Коммунизм в наши дни все более становится осязаемой действительностью, идеи его привлекают сердца и умы все новых и новых сторонников. XXII съезд КПСС, принявший Программу развернутого строительства коммунизма в СССР, дал мощный толчок распространению идей коммунизма во всех странах, среди самых широких слоев трудящихся – рабочих, крестьян, интеллигенции. Победы, одерживаемые марксизмом-ленинизмом, превратили его в самую могучую идейную силу современности: все новые группы людей ныне порывают со своими прежними воззрениями на мир и от абстрактного гуманизма, от утопически-идеалистических мечтаний о будущем справедливом обществе переходят к научному коммунизму, к диалектико-материалистическому мировоззрению.

Понятно, что именно в наши дни проявляется подлинно массовый интерес к тому, как сами основоположники марксизма осуществляли этот переход. Знакомство с процессом формирования взглядов основоположников марксизма помогает нашим современникам правильно сформировать свои собственные взгляды, содействует переходу новых слоев трудящихся на позиции марксизма-ленинизма. Особое значение это имеет для молодежи: если молодой человек, вступая в жизнь, познакомится с духовными исканиями молодых Маркса и Энгельса, с путем их к научному мировоззрению, то это в значительной степени определит духовное развитие юноши; его увлечет логика мысли основоположников марксизма, красота души и сила характера их; познав однажды величие и мощь этого океана теоретической мысли, он уже никогда не соблазнится мелкими ручейками доморощенной мудрости, как бы мелодично они ни журчали.

Поэтому объективное, научное воспроизведение духовного развития молодого Маркса имеет большое политическое значение. Между тем решение данной задачи отнюдь не так просто, как это может показаться на первый взгляд, ибо путь Маркса к созданию научного мировоззрения был сложным и противоречивым: его исходным пунктом послужил идеализм, а результатом оказался материализм; будучи студентом, Маркс мечтал об академической научной деятельности, а вскоре оказался в самой гуще практических битв. Понятно отсюда, что и сам процесс движения Маркса от исходного пункта к результату был весьма противоречивым: испытав влияние Гегеля, а затем Фейербаха, Маркс никогда не разделял полностью их взглядов; элементы материализма возникают в мировоззрении Маркса еще тогда, когда он сам считает себя идеалистом и т.д.

Но вместе с тем, путь Маркса к материализму и коммунизму представлял собой цельный, пронизанный внутренней логикой процесс: не разделяя философских взглядов Гегеля и Фейербаха полностью, Маркс с величайшей последовательностью развивает наиболее ценные стороны их воззрений; не стремясь к выработке внутренне замкнутой философской системы, Маркс всегда исключительное внимание уделял связи философии с жизнью; убеждаясь, что жизнь опровергает взгляды, которых он прежде придерживался, Маркс подвергает тщательному анализу эти свои прежние взгляды и, обнаружив их несостоятельность, решительно отвергает их.

Таким образом, перед исследователем духовного развития молодого Маркса возникает целый ряд вопросов: является ли это развитие чисто количественным процессом развертывания некоторой исходной точки зрения или же оно состоит из качественно различных этапов? А отсюда: если верно первое, то, спрашивается, какова же эта исходная (соответственно – и конечная) точка зрения? – Тот, кто считает, что исходным пунктом был идеализм, должен доказывать, что конечным пунктом также остался идеализм; а тот, кто считает, что конечным пунктом стал материализм, должен доказывать, что Маркс никогда не был идеалистом. С другой стороны, если признать, что Маркс в своем развитии прошел через качественно различные этапы, то возникает новая группа вопросов: в чем существо каждого этапа? Исчерпывается ли оно восприятием на первом этапе – Гегеля, на втором – Фейербаха, а на третьем – синтезом того и другого? И что именно воспринимал Маркс у Гегеля и Фейербаха и как он это осуществлял? Далее встает и третья группа вопросов: каков характер причин, обусловивших столь бурное развитие взглядов Маркса? Совершалось ли это развитие прежде всего под влиянием причин, имманентных теоретическому мышлению как таковому, или же решающую роль здесь сыграли внешние, социально-политические условия. А отсюда: если верно первое, то значит ли это, что мировоззрение Маркса имеет чисто спекулятивный характер? А если верно второе, то значит ли это, что Маркс с самого начала выступил как революционер, выражающий интересы рабочего движения? и т.д.

Может показаться, что на такого рода вопросы довольно легко ответить: совершенно очевидно, что многие из них поставлены неверно, что правильным будет говорить не «или – или», а «и то и другое». Но здесь необходимо учитывать следующее. Верно, что приведенные вопросы сформулированы весьма резко, антиномично. Но, во-первых, именно в таком, виде они и встают перед исследователем с самого начала и, как увидим ниже, далеко не сразу стала очевидной несостоятельность этой формы, в которой первоначально выступают указанные вопросы. Во-вторых, вовсе не на все из этих вопросов правильным будет ответ: «и то и другое»; в ряде случаев, напротив, действительно научным будет лишь ответ по принципу: «или – или». В-третьих, если стало ясно, что ответ на тот или иной вопрос должен быть получен в соответствии с принципом: «и то и другое», – то это еще не значит, что ответ уже, в сущности, готов; напротив, здесь-то как раз и возникают наибольшие трудности, ибо необходимо ответить на новый вопрос: каким образом сочетаются «то и другое»? – иначе ответ будет не диалектическим, а эклектическим.

Таким образом, исследование формирования взглядов Маркса представляет сложный комплекс политических и теоретических проблем. Понятно, что вокруг понимания этого процесса ведется острая идейная борьба; она началась еще в прошлом веке, но особого накала достигла в последние 10 – 15 лет.

О молодом Марксе написаны сотни книг и журнальных статей, причем поток этой литературы все нарастает. Поэтому все более настоятельной становится потребность в научном анализе самой этой литературы: необходимо разобраться во всем ее многообразии, установить наиболее значительные явления в ней и то новое, что вносят они в понимание предмета, а главное – выяснить основные закономерности исследования ранних произведений Маркса и идейной борьбы вокруг них. Между тем, в нашей литературе почти отсутствует даже подготовительная работа в этом направлении – вся литература исчерпывается несколькими журнальными статьями по частным вопросам, десятком рецензий и скупыми (к тому же по большей части устаревшими) обзорами литературы в диссертационных работах.

С другой стороны, буржуазные теоретики азартно вступают в бой с нами по этому вопросу. Одним из первых поднял забрало западногерманский экзистенциалист Эрих Тир. В статье «Этапы интерпретации Маркса» он специальный раздел посвятил анализу литературы о молодом Марксе. Отношение его к марксистской литературе по этому вопросу достаточно характеризует следующее высказывание: «Хотя, например, московское собрание сочинений Маркса и Энгельса[1] представляет собой наиболее предпочтительное издание ранних произведений, все же комментарии к нему отчетливо ориентированы пониманием поздних произведений Маркса и Энгельса, интересующимся ранними произведениями лишь поскольку они представляют собой „уже“ или „еще не“ приближение к „классическим“ трудам. Следовательно, они лишены собственной ценности»[2]. Еще более категоричен западногерманский же «специалист по Востоку» Эрнст Шреплер: в статье «К вопросу о биографии Маркса в советской России и в Западной Европе» он утверждает, что советские и вообще марксистские историки не могут решить задачу создания подлинно научной биографии Маркса, ибо для них «прежде всего выдвигается необходимость установить тождество между описываемой личностью и партийной линией, поэтому эту трудную задачу должны решить историки и социологи Запада»[3]. За последнее время появился еще ряд «историографических» трудов такого же характера[4].