Срочно был поднят по тревоге 229-й стрелковый полк 8-й дивизии, находившейся на коротком отдыхе в районе Полонистое. Он был брошен к Юзефовке, чтобы не допустить выхода противника из окружения. Подразделения полка с ходу вступили в бой, так же как и два батальона 985-го полка 226-й дивизии, находившиеся в Рогачеве и срочно перемещенные в район Мазуры. Хотя немцы на этом участке были отброшены, но вскоре снова атаковали наши позиции из района Орелы силою до полка пехоты, но — безуспешно. К вечеру окруженная группировка была полностью уничтожена.

11 января корпус возобновил наступление и, преодолевая сопротивление отдельных групп противника, к исходу следующего дня вышел к реке Корчик на рубеж Берездов, Романув. Здесь ему было приказано занять оборону и не допустить прорыва немцев из Шепетовки в северном направлении.

Укрепляя оборону, мы одновременно очень успешно вели разведку боем. Например, 15 января полковник В. Я. Петренко выслал усиленную стрелковую роту в направлении Славуты. Подразделение, не встретив сильного сопротивления, ворвалось в город и, уничтожив находившиеся там небольшие подразделения противника, овладело им. Было захвачено 25 складов продовольствия, отбит госпиталь военнопленных, где находилось 600 раненых и больных, которых гитлеровцы намеревались уничтожить. Помощь подоспела вовремя. Петренко поспешил усилить оборону Славуты еще одним батальоном 989-го стрелкового полка.

…Наступили январские морозы. Земля заледенела, стала как каменная. Сооружая укрытия, приходилось пускать в ход ломы, кирки. Красноармейцы в кровь сбивали себе ладони. И все же мы продолжали укреплять оборону. За десять дней было отрыто только ходов сообщения и траншей 23 000 погонных метров. И это сыграло свою роль при отражении контратак гитлеровцев, начавшихся 28 января из района Шепетовка, Городище. Противник рвался на Славуту и даже имел частичный успех: окружил в районе Плесной один батальон 985-го полка 226-й дивизии и овладел Плешином. Однако танки гитлеровцев вскоре были остановлены, а два из них, прорвавшиеся к Славуте, были уничтожены под Каменкой. Всего противник потерял здесь 13 танков, 3 бронемашины, 2 бронетранспортера и до 250 солдат и офицеров убитыми. Вечером 28 января немцы оставили Плешин. Вскоре они были выбиты и из Шепетовки. Здесь действовали 18-й гвардейский стрелковый и 25-й танковый корпуса.

Бои, которые вел корпус, продолжались. 25 февраля по распоряжению генерала Н. Е. Чувакова 8-я стрелковая дивизия перешла в наступление. Выйдя на реку Горынь, она освободила населенные пункты Болотовки, Хорошев, Юровка, Корнища, где и закрепилась. Части корпуса начали готовиться к мартовскому наступлению.

Наступила весна третьего года войны. На Украине она была необычно ранней. Уже в январе начал таять снег. Вскоре пошли обильные дожди; реки вскрылись и вышли из берегов. К середине февраля распутица достигла предела. На многие десятки километров местность стала непроходимой. Под водой оказались не только пойменные луга, но и примыкающие к ним огромные площади низин и оврагов. На дорогах в жидком месиве увязали даже танки. Передвижение войск в таких условиях крайне затруднено. И если не принять предварительно продуманных и обоснованных мер, боевая техника и тылы будут отставать, а части не получат самого необходимого: продовольствия, боеприпасов, горючего.

Именно поэтому весной 1944 года немецко-фашистское командование надеялось, что распутица задержит наше наступление, даст ему передышку для пополнения потрепанных частей и создания надежной глубоко эшелонированной обороны, которую советским войскам уже не преодолеть. Кроме того, фашисты хотели еще хотя бы некоторое время попользоваться богатейшими ресурсами Правобережной Украины и судорожно вывозили из оккупированных районов все, что можно: уголь, железо, лес, продовольствие, культурные ценности. И, самое главное, угоняли в рабство население. Десятки эшелонов везли нашу молодежь на каторжные работы в Германию. Сотни тысяч советских людей томились в концлагерях, ставших фабриками смерти, стонала под фашистским сапогом еще значительная часть нашей многострадальной земли. Народ ждал освободителей, считая дни и часы до своего вызволения.

