В феврале и марте 1942 года дивизия силами батальонов 169-го стрелкового полка, оборонявшего правый берег, в целях вскрытия системы огня и обороны противника провела разведку боем через Неву на участке бумажного комбината и района, примыкавшего к взорванному железнодорожному мосту у деревни Кузьминки.

Поставленная задача была выполнена не полностью, но все же разведка много дала для уточнения системы огня и обороны гитлеровцев.

Мартовский разведывательный поиск проходил по очень ненадежному льду, и вскоре наступил день, который мы с такой тревогой ждали все это время.

Нева вскрылась, и ее мощные льды стремительно поплыли по речной шири. Со звоном и грохотом они оборвали всякую связь между берегами. Льды оказались сильнее гитлеровского огня. Мимо пятачка из Ладожского озера поплыли куски ледовой трассы, остатки стойбищ на льду и другие звенья навечно прославленной Дороги жизни. Но нам было уже не до зрелищ и размышлений.

Больше месяца 330-й стрелковый полк стойко выдерживал ожесточенные атаки гитлеровцев, занимая участок Невского пятачка, который раньше обороняли две дивизии. Полк занимал оборону по фронту 3,8 километра. У нас на 1 километр фронта приходилось по 94 человека, у фашистов — не менее 1000 активных штыков[5].

Утром 24 апреля 1942 года, когда пришел в движение невский лед, над пятачком взвились столбы поднятой разрывами земли, бревна разбитых землянок. Песчаная туча закрыла горизонт. Начались ожесточенные атаки гитлеровцев в целях уничтожения защитников плацдарма. Телефонная связь штаба дивизии с 330-м стрелковым полком оборвалась, но наблюдение с правого берега и показания первых раненых, которых успели с величайшим трудом эвакуировать, позволили все же воспроизвести картину того, что там происходило.

Командир полка майор Сергей Алексеевич Блохин, в самом начале боя получивший ранение в шею, остался в строю и управлял подразделениями на правом фланге. Гитлеровцы нанесли по героям пятачка бомбоштурмовой удар авиации и обрушили огонь множества орудий и минометов. Пехота противника, ведя наступление с нескольких направлений, расчленила наши силы, в результате чего левый фланг пятачка был быстро отсечен. Противник вклинился в его расположение и вышел на берег реки в районе одной из переправ.

С 330-м стрелковым полком сражался отдельный отряд дивизии под командованием капитана Федора Носова. Отважный офицер погиб во время контратаки. Эта контратака была не единственной. Защитники пятачка, несмотря на большие потери от бомбовых ударов авиации и артиллерийско-минометного огня противника, дрались с большим упорством, оборонялись в отдельных блиндажах, дзотах.

На помощь 330-му стрелковому полку рвались все, кто был на правом берегу Невы. Добровольцев было много, но переправа на пятачок была сильно затруднена не только могучим ледоходом, но и тем, что артиллерийско-минометным огнем врага была уничтожена большая часть лодок. На помощь поспешил 1-й стрелковый батальон 284-го стрелкового полка. Этот полк после вскрытия Ладожского озера был передислоцирован в район Дубровки. В первой же лодке на плацдарм переправился командир стрелкового батальона. Одновременно на плацдарм перебралась группа начальствующего состава 86-й стрелковой дивизии: старший батальонный комиссар Щуров с политработниками Еремеевым и Перемиевским, начальник штаба дивизии майор Козлов, начальник оперативного отделения майор Гусев с помощником лейтенантом Гультяем. Гусев был ранен еще на правом берегу у самой переправы, остальные успели переправиться через Неву. Руководство эвакуацией раненых с левого берега и организацией переправы было возложено на комиссара штаба дивизии старшего батальонного комиссара Середина, и он все это горячее время безотлучно был на четвертой переправе.

…К концу второго дня боя на плацдарме плавсредств не осталось совсем.

В течение трех дней и ночей герои пятачка делали все, что было в их силах. Это была борьба не на жизнь, а на смерть. Никто не покинул поле боя. Раненые находились на своих позициях.

