никогда не говорил мне обратного, так что, может быть, я считаю вас куда более похожими друг на друга, чем есть на самом деле. По твоим словам, существует много… очень много различий в навыках, верно?

Ярли посмотрела на него, и её лицо внезапно сделалось серьёзным.

Несколько секунд она, казалось, пыталась решить, стоит ли что-то говорить.

А может, подумал он через несколько секунд, она хотела у него что-то спросить.

— Что? — сказал он наконец.

Ярли вздохнула, сделала большой глоток пива и покачала головой.

— Ничего, — сказала она.

— По твоему лицу не похоже, что ничего. Что? Дело в Мири? Что-то в ней беспокоит тебя?

Ярли бросила на него очередной взгляд, вскинув бровь.

— Ты уверен, что ты не видящий, кузен?

— Уверен, — сказал Мэнни, улыбаясь. — Может, я просто стар. А может, твоё лицо выдаёт тебя с потрохами.

Ярли это застало врасплох, и она расхохоталась в голос.

Все ещё улыбаясь, она весело щёлкнула языком, звонко поставила бутылку на стол и скрестила руки на груди, нарочито развернувшись к нему.

— Ладно, — сказала она. — Что тебе известно о Мириам, Мэнни?

Мэнни нахмурился, моргнув.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты о ней знаешь? Откуда она пришла? Кто её люди?

— То есть, её наследие? Е прошлое? Или и то, и другое? — он нахмурился, задумавшись над своими же вопросами. — Блэк упоминал, что её родители и сестра мертвы. Я знаю, что она какое-то время служила в армии. С её другом, Ником. Они там познакомились, и…

Ярли уже качала головой.

— Нет. Я имею в виду, что она такое. Ты знаешь, кто она, Мэнни? К какой расе она принадлежит?

Он нахмурился ещё сильнее.

— Что ты имеешь в виду? Она ведь как вы, верно?

— То есть, оба её родителя были видящими? — настаивала Ярли.

Мэнни поколебался, уставившись на неё.

Оценивать её выражение было сложно из-за розовых солнцезащитных очков, но он видел, как поджались её губы, и замечал складки, избороздившие её лоб от тревоги.

— Думаю, нет, — медленно произнёс он. — Её мать была как я. Из индейцев. Блэк говорил, что в ней есть немного от двух кланов… Wazhazhe, или Осейдж и Тлинкиты, северо-западный клан.

— Люди, — повторила Ярли, чтобы прояснить наверняка. — Это ведь люди, верно?

Мэнни кивнул.

— Да.

— То есть, мать Мириам была человеком?

Он ответил очередным коротким кивком.

— Насколько я знаю. Её отец был таким, как ты, её мать была такой, как я. Полагаю, Блэк так сказал, — он сделал ещё несколько глотков пива, наблюдая за лицом Ярли, уставившейся на океан. — Это проблема?

Ярли ответила не сразу.

Поджав губы, она повернулась к линии накатывавшего прибоя, глядя на птиц, порхавших над волнами. Покачав головой, она повернулась к Мэнни, словно только что услышала его слова.

— Это не проблема, Мануэль. Вовсе нет.

Мэнни нахмурился.

— Но это явно тебя удивляет. Почему? Хочешь сказать, в твоём мире видящие и люди не…

Он умолк, внезапно забеспокоившись, что по неосторожности вляпался в очередную расовую проблему. Блэк упоминал, что люди его мира дискриминировали и даже поработили его расу.

Но неужели люди были настолько расистами?

Как вид, они мало дискриминировали своих сексуальных партнёров, даже если сами были убеждёнными расистами. Видящие слишком походили на людей, чтобы их совсем исключили из меню. И вообще, даже если видящие и люди имели предубеждение против сексуальных связей друг с другом, время от времени все равно случались бы изнасилования, пусть даже как простая демонстрация силы.

Рано или поздно, хотя бы одно из таких изнасилований привело бы к…

— О, они предостаточно занимались сексом друг с другом, — сказала Ярли, печально улыбаясь. Щёлкнув языком, она вскинула тёмную бровь. — Существовала обширная всемирная индустрия, основанная на сексе видящих и людей, Мануэль… это даже если не считать того секса, который происходил по обоюдному согласию. Нет, я хочу сказать, что видящие и люди не могли производить потомство. Там, откуда я родом, это было невозможно и физически, и генетически. То есть, это вообще никогда не происходило. Я не слышала ни об одном таком случае. Вообще. За сотни, даже тысячи лет. И ты правильно сказал, если бы существовала хоть отдалённая возможность с точки зрения генетики, это определённо случилось бы.