Сразу хотелось бы предупредить тех, кто искореняет и ненавидит несчастных Мэри Сью, кому так сильно не понравилась моя предыдущая работа — «Оптимистка» — из-за характера ГГ. В некоторых отзывах я находила такие откровения, как то, что читателям не нравятся наглые персонажи. Но господа! Наглость — второе счастье, которое позволяет пробивать себе путь, добиваться успеха. К сожалению, мне самой оно не дано, и в какой-то степени, я завидую своим персонажам. В этой истории, уж простите, ГГ — девушка наглая, ввиду того, что она молода и избалована мужским вниманием. Относится ли она к одному из видов Мэри С.? Не знаю. Хотя кому-то покажется, что относится. Кому-то может показаться, что вся эта история — классический гарем. Но и это не так. Кто-то назовет все глупой выдумкой, скажет, что в жизни так не бывает… А вот было! Многое из описанного было и случалось.

Алиса — человек сложного характера, каких полно в нашем мире. Она эгоистка, наглая, самоуверенная и немного замкнутая. Пацанка. Но время и события изменят все. Посмотрите на мир этой девушки собственными глазами, узнайте, как события, жизнь ломает человека и во что превратится ГГ в итоге. Принимайте все как есть, без предубеждений. Очистите разум от всего — поверьте, что все возможно, а если это так, то и удивляться не чему. Хотя мистики в моей истории нет. Зато есть пятеро хороших парней… Кстати, тут многие опять-таки скривятся, скажут: «Фу!». И будут искать сходства с мангами или же классической любовной линией, где куча мужиков влюблены в одну девушку, а она ничего не понимает и нос воротит. Пятеро — просто друзья.

ГГ — помимо наглости обладает чистой детской наивностью (эта черта у нее живая и получена от меня, так что простите ее за многое).

Смешные и глупые события, которые будут происходить с Алисой — реальны. Трагические события — до сих пор живут во мне, и теперь их придется пережить моей героине. А что касается любви, то здесь тоже есть доля правды, вырезанная из моей жизни и переданная ГГ. Но что правда, а что выдумка — судите сами.

Итак, дорогие читатели! Я представляю на ваш суд собственную душу, часть своего прошлого и новый роман, в котором все это сочетается вместе с долей выдумки, фантазии и каплей юмора.

Персонажи — выдумка. Реальных людей здесь практически нет. Сплошь собирательные образы. Алиса — просто героиня повести…

Говорят, женской дружбы не бывает… Проверено на себе — это правда!!! Не знаю, как удается другим удерживать хрупкое равновесие с представительницами своего пола, но мне всегда легче было найти общий язык с парнями. Может потому, что приятно чувствовать себя под защитой, или единственной и уникальной. С парнями проще. Они, конечно, тоже иногда болтают лишнее и делятся сплетнями, однако не позволяют своей фантазии раздувать из истории целый мыльный сериал. В них чуть меньше зависти, больше уверенности. За то им честь и хвала.

Очень долго моя жизнь напоминала безветренное чистое море. Потому что было кого любить, ценить и беречь. Хотя пока от тебя этого не требуют, ты особо не признаешься в своих чувствах, да и не акцентируешь внимания, а воспринимаешь все как должное. Просто есть факт: тебе тепло, хорошо, легко, есть кому пожаловаться, есть с кем посмеяться… Мне было с кем делить радости и горести.

Их пятеро. Я одна. Так повелось с детства. И себя без чокнутой компашки парней я не представляла. Они — моя совесть, сила, разум, обаяние и сердце.

Как мы познакомились? Ну. Это очень забавная история. С Йориком, то есть Ярославом Комаровым, мы подружились еще в раннем детстве. Трудно сказать, когда именно. Определить можно только по времени вселения наших семей в дом N 34 по улице Куйбышева. Ходили мы в одну школу, но в разные классы (Ярик был старше меня на два года). Многие события в наших судьбах происходили очень синхронно. Самый незначительный пример — подготовка домашнего задания.