И мы понимали это, видя, через какой ужас фашистской неволи прошли люди в освобожденных нами городах и селах. Не было в армии воина, который бы всей душой не рвался вперед, не жаждал поскорее расквитаться с ненавистным врагом и избавить Родину от гитлеровской нечисти. Высокий наступательный дух в войсках нужно было поддерживать и направлять на решение больших и трудных задач. И для этого делалось все.

Противник, несмотря на большие потери, понесенные в предыдущих сражениях, был еще силен. По приказу Гитлера на восток после тотальных мобилизаций подбрасывались новые резервы. Везде, где только можно, гитлеровцы снимали боеспособные части и срочно перебрасывали их на советско-германский фронт, особенно на участок от Черного моря до Припяти, который считали наиболее уязвимым. Сюда из Франции, Югославии, Дании, Германии спешно были передислоцированы четырнадцать дивизий, из них три танковые. Лихорадочно оборудовали фашисты рубеж обороны, строили укрепленные полосы по Южному Бугу, Днестру, на границах Румынии. Ряд городов — Ковель, Тернополь, Хотин, Каменец-Подольский, Могилев-Подольский, Яссы и другие — они объявили «крепостями» и приспосабливали их к упорной обороне. Комендантами в них назначались самые фанатичные нацисты, которым давалась неограниченная власть.

Разумеется, советское командование знало об этих мероприятиях и расчетах противника, однако приостанавливать наступление не намеревалось. Наоборот, еще в ходе зимней кампании Ставкой был разработан план освобождения всей Правобережной Украины. Уже 18 февраля, фактически еще при завершении Корсунь-Шевченковской операции, войска 1-го Украинского фронта получили указание готовиться к дальнейшему наступлению. Почти без паузы было решено начать новую операцию, вошедшую в летопись Великой Отечественной войны под названием Проскурово-Черновицкой.

Перед войсками нашего фронта у немцев были две танковые армии — 1-я и 4-я. Всего в них насчитывалось одна моторизованная, четырнадцать пехотных и десять танковых дивизий, а также одна мотострелковая бригада, действия которых поддерживала авиация 4-го воздушного флота. По данным нашей разведки, наиболее уязвимым у противника был левый фланг. Вот почему сюда и было решено нанести главный удар из района Шепетовки в общем направлении на Чертков силами нашей 60-й общевойсковой, а также 3-й и 4-й танковых армий. Ставилась задача расчленить группировку противника между Тернополем и Скалами, выйти к Карпатам, перерезав основную и, по сути, единственную железнодорожную магистраль, питающую южную группу гитлеровских войск. В результате немцы были бы вынуждены перейти на снабжение через Румынию, то есть путем, который вдвое длиннее и, конечно же, значительно сложнее.

По решению командарма И. Д. Черняховского районом прорыва обороны противника был установлен участок нашего корпуса. Таким образом, мы как бы ставились на острие главного удара.

К 24 февраля части корпуса занимали рубеж Хотень-2, Плужное, Плешин, составляющий примерно 50 километров по фронту. Непосредственного соприкосновения с противником мы не имели. Дело в том, что корпус располагался в лесах, удобных для маскировки войск, а впереди была совершенно открытая, невыгодная в тактическом отношении местность. Кроме того, от линии Плужное, Михля до реки Горынь тянулась низина, залитая во многих местах водой. Вот почему между нами и немцами, оборона которых проходила по реке, была нейтральная зона шириной до 40 и глубиной 12–15 километров, в которой действовали разведгруппы. Помимо того, как у нас, так и у противника стояло местами боевое охранение.

25 февраля во второй половине дня корпус получил приказ командарма: для подготовки к предстоящей операции под прикрытием передовых отрядов уничтожить подразделения противника в нейтральной зоне, выйти на линию Ямполь, Белогородка к реке Горынь, с ходу захватить и удержать плацдармы на ее южном берегу, после чего приступить к инженерному оборудованию исходного района для наступления.