Измененных людей стали называть муталюдами. Они продолжали здраво мыслить, но их сознание уже несло влияние мута животного. Если же мутации подвергался зверь, даже человеческим мутом, то он не получал интеллект донора – может и становился умнее, но ни говорить, ни мыслить, ни поступать как человек он не мог. Их называли просто мутантами.

Только совсем недавно Церковь провозгласила слезу грибницы своей собственностью и запретила любые опыты с ней. Практикующие лекари были объявлены вне закона, а панголины перешли в полное подчинение Церкви.

Буй осторожно пододвинул к себе ногой дымящееся тельце. Не сводя глаз с пленника, аккуратно нанизал таракана на кинжал и быстро пошел назад. Узник отвел глаза от решетки и уставился во мрак камеры.

- Как там наш панголин? - спросил Кулл, запустив руку под нагрудник и яростно скребя живот.

- Как всегда – лежит, - негромко сказал Буй, как бы опасаясь, что его услышат.

Он выбросил почерневшее насекомое в камин, и некоторое время подержал лезвие в огне, пока не сгорели остатки внутренностей.

- Хм… Панголин!.. Ну, с виду – обычный человек, а говорят муталюд. Видел я мутантов да муталюдов!.. В яме вообще одни мутанты да муталюды сидят. А в лесу сколько их бегает – ужас!.. Этот такой же, как мы, разве что худой, да прическа во! - сказал Кулл, растопырив пальцы.

- Может муталюд, может нет, а велено не спускать глаз, да половину пайка давать – неспроста это! Во!.. Может, ему больше не надо?

- Неее. Жрет он как все. Вон как набрасывается на кашу, как зверь, аж волосы топорщатся, - усмехнулся Кулл и откинулся на спинку стула. - Вот скажи мне лучше, зачем эти чертовы грибы Церкви? Что они с ними делают? Мутантов? Прости, Господи. Слава Мироносу!..

- Тссс, дурень, поговори еще! Ты совсем что ли? Слава Мироносу!.. Эксперименты запрещены! Панголины собирают слезу – божественный нектар для снадобий, а чертовы грибы – это от дьявола!.. «Владеешь грибами – владеешь дьяволом! А его лучше держать при себе» - говорит Святейший Миронос! - прошептал Буй. - В церковь чаще ходи. Небось, пропускаешь службы…

- Да что ты!? Слава Мироносу!..

В ближайшей камере кто-то прокашлялся и громко сказал:

- Вот вы говорите, что эксперименты запрещены, а вы не задавались вопросом, откуда берутся все эти новые мутанты и муталюды? А в яме, сами знаете, большинство муталюды!

- Мутанты сами в лесу выводятся, а муталюды – это дураки и отступники всякие. Был тут у нас один: серый, весь в бородавках, как жаба, ручищи до колен, во, - свесив руки, сказал Кулл и кивнул напарнику. - Помнишь?

- Однако их продолжают делать и не меньше прежнего. Только раньше все кому не лень ели чертовы грибы, а теперь только Церковь занимается мутациями…

- Разговоры запрещены! – Буй встал. - Заткнись, еретик, или сейчас… - он не нашел чем закончить фразу и сел.

- Я не еретик. Я одержимый – это разные вещи…

- Заткнись! - звонко разнеслось по темнице.

Разговорчивый узник не решился продолжить. В тюрьме воцарилось привычное молчание, только слышались монотонные стенания из пятой камеры да редкий скрежет тараканов по углам.

Грэм тихо лежал на куче соломы. Полуприкрытые веки слегка подрагивали, но разглядеть это в темноте было невозможно. Спокойное ровное дыхание не возмущало грудь, и только живот методично ходил вниз-вверх. Со стороны казалось, что он спит и мало интересуется беседой охранников. На самом деле он напряженно вслушивался и старался не упустить ни единого слова.

- Эй, - шепотом позвал кто-то и тихо постучал в стену. - Эээй, панголииин, ты меня слышишь?..

Голос звучал из камеры недавнего оратора, которого грубо заткнули, не дав поговорить, что он, несомненно, любил делать. Теперь он собирался продолжить диалог.

- Скажи мне, ты верующий?.. Хотя, что я спрашиваю? Ты истинно верующий! Скажи ты мне, панголин, зачем Церкви столько слезы?.. А?.. Молчишь?.. Не хочешь говорить?.. Или боишься?.. Нет, ты сам не знаешь! Да?.. Я тебе расскажу. Твоя праведная Церковь делает мутантов. Не знаю, зачем ей это, но то, что в этих темницах выводят муталюдов, я не сомневаюсь… - спокойно рассуждал сосед.