26 апреля с утра гитлеровцы еще больше усилили артиллерийский и минометный огонь. Горела земля. Снаряды и мины разрушали окопы и ходы сообщения. Фашисты, полагая, что уничтожили всех защитников пятачка, в полный рост пошли в атаку. Уцелевшие герои встретили их метким огнем. Отважно бились бойцы во главе с комиссаром стрелкового батальона М. И. Певзнером. Рядом сражались бойцы под командованием командира полка майора С. А. Блохина, раненного теперь еще и в обе ноги.

Гитлеровцы атаковали район командного пункта 330-го стрелкового полка. Их встретила группа бойцов под командованием начальника штаба 86-й стрелковой дивизии майора Я. В. Козлова, в которую входили комиссар полка старший политрук Алексей Васильевич Красиков, начальник штаба полка майор Александр Михайлович Соколов, его помощник старший лейтенант Кукушкин, командиры Гринблат и Кузьмин.

Более 12 раз поддержанные мощным артиллерийским огнем, используя огнеметы, которые сжигали все живое, гитлеровцы бросались в атаку на горсточку храбрейших из храбрых и каждый раз откатывались с большими потерями.

К исходу 27 апреля 1942 года в штаб 86-й стрелковой дивизии с пятачка пришла последняя радиограмма. В ней сообщалось: «Как один бойцы и командиры до последней капли крови будут бить врага. Участок возьмут только через наши трупы. Козлов, Блохин, Соколов, Красиков».

Фашисты усилили атаки, ввели в бой свежие силы. Оборона 330-го стрелкового полка была разрезана. В нескольких местах фашисты вышли к Неве. Начальник политического отдела дивизии батальонный комиссар А. В. Щуров и начальник штаба дивизии майор Я. В. Козлов, возглавляя оборону в районе командного пункта полка, во время одной из контратак были смертельно ранены и скончались на пятачке. Героически встречали смерть бойцы, командиры и политработники. На боевом посту, увлекая за собой в атаку бойцов, пал смертью храбрых комиссар полка старший политрук Алексей Васильевич Красиков.

С правого берега еще просматривались отдельные небольшие очаги сопротивления, истекавшие кровью, тяжелораненые герои еще несколько дней сражались с фашистами. Так закончились семимесячные бои на пятачке.

Только за три дня — с 25 по 27 апреля 1942 года — защитники невского плацдарма уничтожили более полутора тысяч солдат и офицеров противника, вывели из строя восемь наблюдательных пунктов, четыре дзота, восемь минометов, одно орудие, взорвали погреб с боеприпасами[6].

На исходе 27 апреля 1942 года реку переплыл трижды раненный начальник штаба полка майор А. М. Соколов.

Трижды раненный человек в ледоход, под вражеским огнем переплыл разлив Невы. Какой же силой духа должен он обладать? Когда в наши дни полковника в отставке Александра Михайловича Соколова просят рассказать об этом событии, он долго собирается с мыслями и только ему одному известно, как это трудно, до боли в сердце, возвращаться в огненное прошлое.

— Ночь выдалась светлая, — скупо роняя слова, говорит он, — и в цвете — фашисты «иллюминацию» устроили. Конечно, обнаружили, стали обстреливать, пришлось то и дело нырять. Один раз нырнул, на исходе дыхания рванулся на поверхность и ударился затылком об лед. Еще бы несколько секунд и… Но это был уже край льдины. Вынырнул, перевернулся на спину — левую ногу не чувствую, нет левой ноги. Брассом, на одних руках, плыл дальше. Сколько времени прошло — не знал (потом оказалось, что барахтался я в Неве два часа). В очередной раз ударился головой. Это был уже не лед, а причаленный к берегу плот. Вылез на бревна и потерял сознание. Когда пришел в себя, оказалось, что примерз к бревнам, лежал как распластанный. Кое-как оторвался, пополз от реки…

До последнего патрона, до последнего оставшегося в живых бойца сражался на плацдарме легендарный 330-й стрелковый полк.

О последних днях обороны Невского пятачка, подвигах моих однополчан пишу по рассказам очевидцев. Решением Военного совета Ленинградского фронта в конце февраля 1942 года я был назначен первым заместителем командующего 42-й армией, но думается, что рассказ о мужестве и стойкости воинов 86-й стрелковой дивизии был бы неполным без этих заключительных строк.