— Она молодец, держится. Меня другое беспокоит: Эти придурки посланы подружкой, заседающей на нарах. Не пойму, как согласились?

23

Гвоздь неожиданно рассмеялся хрипло и подкинул мучимую вещицу. Только сейчас, я смог рассмотреть, что это карманные часы.

— А им терять нечего было. На них ориентировки есть за разбойное нападение, по новостям раз за разом рожи мелькают, потому что убили кассира в ломбарде при попытке ограбления. Короче, им реально недолго оставалось на свободе, а тут видать связи с подружкой, — Гвоздь хмыкнул. — Наркодиллер и готовые на всё наркоманы. Ничего нового.

Саша Толмачёва. Сколько ещё неприятностей преподнесёт эта личность? У меня уже руки чешутся разорвать эту суку на куски. Сама себе жизнь попортила, так ещё и Аню хочет угробить.

— Да не переживай. Есть у меня один знакомый, я позвоню намедни, он подсобит, чем сможет.

— Спасибо, Серёг, — невесело отозвался я.

Тихо скрипнула дверь, привлекая внимание к вышедшему из квартиры врачу скорой помощи.

— Как она? — тут же напрягаюсь я.

Мужик посмотрел на меня с легкой усмешкой.

— А я думаю, чего вы тут торчите, закончилось же всё, — доктор вытащил из кармана пачку сигарет и сунул отраву в рот. Я протянул зажигалку и чиркнул, позволяя прикурить. — Нормально всё. Переохлаждение присутствует и шок. Опросил, осмотрел. Говорит ударили кулаком в живот. При осмотре синяк обнаружил, точно ушиб. Чувствует себя нормально, но я всё равно рекомендую обратится в больницу, когда всё закончится. Женский организм, он ведь хрупкий. Мало ли чего там…

Втянул носом воздух, представляя, как больно и страшно было кукле в тот момент. Как вообще можно было её ударить? Была бы моя воля ещё раз грохнул бы. Удавил бы суку, заставив помучаться напоследок.

— Нормально всё, Дем, — похлопал Сора по плечу. — Главное, что драгоценная твоя цела.

Я вскинул взгляд и увидел горечь, с какой может смотреть только тот, кто утратил в своей жизни кого-то важного. И почти отзеркалил эту горечь в ответ.

— Нормально.

Уже через полчаса Гвоздь прикрыл меня перед начальством, позволив разобраться с Аней. Кукла уже переоделась и привела себя в порядок, слесарь менял замок, а я всё размышлял над тем, как жизнь подбросила мне очередную порцию дерьма.

— Отвезёшь меня к Свете?

Обернулся и взглянул в огромные печальные глаза.

— Нет, к Свете ты точно не поедешь, кукла. Отвезу к себе.

Я увидел смятение во взгляде, сменившееся упрямством. Кукла приоткрыла рот, чтобы ответить отказом, но нахмурилась о отвела глаза, проиграв борьбу со здравым смыслом. Игра эмоций в этих двух сердцах океана поражала.

— Толмачёва знает о моём общении со Светкой, — кивнула девушка. — И знает, где она живёт.

Усмехнулся и в пару шагов сократил расстояние между нами, чтобы обнять Аню. Сейчас это казалось важным.

— Рад, что не пришлось тебя уговаривать.

24

Я старалась не задумываться. Не вспоминать событий ушедшего дня, чтобы не погрузиться в пучину отчаяния, время от времени застающего врасплох. Не думать о той, кого полжизни любила и защищала от нападков других. Не искать её мотивов и не осуждать. Всё было, как было. Оно ушло, оставив мне только тик настенных часов в чужой квартире, пропитанной запахом мужчины, захватившего в плен мои чувства.

Стас ушел практически сразу, как привёл сюда. Наверное, чувствовал мою неловкость, когда я с осторожным любопытством изучала простой интерьер жилой квартиры. Минимализм во всём. Именно так я себе представляла одиноких военных, в чьей жизни нет радости уюта.

Он только сказал, что есть у него дома нечего, но в холодильнике водятся полуфабрикаты. Погладил большим пальцем по щеке и ушёл, шепнув на ухо, что вернётся через пару часов. И эти пара часов закончились.

На плите остывали макароны с сыром и свекольные котлеты, найденные мной в морозильнике. А есть не хотелось. Думала в первую очередь только о том, что он будет голоден.

Усмехнулась.

Наверное, стоило бы завязать с привычкой думать о других.

