Глава 8

— От того, что ты имел в виду.

Ренцо заметил, что Лючия ухмыляется, и

это говорило о том, что она, вероятно, шутит с

ним, но он не мог сказать наверняка. Вполне возможно, что его представление о хорошем

времяпрепровождении не соответствовало ее стандартам, но этих мыслей было недостаточно,

чтобы он перестал спрашивать.

В этой цыпочке было что-то такое, что

Ренцо действительно нужно было просто выбросить из головы, или, во всяком случае, попытаться. Возможно, тогда он перестанет быть

таким возбужденным каждый раз, когда она рядом,

и перестанет думать о ней, когда ему нечего

делать.

И может — хотя он еще не был готов

признать это вслух — Ренцо хотел знать, что именно в Лючии Марчелло делало ее такой, какой она была. Или посмотреть, сможет ли он найти те кусочки, которые составляли то, кем она была, так или иначе.

Что в ней было такого, что заставляло ее

коллег хотеть испечь ей торт и спеть песню «с днем рождения» вместе со всеми людьми, которые

заходили в столовую поесть, когда она работала там совсем недолго. Он давно не приводил Диего в

приют, а такое случалось нечасто. Кроме того, почему его младший братик постоянно спрашивает о ней, когда он виделся с ней только дважды? Почему она так охотно помогала явно под кайфом женщине — его матери — когда было бы гораздо проще оставить ее там, где она лежала, на полу?

Да, у него было много вопросов.

Лючия единственной, у кого были ответы.

— Ну? — спросила она, отвлекая его от

размышлений.

Ренцо поерзал в своих армейских ботинках и засунул руки в карманы. Для августа было далеко не холодно, но он все еще носил свою кожаную куртку. Своего рода, это было похоже на броню. Это придавало ему определенной имидж и добавляло его «не связывайся со мной» виду немного больше доверия. Иногда, на этих улицах парню требовалась вся помощь, которую он мог получить, чтобы быть уверенным, что никто не наебет его с этим на регулярной основе.

— Я знаю, где сегодня будет вечеринка, —

сказал Ренцо. — Подумал, что ты захочешь

повеселиться.

Лючия улыбнулась своей милой улыбкой, и

все же ей удалось выглядеть застенчивой. Он не

знал, как ей это удается, но это сводило его с ума.

Ему понравилось выражение ее лица. Еще больше

ему нравилось то, что именно он заставлял ее делать это.

Это станет проблемой?

На самом деле Ренцо еще ничего не решил.

— Ты любишь веселиться? — спросила она.

Ренцо рассмеялся и шагнул к ней.

— Если честно, у меня действительно нет времени на веселье. Обычно я работаю или делаю

работу для кого-то другого зарабатывая деньги. Но

да, если бы я собирался пойти и сделать что-то, я

бы, вероятно, нашел вечеринку, где никто не будет

жаловаться на музыку или на то, как сильно воняет

трава. Похоже, это лучший выбор, чем переполненный клуб с завышенными ценами на

напитки.

Лючия приподняла одну бровь.

— Ты еще недостаточно взрослый, чтобы

быть в клубе.

— И ты тоже. Сколько раз ты там была?

Ее милая, застенчивая улыбка вернулась в

одно мгновение.

— Настаиваю на пяти.

Да, он мог поспорить, что ее семья была

знакома с этой линией по большему количеству причин, чем он хотел в тот момент. Не то чтобы сейчас подходящее время, чтобы вникать во все это. Конечно же, это не так, и у него имелись другие дела.

Например, выяснить, что, черт возьми,

в этой девушке, что привело его голову в такой

беспорядок. Ему сначала нужно было взять себя в

руки, а потом он уйдет.

— Где тогда проходит эта вечеринка? —

спросила Лючия.

— Здесь, на моей территории. В нескольких кварталах отсюда.

— В Бронксе.

Она сказала это просто так, будто это факт, а не то, что у нее было свое мнение. Не то чтобы

она оценивала местность или беспокоилась о

неприятностях, которые могли бы ее настигнуть,

если бы она отправилась вместе с ним.

— Это не будет похоже ни на что, что ты

когда-либо испытывала, — сказал Ренцо. — Я могу это тебе обещать.

Лючия кивнула и достала из кармана своего белого платья пару ключей со знакомой эмблемой Л на брелке. Не говоря ни слова, она бросила ему ключи, и Ренцо довольно легко

поймал их. Он бросил на нее пытливый взгляд, на который она только пожала плечами.

— Хочешь сесть за руль? — сладко

спросила она.

Ренцо уставился на ключи, которые держал

в руке. Самой дорогой машиной, на которой он

когда-либо ездил, был подержанный джип его

друга, который помогал парню перевозить кое-какое дерьмо из одного жилого дома в другой. На

работе ему никогда не приходилось много ездить. Город всегда был чертовски перегружен транспортом, и еще одна авария обычно была прямо за углом, усложняя движение. Не было такого места, куда бы он не мог добраться на городском автобусе или метро, и обычно это более быстрый способ передвижения.

Но у него были права.

Он умел водить машину.

Чем дольше Ренцо колебался с ответом, тем громче смеялась Лючия.

— Она застрахована. Если даже разобьешь,

все будет починено. Но постарайся не разбить ее...

