Переводчик – Julia

Оформление – Наталия Павлова

Перевод выполнен для группы - https://vk.com/supervizer_33

Моргнув, я открыла глаза и быстро закрыла их. Понимая, что была поймана, я вновь распахнула веки, словно совсем и не собиралась притворяться спящей. Муж стоял надо мной, наблюдая, но я, стараясь избежать его взгляда, сосредоточила все свое внимание  на прикроватной тумбочке.

— Уже девять, — сказал он мягко. — Лучше поторопиться.

Тихо вздохнув, я отвернулась к стене, не в силах смотреть на выражение его лица, на котором отчетливо читались нежность и забота.

— Я не пойду.

— Лив, —  начал он.

— Я должна поработать сегодня.

— Поработать?

— Очередное сумасшествие в офисе.

— Но сегодня выходной и я говорил тебе об этой вечеринке по случаю дня рождения еще в прошлом месяце. Твоя работа не может подождать до понедельника?

— Нет. У меня подходят сроки.

— Я уверен, что все же после обеда в субботу ты бы могла освободить время, — проговорил Билл сухо.

— Позвони Серене, если не веришь мне.

— Конечно, я верю тебе, — растерянно ответил муж. — Но ты работаешь слишком много. Детка, тебе нужно немного отдохнуть. Твое сумасшествие на работе длится уже три месяца.

Я тяжело сглотнула. Действительно ли прошло всего лишь три месяца?

Когда Билл продолжил, в его голосе звучала нерешительность, как будто он сомневался, стоит ли поднимать эту тему.

— Знаю, что было трудно, но все же Девина хотела другого для тебя. Она хотела бы, чтобы ты двигалась дальше.

Меня почти накрыл приступ истерического смеха, но я сдержалась. Я всегда сдерживалась. Матрас прогнулся, когда муж сел ко мне на кровать. Неуверенно Билл прикоснулся кончиками пальцев к моему плечу, и даже от этого малейшего прикосновения по моей коже прошел озноб. Я не могла вспомнить, когда он последний раз касался меня. Когда он перестал даже пытаться. Его ласки были странными, неожиданными и нежеланными. Они вызывали во мне чувство вины, заставляя мое сердце биться чаще. Из-за того, что я сделала. Из-за того, что даже через три месяца, я все еще горела желанием. Но не к нему.

Я приготовилась к тому, что перед глазами вновь появится образ Дэвида. Я желала бы не думать о нем каждое утро и не мечтать по ночам. Я хотела бы, чтобы воспоминания об этом человеке исчезли так же, как он исчез из моей жизни. Три месяца. Три месяца с тех пор, как я сбежала из его квартиры тем утром. Внутри все затрепетало, когда я вспомнила детали, которые, несмотря на долгий срок, были все еще свежи в памяти. И каждый раз, когда эти воспоминания приходили ко мне, я старалась немедленно избавиться от них.

— Что ж, я должен пойти на вечеринку. — Голос Билла проник в мои мысли. — Ты же знаешь, как долго моя сестра может дуться.

— Конечно, иди, дорогой. — Мой голос звучал натянуто и неестественно, но, к счастью, Билл не заметил. — Вечером я упаковала видеоигру для Джимми, она на кухонном столе.

— Спасибо. Я принесу для тебя кусочек торта.

Когда я не ответила, Билл поднялся и вышел из комнаты. Услышав вскоре, как хлопнула входная дверь,  я с облегчением выдохнула.

Часы тянулись медленно, напоминая мне резиновую ленту, что никак не могла лопнуть. В лучшие дни я просыпалась в блаженном онемении. “Сегодня был не такой день”, — думала я, вытаскивая себя из кровати.

Одевшись достаточно консервативно для уикенда, я тщательно наложила косметику и не менее тщательно уложила свои золотисто-каштановые кудри. Внутри я вся будто состояла из трещин и изъянов, но ни в коем случае я не позволю им выйти на поверхность.