- Ты ошибаешься, - перебил Грэм, садясь. - Прости Господи всемогущий его грешного, он не ведает что говорит. Слеза нужна для усиления лекарственных снадобий…

- Ха! Ты молод и наивен! Для этого нужна капля сильно разбавленной слезы на ведро снадобья. А сколько ее приносят такие как ты панголины?.. Вы, верующие, привыкли верить во все, что вам говорят священники, не пытаясь разобраться самостоятельно. Вам не с чем сравнивать то, что вам внушают с детства под угрозой страшных мук в преисподней…

- Ты опять заблуждаешься, - прервал охотник, спокойно произнося каждое слово. Он сдержал порыв ненависти к наглому еретику. - Церковь благословляет самостоятельное изучение библии Мироноса, а не слепую веру в него. Каждый верующий самостоятельно убедился в подлинности и божественном происхождении учения великого Мироноса. И если ты читал Великую книгу, то должен знать, что есть слеза. Монахи постоянно ищут и открывают новые свойства этой чудесной сущности. Но все эксперименты с чертовыми грибами строго запрещены. Церкви нужны не грибы, ибо они суть дьявольские, а слеза грибницы, которая послана богом…

В голове стремительно пронесся рассказ отца Иакова:

«Сын мой, ты должен это знать. Уникальные божественные свойства слезы используются для мутаций, но только на животных и исключительно для создания рудокопов и сторожевых мутантов, которые будут охранять города и селения. Великое откровение Мироноса – использовать дьявольские грибы для службы богу. Ты должен держать это в секрете и не порочить Церковь, ибо это смертный грех».

Отец Иаков заменил Грэму отца и мать, забрав осиротевшего девятилетнего мальчика в монастырь восточного города Подгора. Там юный панголин обучался искусству выживания и сбора слезы, а отец Иаков стал наставником и лучшим другом.

«А сейчас этот наглый еретик, отступник и невежа пытается опорочить Церковь!» - Грэм сжал в кулаке пучок соломы – сквозь пальцы проступила холодная, черная жидкость.

- Да-да-да, - спокойно продолжал сосед. - Я знаю о дьявольских грибах и живительной слезе. О посланном богом испытании людям. О «великом искушении» и «великом смирении». Все это я знаю. Читал, и не только это. Слышал о проделанной «великой и кропотливой» работе Церкви в доказательство истинности существования бога. Высочайший закон – без веры нет бога! – выражение, делающее возможным любую нелепицу! Уверуй в кучу говна и обязательно в нее наступишь!

За стеной послышался шорох.

- Скажи, а какой он – бог? Он говорит с тобой? Он помогает тебе? - скороговоркой проговорил сосед.

- Ты одержим дьяволом! Ты спрашиваешь, чтобы посмеяться, - сквозь зубы процедил панголин. Тут же спохватился, перекрестился сложенными крестом пальцами правой руки и добавил. - Прости Господи…

Раздался глухой кашляющий смех.

- Ну, не злись. Я не хотел тебя обидеть… Ладно, я расскажу тебе. Нет никакой загробной жизни, есть только эта жизнь, и она может оборваться в любую секунду. Раз и все. Бог – просто байка в трактире! Бог – это… это страшная сказка для детей!.. А когда ты взрослеешь, ты понимаешь, что купола церквей, песни монахов, святые иконы, ровно как и бородатая проститутка, отходное ведро, блевотина под столом, лесные мутанты с городскими муталюдами – это штрихи картины вечно меняющейся реальности, очередной этап развития человека, проявление его тернистого пути в будущее. Это пройдет. Останется в воспоминаниях или нет – неважно!..

- Изыди сатана!..

- Люди говорят с богом на разном языке и наречии, а он отвечает одним пинком и руганью, а другим звонкой монетой и песней ласковой. Бог для каждого свой. И в то же время его нет… нет такого бога, которого вы рисуете себе. Бога нет в принципе и уж тем более, не может быть богом человек. Или он не выглядит как человек?.. А как же тогда создание по образу и подобию?.. Извини, забылся, сын бога – человек-бог, который присматривает за нами. Бог и дьявол придуманы людьми для запугивания, оправдания свих поступков и перекладывания ответственности!.. Рай?.. Ад?.. Неважно, во что верить и как при этом размахивать руками. Это действует, пока ты веришь в это. И механизм скрыт в нас, а не вовне…