Худущая тетка со злобным лицом,увешанная брюликами,со слишком ярким макияжем,презрительно цедит:
-И что он будет разъяснять?Это ваш недосмотр,что больные шляются везде,приличным людям жить не дают…
Я вопросительно смотрю на Семеныча –что за..?
-Да тут мамочка из детского отделения жалуется,что твой брат совратил его сына.
-Что?!!!
Я одурело смотрю на мамку.
-Эльке пятнадцать лет,какой совратил –женилка не выросла!
От полного обалдения я перехожу на лексикон мамы Мани.Семеныча это,похоже,сильно веселит.
-Ну не знаю,чего там не выросло,но он еще и денег взял,целых три тысячи!
-И что,прям сверху был? –заинтресованно спрашиваю я.Все мои границы приличного поведения слетают при виде тетки в боевой раскраске индейцев мумба-юмба и окольцованной,как журавль на случке.Семеныч не менее удивленно смотрит на меня –от приличного мальчика из хорошей семьи он подобного не ожидал.
-Ты еще меня оскорблять будешь!Кто сверху?Ты что вообще буробишь?
Таак,происхождение данной дамы ясно.Была бы высокомерная сука из высокопоставленных - мне бы не поздоровилось,а тут ,похоже,тетка из простых,мужу,видимо,фарт привалил.Бриллианты-то надели,а по-человечески говорить не научились…М-дя…
-Ну,просто интересно.Но ,насколько я знаю,деньги-то нашли за тумбочкой.Ваш сын Эльку обвинил в краже,а потом деньги нашлись.Наша старшая и детская разбирались.Вы спросите.,может,они у старшей вашего отделения в сейфе заперты до вашего прихода?
-Как нашлись?
-Да еще вчера днем…
Тетка какое-то время безмолвно открывает из закрывает рот,потом в визгом «убью стервеца!»,вылетает из кабинета.
Семеныч вздыхает.
-А я уж думал,что у нас голубизна завелась…Ну и сЫночка у дамы…
Ага-ага,и удовольствие поимел,и денюжки вернул.Блин,Элька,злыдень ты писюньковый!
-Да,Влад,девчонки какие-то деньги нашли в сестринской –у старшей лежат,видимо,ты после дежрства забыл.Ровно три тысячи…
-Владимир Семенович,хорошо,что дама еще не заявила,что я ее детку совратил!Малой деньги потратил,а теперь глупости говорит.В детском отделении двери-то без замков,ну кто когда успел бы?Да и Элька-то еще мальчик!
Семеныч пожимает плечаим.А что,Элька точно мальчик,кто скажет,что девочка,пусть бросит в меня камень…
-Тебе виднее,конечно,все-таки родня.Короче,ты подумай над тем,что я тебе сказал…
А как же –подумаю и не раз.Когда горит дом,надо очень быстро думать,а то можно отстоять его до самого фундамента.
-Иди,Эльку из реанимации забирай.
-Владимир Семеныч,а можно его будет на выходные забрать –помыться,побриться.А то целую неделю в больнице,без воздуха.
-Забери.Если приступ будет,то ему без разницы,где это случится,все равно к нам привезешь.Короче,думай –неделя есть…
20
Когда я прихожу обратно забирать Эльку,он лежит неподвижно,отворачивает от меня лицо.Не хочет говорить.Сердится?Обижен чем-то?Худо ему?
-Элюн,эй,ты что?
Малой молчит, как комсомолец на допросе.Иосиф Уткин «Смерть комсомольца». «Ему шестнадцать лет всего…Как жемчуга на белом блюдце блестели зубы у него…»Я в белой рубашечке читаю стих…Блин,почему в такие тяжкие моменты лезет в голову невероятные вещи,абсолютно не по делу.
-Эль,ну все,поехали в палату,пора кушать и я тебе потом почитаю.
-Домой хочу!
Крик Эльки настолько неожиданен,что девчонки вздрагивают и оборачиваются,я замираю –мама родная,еще один взвизг в реанимации –загрузят так,что не проснуться.Да,бывают у нас психозы –головы сносит из-за сердечных дел,причем серьезно сносит,это вам не белочка,колотятся так,что дело до фиксации доходит и дяди-психиатра по утром.Причем вязки-то наши фиг развяжешь,дергаясь –вроде,просто перехлест,а перетягивает так,что у особо резвых потом запястья порезаны.В принципе,просто под бинты подкладывают марлевые подушечки или вату,чтобы не прорезать кожу.Это если успевают и наши придурки дают.А если нет –то нет.Как повезет.А вы думали –в кефирном заведении предусмотрено все,в том числе и такое.Но если Элюн будет орать,то из реанимации мы не выберемся,а разбираться с ним все равно надо.
-Эль,все,поехали домой –в палату.