В течение часа я добралась до метро. Я находила утешение в том, что все происходящие за окном поезда превратилось для меня в одно размытое пятно. Громкий визг ребенка вывел меня из транса. Напротив меня молодой человек отчитывал двоих детишек ясельного возраста, пока его жена укачивала ребенка на коленях. Вокруг них царили хаос и беспорядок, но при этом в глазах жены читались абсолютные  любовь и обожание. Женщина глупо улыбалась, наблюдая, как ее муж увернулся от струи яблочного сока. Я отвела глаза, нервно теребя застежку сумочки.

Наутро, после нашей ночи с Дэвидом, я еще долго плакала у стены здания, где находилась его квартира. Мне было все равно: вверх-вниз, вправо-влево, любовь или отчаяние. Но я заперла свои чувства настолько глубоко, что при каждом движении словно ощущала сковывающие меня цепи. Когда Билл вернулся из поездки, я оказала ему самый радушный прием, на который только была способна в тот момент. Но я не могла смотреть ему в глаза и не могла притворяться, что желаю его прикосновений. И если уж раньше Билл  никогда не мог понять  мои едва уловимые сигналы, то сейчас я сделала это для него практически невозможным.

Так или иначе, прошла неделя. Как-то, задержавшись на работе до позднего вечера, я зашла в квартиру, заполненную двадцатью родственниками и самыми близкими друзьями нашей семьи. В тот день мне исполнилось двадцать восемь, и, стиснув зубы, я принимала пожелания счастливого дня рождения от друзей и близких. Но даже Гретхен и Люси не могли проникнуть в мои мысли. Моей энергии хватало лишь на простейшие действия. Я усмехнулась, вспомнив, как  подслушала разговор Гретхен и Билла на кухне к концу вечеринки.      

— Как она?

— Гретхен, я не знаю, и это беспокоит меня. Она вообще не хочет разговаривать о Девине.  Держит все в себе и ведет себя так, будто ничего не случилось.

— Что могу сказать, Девина была для нее второй матерью, — ответила Гретхен. — Было время, когда Лив была с ней ближе, чем со своей настоящей мамой.

— Я думаю, поэтому она так тяжело переживает ее смерть. Они с мамой до сих пор не ладят.

— Лив плохо выглядит.

— Иногда я по несколько дней не вижу, что она поела. Я бы чувствовал себя лучше, если бы она, по крайней мере, плакала, но Оливия только улыбается и смеется в какой-то странной манере.

— Она вела себя также, когда ее родители развелись. Я пыталась сказать тебе. Оливия страдает. Она не очень хорошо справляется с потерей.

— Я не знаю, что делать.

— Ты хотя бы пытался с ней поговорить? — спросила Гретхен.

Последовала пауза.

— Стоит мне зайти в комнату, как она уходит.

— Рана еще свежа. Просто дай ей время, Билл.       

После ухода последнего гостя, мы с мужем поссорились. Накануне я пообещала вернуться пораньше, но, конечно же, не зная, что намечается праздник, не сделала этого и пропустила половину собственной вечеринки. Во время спора я спросила Билла, с чего он решил, что празднование дня рождения было хорошей идеей.

Каждый день я стала уходить на работу раньше и приходить домой позже. После моей последней компании, мне не составило труда разработать новые проекты для журнала. Дни превратились в недели, недели в месяцы. И не проходило ни дня, чтобы я не вспоминала о нем. О той ночи. И об ужасном предательстве, которое я совершила.

Пока двигался поезд, я старалась не давать воли воспоминаниям. В конечном итоге, разлука с Дэвидом длилась дольше, чем то время, которое я знала его. Несомненно, прошло достаточно, чтобы двигаться дальше?

Но я не могла оставить все позади. Я вела внутреннюю борьбу, как делала это всегда, стоило памяти поглотить меня. И все же, так трудно было контролировать себя в переполненном вагоне метро, когда одиночество ощущается особенно остро и уже нет сил остановить лавину воспоминаний. Я вспомнила боль в глазах Дэвида, когда он потребовал, чтобы я сказала, что не хочу иметь с ним ничего общего. Я много раз обдумывала наш последний разговор и признание Дэвида о том, что он хотел, чтобы я присутствовала в его жизни. Чтобы мы были вместе. Я вспомнила ощущения, что дарило мне его тело, и как я желала, чтобы он брал меня снова и снова.