— Сестра моя, — начал он, поздоровавшись с ней, — ты мужественно и с христианским терпением снесла всю тяжесть и унижение плена и неволи! С самого дня праведной кончины отца нашего ты помогала мне, насколько могла, словом и делом, ты помогала всей земле. Я твой должник неоплатный. Насколько хватит сил, постараюсь отблагодарить тебя, но знаю, что никогда своими силами не успею в этом, а потому мне остаётся лишь молить Господа Бога, чтобы Он вполне вознаградил тебя.
Вечером пришли Иларион с Григорием. Они спросили великого князя, что он намерен предпринять для успокоения родной земли.
— Много труда предстоит нам, — заговорил Ярослав. Но я верю, что Господь Бог поможет мне и всей земле.
— Пока Русь будет крепка в вере праведной, — проговорил Иларион, — силы вражьи не одолеют её!
— А где Святополк? — спросил князь после некоторого раздумья.
— Говорят люди, — ответил Григорий, — что он бежал к печенегам, минуя Киев, и что было у него условленно с Якшей и с другими ближними выйти из Киева с дружиной и воями. К Болеславу он не пошёл, потому что расстался с ним недружелюбно... Хотя, может, и придётся Святополку искать защиты у своего тестя, — как знать!
— А где Петух? — спросил Ярослав. — Не ушёл ли он вместе с Святополком? А может быть, он, как и Анастас, пошёл с Болеславом в Польшу?
— Нет, — ответили Предслава и Иларион, — Болеслав не взял с собой Петуха.
— И со Святополком он, как говорят, не бежал,- заметил Григорий, — а, боясь гнева твоего, княже, скрывается под Киевом.
— Его надо найти, — решил Ярослав. — Он, наверное, знает, где Святополк, и скажет. Надо поскорее отыскать его!..
Дня через два нашли Петуха и привели его в великокняжеский терем.
Он, как оказалось, скрывался в одном из ближайших сел Когда сказали Ярославу о поимке его, великий князь ответил:
— Не хочу я видеть его. В тюрьму его не посажу, но и видеть не хочу. Не хочу также, чтоб он жил в Киеве Отослать его в Ростов. А ты, боярин, — обратился великий князь к Холму, — выйди теперь к Петуху и допроси его, где Святополк, что он знает о брате.
Выйдя к Петуху, Холм обратился к нему со словами:
— Великий князь повелел тебе открыть всё, что знаешь о Святополке.
— Могу ли я знать, где он, — ответил Петух. — Знаю я, про меня распустили слухи, что я был в милости у князя, знаю и потому я не показывался теперь на глаза Ярославу, опасался гнева его.
— Да ведь всем известно то, что ты отрицаешь Святополк и Болеслав тебя жаловали.
— Пред тобой, боярин, я оправдываться не стану. Ты ещё в отроках не был, а я уже боярствовал... Но Ярославу я докажу, что на меня взведён поклёп, что оклеветан я.
— Но великий князь, — сказал Холм, — и видеть-то тебя не хочет.
— Это — за преданность-то мою! Говорю, что оклеветали...
— Великий князь повелел спросить тебя: где Святополк? — настойчиво повторил боярин.
— Холм! — вдруг с неожиданным порывом, почти плача, заговорил Петух. — Прости! Ты молод, мало знаешь людей! Пусть я изменил Ярославу, предался Святополку, заступись за меня: у тебя сердце доброе.
— Ты знаешь, Петух, нрав великого князя, — ответил Холм, — ты знаешь ум его, и я хотя и молод, не дам обидеть себя. Велики и черны неистовства Окаянного, и ты с Якшей были его главными помощниками. Великий князь по милости своей и из-за твоей прежней службы не хочет тебя карать тюрьмою, а лишь велит поселить тебя дальше от Киева, и тебе ничего более не остаётся, как глубоко благодарить великого князя и сказать всё, что ты знаешь о Святополке.
— Не стану оправдываться, — сказал, подумав, Петух, — не стану. Время покажет... А что касается Святополка, то слышал я, что бежал он к печенегам. И куда ж ему бежать, как не к ним?
— И я так думаю, что для Святополка одна дорога к печенегам. Так я и скажу великому князю, что, по твоим словам, Святополк пошёл к печенегам, но помни, что если он скрывается под Киевом и ты знаешь об этом и знаешь где, то такого обмана великий князь не простит тебе и покарает тебя уже не высылкой, а построже.
