Но не успел еще рассеяться дым, как русские явились на новый спор. Штык и отвага показали чудеса, но превосходство взяло верх. Редут оставался за французами.

Уже было 8 часов вечера. Полуосенние сумерки сизели на поле, по низинам закурились белые туманы, и красные вспышки огнестрельных орудий сверкали в полусумраке, как огни потешные. В это время князь Багратион, схватя вторую гренадерскую дивизию, выехал сам на бой и велел отнять редут. Две неприятельские колонны хотели обойти гренадер, но жестоко смяты Малороссийскими и Глуховскими кирасирами, которые отняли у них пушки. С другой стороны Харьковские и Черниговские драгуны также изрубили две атакующие колонны. При этих удачах гренадеры вбежали на редут и искололи целый батальон 61-го полка. Но Кутузов, зная, что надобно делать, велел покинуть редут неприятеля. Тогда было уже 10 часов вечера.

Армия французская, до сих пор подвижная, переходная, начала устанавливаться на прочную стоянку. По всему, и по самому расположению войск, можно было предчувствовать, предугадать, а наконец решительно заключить, что главное нападение произведено будет правым французским на левое крыло наше. И вот как установилась французская армия: а) король Неаполитанский с своими четырьмя корпусами (масса ужасная!) кавалерии стал в перелеске по правую сторону (глядя к Москве) оставленного (т. е. Шевардинского) редута. b) Дивизии Кампана, Десекса и Фрияна из корпуса Давуста, расположенные при деревнях: Фомкино, Алексинке и Доронине, на том самом поле, где дрались накануне. с) Дивизии Жерара и Морана, из Давустова же корпуса, остались на левом берегу Колочи перед деревнею Валуево. d) Вице-король Италиянский (образовавший с своими левый фланг французской армии) с италиянскою гвардией) и дивизиями Дельзона и Бруссье да с кавалериею генерала Гиона установился слева от большой дороги, лицом к лицу с селом Бородиным, имея свою кавалерию за ручьем Войнею. Третья часть войск французских (corps de bataille)note 2 расположилась так:

а) Императорская гвардия зажгла биваки между Валуевым и Ратовым.

b) Позади этой гвардии, на большой Смоленской, или Московской, дороге, к стороне деревни Головино, расположились корпуса Нея и Жюно.

с) Князь Понятовский с своим корпусом стал за большим лесом, на правом берегу Колочи, перед деревнею Рогачево. Наполеон почтил личным квартированием своим Валуево. Целый день слегка перестреливались за воду и водопои.

Накануне, т. е. к вечеру 25-го, на всей французской линии последовала общая перестановка войск: полки передернуты как на снурках. С колокольни села Бородина ясно можно было видеть, как линия французская по местам то сгущалась, то разреживалась, и все густоты сливались вправо, к старой Смоленской дороге. Зрелище единственное! Поля, с которых не успели еще снять посева, облиты были слегка волновавшимся золотым морем жатвы и окрашены косвенными лучами понижавшегося солнца. Это золотое море прорезывалось стальною рекою штыков и ружей, которые зеркально сверкали на вечернем солнце. За ростом и густотою жатв людей почти не видно было. Двигалось одно железо.

Король Неаполитанский остался там же, где и был, с своими тремя корпусами. Князь Понятовский, предназначенный к обходу своего русского крыла, стал за Мюратом.

Маршал Даву, долженствовавший бить по оконечности нашего левого крыла, поставил дивизии Кампана, Десекса и Фрияна между Шевардиным и лесом, который, тянется до самой Утицы.

Маршалу Нею предоставлено было пробивать русскую линию в промежутки между левым крылом и центром. У Нея для этого был корпус свой и Жюно. Ней построился между Шевардиным и Алексинским, вытянув 3-й корпус в первой, а 8-й во второй линии.

Вице-король Италиянский с своими образовал левое французское и должен был бить правое крыло наше. При нем были корпуса: его собственный, кавалерийский Груши и дивизии Жерара и Морана из 1-го корпуса. Они назначены противустоять (contenir) центру к правому крылу русскому и составлять левое крыло армии французской. Все эти силы расположились было на левом берегу Колочи.

Русские боялись за свое, а французы за свое левое крыло. И те и другие прикрылись окопами. По расчетам тактики и от напоров правого французского крыла, левое русское несколько загнулось и тем усилилось. Дивизия Морана, а за нею Жерара расположились на большой дороге. Груши стал сзади. Левее и самой дивизии Жерара поставлена дивизия Бруссье, за нею италиянская гвардия в резерве.

Но было войско еще левее — это дивизия генерала Дельзона: она составляла последнее перо левого французского крыла. Ее подкрепляла дивизия легкой кавалерии Орнано.

Усиление правого французского крыла заставило усилить левое русское, которое легко могло быть обойдено по старой Смоленской дороге. Кутузов распорядился: на левом крыле у нас поставлен стойкий Тучков с его отдельным корпусом и 7000 Московского (приведенного Марковым) ополчения. Туда же наряжен Карпов с шестью полками донцов.

Тучков построил свой корпус за деревнею Утицею в четыре линии. Дивизия Коновницына стояла в двух первых; дивизия гренадерская (графа Строганова) в двух задних.

Сильная цепь из 20-го, 21-го, 11-го и 41-го егерских полков, протянутая по перелескам, запирала ворота (промежуток шириною с версту) между корпусом Тучкова и левым концом главной позиции.

На этом левом конце была деревня Семеновское. Перед нею, как мы видели, насыпаны реданты. Этот пункт защищали сводные гренадеры графа Воронцова, и за ними, во 2-й линии, стояла дивизия храброго Неверовского.

Тут были четыре стены. Гренадеры принца Карла Мекленбургского поставлены в две линии от края Семеновского до самой большой батареи. Этих гренадер поддерживала кавалерия в две линии. Потом корпус графа Сиверса.

И вся эта левая половина, состоя из второй западной армии, была под главным начальством Багратиона.

Центр наш составлен из корпуса генерала Дохтурова. Он стоял против самого Бородина, примыкая своим левым к правому флангу 7-го корпуса, а правым к батарее близ Горецкого кургана, и Дохтуров стоял в две линии пехотных, которые поддерживались двумя же кавалерии (3-го кавалерийского корпуса) и составляли тоже четыре живые стены!

К правой руке Дохтурова (смотря к Смоленску) примыкал левым локтем корпус Остермана опять в две линии и лицом к Колочи. За ним, все в две линии, кавалерия Корфа; корпус Багговута составлял оконечность правого крыла русского. Этим крылом начальствовал Милорадович, а первою половиною всей линии (1-ю армиею) Барклай.

Тут же и Платов с 9 Донскими полками. Другие донцы рыскали по течению Колочи до слияния ее с Москвою, оберегая всю ту сторону к Старому и Малому Беззубову.

Итак, вся русская армия расположена была в четыре стены; за двумя пехоты две кавалерии.

Главный же резерв находился за центром боевой линии и состоял из целого 5-го гвардейского корпуса под начальством Лаврова. Этот резерв имел три линии: две передние пехота, задняя кирасиры.

Пять рот конной артиллерии сберегались в резерве за 4-м корпусом кавалерии. Большой резерв артиллерийский стоял перед деревнею Псарево.

Сильные батареи, хотя наскоро сложенные, прикрывали фронт наш, особливо левое крыло. Все егерские полки, огородясь, где можно, засеками, залегли по кустарникам, засели по деревням, захватили дефилеи. Пехота наша в день битвы построилась в баталионные колонны, но кавалерия поддерживала ее развернутым строем. Главная квартира перенесена опять в Татариново.