Я рыдаю над тетрадкой по математике. Мама со шлангом в руках орет уже десятую минуту, что я тупая. Спорить с вооруженной женщиной бесполезно, и я соглашаюсь, что я бездарь, что считать не умею, что пишу с помарками, и вырастет из меня полное ничтожество. Выкричавшись мама переводит дыхание. Тянется за стаканом воды и тут слышит, как дядя Сережа отчитывает Ярика, повторяя слова моей мамы точь-в-точь только сыну: «Двоечник! Халявщик! Да когда ж ты за ум возьмешься? Вырастишь, пойдешь в деревню, будешь свиньям хвосты крутить!». Я уже на автомате киваю, и соглашаюсь, заодно, со словами дяди Сережи. Через три секунды, мама стучится в дверь соседям и просит:

— Сереж, давай, что ли, по очереди воспитывать. А то моя дочь не понимает, кого слушать.

Родителям по сей день смешно, и они часто вспоминают эту байку за общим столом. А мы с Йориком помним их науку — два или три раза в четверть мы по полной отгребали ремнями по мягким местам и с трудом сидели за партами.

Кстати, звучное прозвище парень получил от меня. Мамы до сих пор допытываются почему «Йорик»? Ну, как им объяснить, что мы играли в захоронения и закапывали Ярослава в песочнице по самую голову, вспоминая при этом Шекспировского Гамлета: «Выкапывать или не выкапывать?», «Бедный Йорик!»… В общем, чтобы не нервировать родителей, просто отвечали, мол, играли в «Йорика» и главным был Ярослав. Со временем кличка к нему прицепилась. И даже тетя Лина звала сына не иначе, как — Йорик. Сама же с этого смеялась.

Глеб «Лысый» и Василий прибились к нам классе в шестом-восьмом. Сначала они подружились с Йориком. И вполне могли бы забыть обо мне. Такое случается. В определенный момент мальчишки и девчонки взрослеют, находят себе компании по интересам и думают в основном о половом созревании. Наши дороги могли разойтись. Но…

В тот день я поскандалила с Мишкой из седьмого «В». Сидела на лавочке под домом поздним вечером и ревела в три ручья, придерживая вывихнутую руку у груди. Тогда я уяснила для себя одну важную вещь: посылать парня на три буквы, означающие мужской орган, чревато последствиями и, вполне реальным походом к врачу!

— Алис, ты чего мокрятину устраиваешь? — испугал меня Йорик, подкравшись со спины.

Я чуть не хлопнулась через голову назад, и не заимела очередной ушиб, шмякнувшись со скамейки кульбитом на спину. Но меня поймал Глеб. Осмотрел зареванное лицо. Сам нахмурился. Вернул совершенно незнакомую девчонку в вертикальное положение и обошел, чтобы встать передо мной. Глеб тогда мог похвастаться только большими очками и худощавостью. Лысым и крутым он стал гораздо позже.

— Ну-ка закеж!

Пока я хлопала ресничками, Василий и Ярик провели первичный досмотр моей несчастной конечности.

— И кто? — потребовал выдать явки, пароли и виновных Йорик.

Я задрала нос. Гордо молчала, как шпионка на допросе.

— Во какая! — восхитился Вася. — Признаваться не хочет.

— А толку? Что от этого поменяется? — фыркнула я.

— Ну, может я завтра этому смелому, который девкам руки выкручивает, уши отрегулирую, чтобы не торчали, а смирно висели… на плечах. — Решил вступиться за мою честь сосед. Но я-то понимала, что виновата сама, поэтому отказалась.

— Не хочешь. — Быстро сообразил Василий. — И правильно. А давай ее завтра в качалку сводим. Я могу ее научить паре приемов, которым нас на секции учат…

И на следующий день из меня отчаянно старались сделать уличного бойца. Я здорово освоила: пинки под зад коленом, тычки пальцами в глазные яблоки, меткие «па» ногой в слабое место врага (друзья один раз провели практическое занятие и во избежание травм, вернулись к теории), а еще подсечки, укусы и прочее. С помощью троицы товарищей я стала вреднее обычного, самоувереннее и отлупила Мишку после школы, а ему было стыдно признать, что его девчонка побила. Правда, он все равно меня сдал. Мальчишки гордились, а мама ругалась. Как бы то ни было, но мы так и остались друзьями. Вася и Глеб учились в лицее, однако регулярно заглядывали к нам на переменках и мы удирали с уроков вместе.