В стенах этой квартиры давило одиночеством. До тоски. Как он здесь живёт? Я поднялась со стула и пошла в комнату, чтобы скоротать время за изучением личных вещей Стаса. На глаза тут же попалась рамка с фотографией, уложенная лицом на столешницу тумбы. Слой пыли сказал, что перевернули её достаточно давно. Пальцы коснулись гладкой деревянной оправы, перевернули и поставили, как должно быть. С фото на меня смотрели три пары глаз. Знакомые серо-зелёные, искрящиеся счастьем, голубые не менее счастливые и тёплые карие, чья обладательница обнимала Стаса.

Не родственники. Совсем не похоже, да и Стас так крепко прижимал её к себе, что сразу было понятно, что эти двое гораздо ближе к друг другу. Парень с голубыми глазами улыбался, обнимая за плечи эту пару. В его руке была зажата смутно знакомая зажигалка. Не такую ли сам Стас носит?

Вздрогнула, когда послышалось бряцанье ключа в замочной скважине. Дверь закрылась, а тихий голос сразу позвал:

— Ань.

Стало чуточку теплее. Потому что не Нюта. Улыбнулась и вышла из комнаты. Пронаблюдала за тем, как он снимает верхнюю одежду и ботинки, следя за тем, как учащается моё сердцебиение. Как тахикардия какая, ей богу.

— Пахнет вкусно. Готовила? — я даже ответить не успела, как услышала: — Голодный, как волк, — подошёл, заглянул в глаза и крепко обнял.

— Говорят, волка ноги кормят, — усмехнулась я в твёрдое плечо.

Демон только фыркнул, подхватил на руки и потащил на кухню, где преспокойно поставил у плиты.

— Не буду оспаривать данную поговорку. Если нужно я тебя и до Китая за специями на своих двоих унесу. Ты только свистни, — он заглянул через моё плечо и довольно проурчал. — М-м-м-м, котлетки.

Не стала мучить мужчину, томя в ожидании. Достала тарелки сервировала стол. Стас наблюдал, не сводя голодного взгляда, и я не была уверена, что голод касался только еды.

Ели весело и непринуждённо. Стас рассказывал о том, как Ярый отвоёвывал себе новый стул в отделе снабжения, потому что Сора его снова сломал. В третий раз за два месяца. Причём он похоже специально это делает, пытаясь досадить бедному бойцу. Прошлого настоящего и будущего в разговорах не касались. Стас тактично маневрировал в беседе, стараясь сохранить настрой. И мне это нравилось. Нравилось то, какой он чуткий и понимающий.

— Ты улыбаешься, — усмехнулся, сгребая со стола тарелки.

— Не надо, я помою, — спохватилась я.

Его брови тут же полетели вверх.

— Ты же готовила…

Причинно-следственную связь я не уловила, а потому всё равно потянула руку к тарелкам.

— Я сама, Стас.

Перехватил, глядя в глаза. Казалось, что мир замер на несколько ударов сердца, а затем время потекло густой лавой. Обожгло реальность и вспенило кровь.

— К чёрту посуду, кукла.

Тарелки куда-то в сторону. Пальцы в волосы и на плечи, а горячие губы впились в мой рот, отнимая дыхание. Отнимая ощущение твёрдости пола под ногами. Жгучая волна плеснула по остаткам холодного рассудка. И взмыли пары желания, ударив в голову опьянением.

25

***

Мягкость её кожи сводит с ума. Я дурею от запаха, что она источает, словно нежный хрупкий цветок. Осторожно целую повреждённые губы, уговаривая себя остановится. Не напирать. А кукла, будто слыша мои мысли, вонзает ноготки в мои плечи и тянет на себя, стараясь крепче вжаться, прильнуть, ища тепла и ласки. И это сносит крышу окончательно, спуская внутреннего хищника с поводка.

Подхватываю на руки свою добычу и улыбаюсь, когда Аня обнимает меня стройными ногами. Внутренне дрожу, как мальчишка, не в силах больше сдерживать себя. Несу её в комнату и осторожно укладываю на постель, чтобы на миг оторваться и посмотреть в эти огромные глаза сверкающие желанием в полумраке комнаты.

— Кажется, я окончательно в тебя влюбился.

Моя девочка улыбается мне несмело и тянет руки к моему лицу, чтобы погладить небритую щеку. А я тону в той нежности, что дарят её пальцы, распространяя волну сладкой истомы по всему телу. С предвкушением отмечаю, как по спине ползут мурашки, а дыхание срывается, как от прыжка в разверзнувшиеся глубины океана.