потому что это не та машина, из-за которой кто-то выйдет из себя. Больше похоже на девушку на

пассажирском сиденье. Они разозлятся из-за

этого.

Ренцо встретился с ней взглядом, ожидая

увидеть то же самое шутливое развлечение, что и

раньше. Вместо этого она была абсолютно серьезна, и даже намека на веселье не отразилось

в ее глазах.

Ну тогда.

— Хорошо, — сказал он.

Лючия кивнула, и ее улыбка, которой он так наслаждался, вернулась, будто никогда и не

уходила.

— Значит, свидание?

Да, черт возьми.

Ренцо нажал кнопку разблокировки на брелоке, и Лексус засветился во всех углах.

— Свидание, Лючия.

***

— О, Боже.

Ренцо кивнул парню, который только что вынул из кармана две двадцати долларовые бумажки без единого слова о том, кто он, сколько ему лет и откуда родом. С другой стороны, этот парень был завсегдатаем подобных вещей. Обычно он стоял на входе и не раз, вероятно, видел, как Ренцо входил туда, где они появлялись раз или два, совершая продажу.

— Не то, что ты ожидала увидеть снаружи?

— спросил он Лючию.

Она слегка повернулась, чтобы посмотреть

на него, но ее взгляд быстро вернулся к световому

шоу, происходящему в главном коридоре склада.

— Нет, не могу сказать, что да.

Ренцо это понял.

Положив руку ей на поясницу, он надавил и подтолкнул ее вперед. Шагая в ногу с ней, он

усмехнулся, когда музыка стала немного громче, и

он мог поклясться, что почувствовал, как пол

старого здания начал вибрировать, когда люди кричали в ответ на быстрый ритм следующей песни.

Зная, что иначе она его не услышит, Ренцо

придвинулся к Лючии и прошептал ей на ухо:

— Честно предупреждаю, будет много народу.

И когда он говорил много, он имел в виду чертовски много. В таких случаях это всегда было

гарантией. Учитывая тот факт, что эти поп-ап

вечеринки — некоторые люди все еще любили

называть рейвами — были незаконными, и это

было одним из главных факторов, которые привлекали людей. Также помогало то, что никто

не мог контролировать чье-либо поведение или

бизнес. В каком-то смысле это было бесплатно для

всех. Пока все находились в безопасности, не страдали от обезвоживания и занимались своими делами, ни у кого не было проблем.

— Некоторые из них будут пьяны, —продолжал Ренцо, и его рука крепко обхватила талию Лючии, когда они подошли ближе к большой главной секции склада. — Кто-то будет под кайфом. Некоторые вообще не будут. Некоторые могут трахаться в углу, или на полу, или... везде, где они могут найти место.

Она что-то пробормотала себе под нос, но

Ренцо все равно услышал это сквозь громкую

музыку. Это прозвучало как смесь любопытства и

недоверия в одном лице. Возможно, даже немного

смущения.

Забавно, подумал он.

Ему также нравился этот звук.

Какие еще звуки она могла бы издавать, если бы он...

Нет, Ренцо до такого не дойдёт. Во всяком случае, пока.

— Серьезно? — спросила она.

Ее карие глаза сверкали под неоновыми зелеными и электрическими фиолетовыми огнями, которые вспыхивали, мигали и двигались во всех направлениях. Мягкость ее лица и нежный изгиб

губ застыли под движением стробоскопов. На мгновение она стала похожа на неподвижного

ангела — совершенного и прекрасного.

— Что?

Лючия пожала плечами, и легкий румянец

окрасил ее щеки.

— Люди... занимающиеся сексом. Серьезно?

Невинная?

Боже.

Это — вероятно, больше, чем что–либо

другое — заставляло его хотеть ее. Потому что как

бы она удивилась, если бы он превратил ее в

такую же грешницу, как он, если бы сделал ее такой же грязной, как он.

— Да, — сказал он ей. — В подобных

случаях это случается чаще, чем нет. Дело в том,

что им нравится, когда за ними наблюдают, поэтому не думай, что ты вмешиваешься, если вдруг обнаружишь, что наблюдаешь. Это причина, почему они это делают, они хотят, чтобы за ними наблюдали. Или просто отведи взгляд и притворись, что вообще ничего не видела.

Лючия моргнула.

— Хах.

— Никому из них не будет дела до того, кто ты и зачем пришла сюда сегодня ночью до тех пор, пока ты не испортишь им ночь, — закончил он.

Лючия усмехнулась.

— Так что.. веселиться тогда?

— В этом-то и дело, детка.

Это — ласковое — слово легко слетело с его губ. Будто он уже говорил ей это дюжину раз, но мог гарантировать, что никогда никому не говорил этого. И все же ему было легко сказать ей это, и, возможно, понравилось, как ее язык высунулся облизывая губы сразу после того, как

он осмелился произнести это слово. Или, может,

дело в том, как у нее перехватило горло, когда она сглотнула, чем дольше он смотрел на нее.

Возможно, ему многое в ней нравилось.

Даже если это и не было настоящим планом.

— Мы можем войти? — спросила она.

Да, это лучший план, чем то, что творилось

в его сумасшедшей голове.

— Показывай дорогу. Не пей ни от кого,

кроме меня.

Они вошли в главную часть склада, и голос

Лючии, согласившейся на требование Ренцо

насчет напитков, был не более чем гулом в его

ушах. Действительно, есть что сказать о шуме на