— Молод ты, Холм: теперь-то мне держать сторону Святополка? Ведь я теперь в руках Ярослава, и если бы знал, где Святополк, и мог бы доставить его сюда, то, конечно, доставил бы, чтобы доказать Ярославу всю мою преданность. Но я точно не знаю, где он; полагаю, что пошёл к печенегам. Пусть великий князь пошлёт расспросить по дороге в степи. Они, верно, видели Святополка и Якшу. Спросите и старика Сороку в селе под Киевом: он всегда был первый друг и помощник Якши.
Ярослав распорядился отправить Петуха в его дом и приставить к дому надёжных людей, чтоб стерегли его до тех пор, пока Хвалибой не увезёт его в Ростов, и приказал послать гонцов в сторону степей печенежских, чтобы они расспросили людей о Святополке, а также доставить Сороку.
Вскоре Сорока был доставлен. На допросе, сделанном ему, он долго уверял, что с Якшей не дружил и Якше не служил; но когда увидел из слов Холма, что на его близость к Якше указал Петух, стал бранить вместе и Петуха, и Якшу, говорить о том, что Якша околдовал его, стал низко кланяться и просить прощения и пощады ради седых волос и старости.
— Великий князь по милости своей, — ответил ему Холм, — карать тебя не хочет, но ты должен сказать правду, где Святополк.
Сорока долго старался уверить, что не знает, всё повторяя, что Якша его околдовал, что отшиб у него разум и память, — но в конце концов рассказал, что Святополк обманул своих, объявив, что едет в Киев, что у него, Сороки, были заготовлены по приказанию Якши лошади и запас хлеба и вина, что Святополк, Якша и ещё несколько человек заезжали к нему, взяли лошадей и запасы и поехали к печенегам.
В первое время Ярослав занялся помощью разорённым и обедневшим вследствие смуты. Он вернул имущество и земли тем, у которых Святополк несправедливо их отнял для Якши и других своих любимцев. Кроме того, на первых же порах Ярослав принял меры к сокращению разбойничества. Разбойники, увидев это, стали убегать к печенегам, где, как они узнали, находился Святополк. Дружины и воев Ярослав не распускал, ожидая к весне прихода Святополка с печенегами. Но из Польши приходили успокоительные известия. Уверяли, что Болеслав отказывает теперь Святополку в помощи, потеряв всякое доверие к нему. Зимой часто приходили из Польши бежавшие туда русские пленные. Узнав, что Ярослав в Киеве, многие из русских, бывших в польском плену, употребляли все средства, чтобы уйти из плена.
Лишь только стала приближаться весна, пришли вести, что Святополк собирается на Киев с большими полчищами печенегов и других степняков. Не доверяя Болеславу, Ярослав оставил под начальством воеводы Вышаты дружины и воев на случай выступления Болеслава против Киева, но большую часть дружины и воев повёл против Святополка и печенегов.
Рать Ярослава быстро двинулась вперёд и вскоре достигла берегов Альты. Приближаясь к тому месту, где был убит Борис, Ярослав узнал, что Святополк с печенегами уже недалеко. Тогда Ярослав собрал дружину, старцев и старост.
— Братцы — сказал он. — Вот мы приближаемся к тому месту, где Окаянный пролил невинную кровь брата Бориса. Святополк с печенегами близко, и на том месте, где была пролита невинная кровь, придётся нам сражаться. Не пожалеем же себя, отомстим братоубийце.
Действительно, вскоре дружина и вой Ярославовы сошлись с печенегами у того места, где был убит Борис. Воздев руки к небу, Ярослав громко сказал:
— Кровь невинного брата моего вопиет ко Всевышнему!
А в это же время печенеги с диким криком бросились на рать Ярославову. Началась сеча. По словам летописца, это бала одна из самых ужасных и злых битв. Противники секлись, схватывались руками, несколько раз сходились и отступали. Кровь лилась ручьями. Старец Григорий несколько раз порывался принять участие в битве, но Ярослав не отпускал его от себя. Смело бился молодой Андрей из Смоленска, получивший в битве две раны. Усмошвец и Семён клали рядами печенегов, а от своих учителей не отставал и юный богатырь Николай. Отважно и ловко дралась вся дружина Ярослава и вой его, руководимые новгородским боярином Грозным; но и печенеги отличались храбростью и стойкостью.