Итак, техника освоена, приобретена способность к лёгкому сочинению стихов, а по заданным рифмам (буриме) — даже к мгновенному. Но надо сказать, что настоящие произведения, не какие-нибудь поздравительные экспромты, всё равно будут требовать труда. К тому же предмет бесконечен: кроме размеров и рифм, форма включает в себя ещё столько всего… Аллитерацию, в частности: «Перестукивали стыки: на восток, восток, восток» — Антокольский изобразил звук поезда.

Теперь о содержании. Как ни возмутит следующее утверждение сторонников «ах, цветочков», но содержание тоже подчинено арифметике.

Ставились такие эксперименты. Кому-либо называлась первая буква стихотворения и предлагалось угадать вторую. Попал или не попал — записывалась единица или ноль. Затем произносилась вторая буква — и какая будет третья? И так далее. Казалось бы, поэзия должна быть легко предсказуема. Ведь она втиснута в прокрустово ложе стихотворных размеров, а уж концы строк и вовсе известны заранее, так как рифмуются с предыдущими.

Как ни странно, поэзия — самый неожиданный вид речи (не считая бреда сумасшедшего, но его никто и не отнесёт к литературе). Чем больше средняя информационная нагрузка буквы, тем выше автор. У рядового стихотворца она составляет 1,8 бита, то есть новостей негусто. У Пушкина — 4,2. Наиболее предвидимы газетные передовицы и разговоры девушек.

Вот первая строчка стихотворения: «Я давно живу на свете». Попробуйте предсказать вторую. Чтобы не помешать вам оценить свои задатки, ответ помещён в конце — подумайте пока. Строка, которая напросится первой, — вряд ли лучшая. Ильф и Петров, хотя они не поэты, вычёркивали фразы, пришедшие в голову им обоим: если двое придумали, то и тысяча сочинит.

Сказанное не означает, будто можно по формулам стать творцом. Роден объяснил, как он создаёт скульптуры: от глыбы мрамора отсекает лишнее. Вот и тут изложено примерно так же. Есть и второй способ, его обрисовал чеховский капитан, объясняя барышне, как изготавливаются пушки: берётся дыра и со всех сторон обливается чугуном. Получится ли шедевр или пустота — зависит далеко не от одного лишь знания принципа.

И уж совсем не имеются здесь в виду слава и гонорары. Даже солнцем русской поэзии мог бы считаться не Пушкин, а Бенедиктов, который был знаменитее, и только статьи Белинского, затем Добролюбова сбросили его с пьедестала. Пушкина уже при жизни перестали ценить, он и сам говорил, что надоел читателям. При нём «тактично» не упоминали поэму «Домик в Коломне», чтобы не травить автора его неудачей. Кстати, Коломна — район Петербурга, в котором жил поэт, слово означает «окраина». А то вот на сайте подмосковной Коломны вывешено, будто в поэме описаны нравы этого города.

И вообще лучше не браться за такое неблагодарное занятие — сочинение стихов.

Так вот, о строке «Я давно живу на свете». Обычно продолжают: «Мне уже за шестьдесят» или «Много видел на веку», или «У меня большие дети». На самом деле — «Мне уже семнадцать лет». Вроде бы противоречит началу, но в то же время срок действительно немалый. И неожиданно, и не возразишь.

Когда-то давно в американских газетах появилось объявление: «Китайский шёлк по доллару за метр!». Цена невероятно низкая, многие соблазнились.

Выслав деньги, они получили… вы думаете, отрезы на платья? Или рулоны, вагоны? Нет, конверты с шёлковой ниткой. Подавать в суд было бесполезно: сколько метров заказали, столько и прислано.

Или ещё реклама: «Радиоприёмник в ухе». Ламповые приёмники тогда были вроде напольных часов, и вдруг такой размер! Устройство действительно держалось в ухе. Ведь нужны всего-то моток тонкой проволоки и штучка под названием детектор. Делать миниатюрные наушники ещё не умели, поэтому получалось — с одной стороны из головы торчит катушка, к другой стороне прижимай тарелку. Но главное, требовались антенна высотой 30 метров и заземление (глубоко воткнутый штырь). И сиди, слушай.