-Я хочу домой!Я не хочу здесь быть! –голос у Эльки звонкий,даром,что после приступа.
-Да все,все,я уже тебя забираю.Счас.
-Я…
Дальше я просто зажимаю ему рот рукой и выкатываю койку из реанимации –благо,она ближе всех к воротцам –вон отсюда и подальше.Спасибо германцам –их кроватки выволакиваются и одной рукой,легкие в движении.
Вталкиваю койку в палату,приходится открыть Эльке рот.
-Я хочу домой,я убегу все равно,я не хочу лечиться!
Господи,похоже,опять его сухая истерика –слез нет,глаза смотрят ненавидяще.
-Эль,что случилось?
-Зачем я тебе такой,ну скажи мне,Влад!
Я ,совершенно охренев,смотрю на него,даже рот приоткрыл.И не знаю,что ответить.Зачем он мне?Не могу сказать,но точно чувствую,что пропаду без него,просто сдохну.
-Я же совсем больной,даже …-он неожиданно затыкается.Но я понимаю,что он хотел сказать.Да,время для секса мы должны выбирать между его приступами и с учетом его самочувствия.И что?
-Эль,прекрати орать,я ничего не понимаю.Что случилось?Я тортик принес,счас чаю попьем,поедим.Давай,успокаивайся.
То,что слышу в ответ,повергает меня в культурный шок.Если перевести на более нормативный язык,то Элюн сказал ,куда мне идти и что делать,а также, что должны сделать со мной.Как же он достал со своими матами,господи!То,что мои мозги были тоже не сильно в порядке после его визга –это да,поэтому я с размаху шлепаю его по нежным губам,из которых лезет мерзость.
-Замолчишь ты или нет?
Элька вздрагивает и смотрит на меня,как на врага народа.И снова матерится так,что я не все слова понимаю.
-Эль,что с тобой?
Он молча смотрит на меня,взгляд очень плохой –полный ненависти и какой-то запредельной усталости.Ну понятно,похоже еще и депрссия наваливается.Невовремя…
Я только качаю головой.Если он хочет,чтобы я ушел –я не сделаю этого.Сейчас разогрею ему еду,покормлю,и просто лягу спать возле него.Уйти из отделения,что-то сделать я просто ему не дам –не для того я был с ним почти две недели,чтобы так бездарно все закончилось.Завтра утром,перед отъездом на занятия,попрошу Светку за ним приглядеть.А вечером заберу домой.А на той неделе переговорю с народом –может,кто-то посоветует еще одно место для лечения.Наши-то с ним просто не справляются,до операции тоже надо как-то дожить.Насчет денег –голова моя болит очень,скажем так,у меня нет даже идей на эту тему.Впрочем,одна есть –ограбить банк!
Говорить сейчас с ним о любви,о наших отношениях бесполезно.Я когда-то проваливался в такую яму,было дело.Когда умерла мама, и я разбежался со своей дамой.Причем,смерть мамы была не первым моим горем.Мне сейчас стыдно,но было это так.Интересное ощущение –сознание от горя просто схолопывается,и ты можешь видеть только узкую полосочку света,которая падает только на горестные воспоминания.Все остальное –не воспринимается.Грех отчаяния –обрыв всех человеческих связей вокруг себя,сжимание Вселенной в маленькую пульсирующую болью точку.И жить так можно долго,или не жить…В эти моменты не имеет значения.Все равно…Меня из депрессии через полгода выбила машина «Скорой помощи» -я просто отлетел от удара бампером на тротуар и долго слушал мат выскочившего из кабины доктора и шофера,костерящих всех самоубийц на свете.Если честно,ничего такого я не хотел –я ее просто не заметил,шел себе и шел через улицу с очередного занятия.А тут все как-то странно случилось –сначала я услышал их маты,потом появился страх,что нои сейчас меня попрут в больницу,а потом внезапно появились запахи,свет и звуки…Была весна,сначала я ощутил запах клейких тополиных листочков,потом услышал дикий ор воробьев,потом увидел солнечный свет,распадающийся на асфальте на тысячи солнечных зайчиков.И понял,что жизнь продолжается.Потом все так же громко матерящийся доктор взял меня за шкирку и поднял с поребрика, и затащил в машину ,и отвез-таки в приемный покой,и они поставили сотряс легкой степени (были бы мозги,было бы сотрясение),а вот руки-ноги были целыми,хоть и болели.И я жрал обезболивающие почти месяц.Но,в принципе-это все были признаки жизни.Так что фиг я дам тебе аристократически схлопнуться и наплевать на свою жизнь,Элька.Она слишком дорога мне.И начихать,что тебе она не нужна.Вот свяжу и буду кормить как рождественского гусыя –с рук.Чтобы глупостями не занимался.