В 90-е годы, когда в России закрывались предприятия и о зарплатах пришлось забыть, ушлые люди находили, как прожить. Один объявил в газете, будто иностранная фирма (придумал заковыристое название) ищет способных и очаровательных девушек, они должны прислать видеозаписи того, как танцуют, поют и читают стихи, причём всё на разных кассетах, потому что якобы оценивать будут три комиссии.

Почта доставила посылки… и он, не просматривая, сдал кассеты за полцены тем, кто зарабатывал копированием фильмов. Претендентки, не получив ответа, решили, что не приглянулись, и ни одна не пожаловалась. А в другой раз он объявил конкурс умельцев, те завалили его сувенирами, игрушками и лакированными пеньками, которые он тоже сдал — в магазин.

Творческие люди — благодатная почва для жуликов, так как, будучи не от мира сего, но желая сему же миру многое поведать, они легко ловятся на призрачную приманку славы. Расскажу об историях, произошедших с моими знакомыми. Сведения даю приблизительные, чтобы мошенники, даже узнав себя, не затаскали меня по судам. Если какой-то факт окажется точным — это случайность.

Собрат по перу получил внушительно оформленное письмо: требуется биографическая справка о нём для включения в энциклопедический словарь «1000 гениев». Если желает иметь экземпляр, то цена — 2000 рублей. Он ночей не спал от радости, красиво сочинил про себя и, сняв ковёр со стены, продал, чтобы заплатить. И ведь не обманули, прислали словарь. «Гений» держит его на видном месте, и когда, например, протекает труба, он идёт в домоуправление с этой книгой. Ведь он наравне с Пушкиным, пора бы памятник при жизни…

А теперь механизм. Заранее отпечатаны заготовки словаря — сразу много, так дешевле. Когда очередной великий творец присылает 2000, с одной из страниц выбрасывается, скажем, Пирогов, на его место вставляется Пильмень. Этот лист выводится на принтере, жулик заменяет им прежний и переплетает изделие. Пильмень счастлив и не подозревает, что его фамилия присутствует только в одном экземпляре. Проверить он не может, потому что второго такого словаря не увидит, мошенник рассылает письма в далёкие друг от друга города. Самоделка обходится в копейки. Остальное — доход «издателя».

Однако это довольно мелкий случай. Бывает, ворочают миллионами и обманывают одним махом многих. На группу заштатных стихотворцев вышло издательство, выпускающее книги на нескольких языках. Список редколлегии впечатляет, её члены живут по всему свету. Издания выставляются на крупнейших книжных ярмарках в Европе и за океаном. Что же требовалось для международного прославления провинциалов? Всего-то 100 000 рублей. Сумму выпросили у предпринимателя, который — судя хотя бы по этой же сумме — знает толк в деньгах, его вроде бы не проведёшь. Альманах увидел свет, авторы едва не свихнулись от предвкушения мировой известности. К ним приехал главарь издательства, состоялась презентация, все лучились любовью друг к другу.

И опять же механизм. Наивные провинциалы не поняли, что заплатили не за издание всего альманаха, а только за свои страницы, которых заняли с десяток. То есть по 10 000 за каждую! Другие авторы, естественно, тоже печатались за деньги. А страниц в альманахе — 200. Посчитайте-ка, сколько набегает… Два миллиона. Притом тираж — 1000 экземпляров. Он обошёлся тысяч в 100. Где остальные 1 900 000? На них издатели живут припеваючи и ездят по свету: то на ярмарке в Вене пристроят экземпляр на полку, то в Париже, то во Франкфурте. Кто его увидит среди сотен тысяч книг? И что такое 1000 экземпляров для планеты?.. Можно вообразить, с какой насмешкой и презрением главарь смотрел на простаков, певших ему дифирамбы. Ради такого удовольствия и снизошёл, приехал.

Один мой давно уже бывший друг много лет живёт тем, что отыскивает начинающих авторов и «помогает» им: давай рукопись и деньги, остальное сделаю — получишь готовую книгу. Ему по первому разу верят, ведь он — директор издательства (сейчас каждый вправе учредить издательство), но, кроме самолично заполненного удостоверения, которое к тому же никто не спрашивает, у него ничего нет — абсолютно ненужный посредник.