Упомянутый Кравчинский Сергей, — отставной офицер артиллерии, убийца шефа жандармов Мезенцова 4 августа 1878 г. в С.-Петербурге, откуда бежал за границу, где был сотрудником иностранных газет; в последние годы своей жизни проживал в Лондоне, где 10 декабря 1895 г. был убит маневрировавшим железнодорожным поездом при проходе через рельсы запасных путей. Кравчинский, один из видных, энергичных политических деятелей, состоявший в близкой дружбе с отст. офицером артиллерии Рогачевым[99], о жене которого Вере Павловне Рогачевой упомянуто выше. Кравчинский и Рогачев вели совместно пропаганду среди крестьян и рабочих сначала в Тверской губернии, где они и были задержаны лесопильщиками и переданы в руки сельских властей, которые для препровождения их к местному становому приставу вручили под конвой двух сельчан, от коих они и бежали. Рогачев выдавался необычайною физическою силою, равняющеюся с воловьею. Задержан он был в 1883 году на Волге среди бурлаков, между которыми он вел пропаганду; в 1884 г. Рогачев казнен[100]. Один из привлеченных рассказывал мне, что Рогачев, находясь еще на свободе, в г. Саратове, по прибытии жандармов на обыск квартиры, в которой он находился, избег задержания, выскочив из окна квартиры во двор, где спрятался, погрузившись в ретирадное место; а после ухода жандармов из дома, вышел на глазах хозяина дома босой из ретирада, пробежал двор и, оторвав калитку с замком и железными засовами, бежал, скрывшись в городе у сообщников; причем Рогачев был не только без сапог, но даже без платья и белья, которые были испачканы нечистотами.
В таком же неведении, как Никифораки, оставалось все русское общество относительно пропаганды, через что являлось открытое порицание действий лиц, преследовавших пропагаторов как государственных преступников, что усиливало дух и веру в свое предприятие со стороны пропагандистов, принимавших неведение об их действиях общества за сочувствие последнего. Это, главным образом, до 1879 года, происходило оттого, что общество не было путем печати вовсе ознакомлено с делом пропаганды и ходом дел на суде; в газетах и журналах появлялись отдельные отрывки дел, политические процессы печатались настолько в сжатом виде, что факты почти извращались, а неполнота в глазах некомпетентных лиц отражалась неприданием делу не только политического, государственного значения, но даже уголовного характера. Вот почему общество так долго не откликалось на вызов правительства к солидарным действиям для пресечения злодейств. По нашему мнению политические процессы не должны были обрезываться для печати, стенографические отчеты обязательно должны целиком, без всяких пропусков, быть печатаны для всеобщего сведения. До 1879 года жандармские чины вынесли массу незаслуженных нареканий со стороны общества; сколько нужно было иметь нравственных сил, мужества, преданности делу правительства, чтобы бороться против общественного мнения вообще, печати в особенности. Приговор особого присутствия правительствующего сената для суждения дел о государственных преступлениях, состоявшийся октября 18 — января 23 1877/78 года, по делу о революционной пропаганде в империи, внес еще более в интеллигентный класс убеждение о привлечении к делу в качестве лиц обвиняемых — ни в чем неповинной молодежи, из которой некоторые лица содержались под стражей продолжительное время. Это обвинение всецело обрушилось на жандармский корпус, тогда как дознания по означенному делу были сданы в мае 1875 года в министерство юстиции, следовательно все действия жандармов были закончены с момента передачи дел министерству юстиции, которое и задержало дело производством предварительного следствия и постановкою его на суд. По обширности и сложности дела некоторые из обвиняемых, несмотря на их выдававшуюся преступную деятельность, доказанную фактически дознаниями, были оправданы сенатом и, возвратясь в места постоянного их жительства, открыто даже заявляли властям о продолжении ими начатого дела.
Все эти обстоятельства, вместе взятые, а также в виду особой склонности русского общества принимать государственных преступников за людей, протестующих против правительственного насилия во имя обеспечения прав личности, — имели громадное влияние на поднятие духа, мужества в деятелях социально-революционной среды. Общество долго не признавало русских революционных деятелей за людей глубокой нравственной испорченности, тогда как дела о них свидетельствовали о полнейшем неуважении личных прав человека и о полнейшем забвении чувства собственного достоинства, выражавшихся в убийствах товарищей, лишь заподозренных, в обмане отцов, соблазне девиц, ограблении, воровстве и обмане целых обществ неразвитых людей, под видом политических целей, тогда как они были предпринимаемы из личных видов и выгод, для улучшения собственного материального положения и средств. Это направление революционных деятелей, ворвавшихся в народную жизнь, к сожалению сказать, практичнее и скорее было понято народом, нежели интеллигентным классом. Общество долго не сознавало, что борьба с социалистами была поднята правительством за общество, так как социалисты требовали не политического, а экономического переворота в начале.
X
Революционное движение в 70-х годах в Киеве
Охарактеризовав вкратце общий ход социально-революционного движения в России вообще, я перейду к явлениям по этой части собственно в г. Киеве, который сделался питомником пропаганды, притоком и школою, из которой выходили убийцы, не только для г. Киева подготовлявшиеся, но и для других мест России, где нужно было осуществить злодейские замыслы. Киевская революционная партия первая проложила дорогу к убийствам, с политическими целями совершенным, и ни одного убийства и покушения на убийство не произошло в России, где бы киевские революционеры не были участниками.
Образованию в г. Киеве центра революционной деятельности социально-революционного движения и усилению их послужили следующие причины, давшие полную возможность не только сгруппироваться агитаторам движения, — но и сплотиться между собою в самой сильной степени в половине 1878 года:
1) безнаказанность лиц, привлекавшихся к дознаниям 1874–1877 гг.;
2) масса учащейся молодежи в Киеве, поддающейся влиянию, совращению и находящейся в периоде возраста, поддающегося наивысшей преступности вообще;
3) масса рабочего, ремесленного, фабричного люда, а также железнодорожных мастеровых и рабочих местного арсенала, представляющих готовый, восприимчивый элемент, по своему развитию, к политическому брожению;
4) народонаселения г. Киева, состоящее из народностей, враждебных друг другу: русские, малороссияне, поляки, евреи;
5) расположение самого города, растянутого на местности волнистой, гористой, дающей полную возможность к укрывательству всякого рода преступлений;
6) центр украинофильской партии с направлением противоположным русскому характеру и развитию, образовавшейся еще в начале 50-х годов.
Известная революционная деятельница Вера Фигнер в показаниях своих признавала самою сильною революционною организациею — киевскую, каковая местными усилиями была разрушена ко времени задержания Фигнер в 1883 году.
В сентябре 1873 года в г. Киеве возник киевский революционный кружок, носивший название «Коммуны». Этот кружок первоначально образовали: дворянин мекленбургшверинского герцогства, студент киевского университета Василий Фишер[101] 30 лет, дворянка Екатерина Брешковская[102] 33 лет, сестра последней Ольга Иванова[103] 25 лет, дворянин, студент Бенецкий[104] 25 л., и студент из дворян земский фельдшер Судзиловский[105] 26 л., которые и жили в одной квартире; эти лица держались того убеждения, что, живя жизнью интеллигентных людей, они живут, в сущности, на счет народа, а потому и мечтали об устройстве жизни собственным трудом; некоторые предполагали осуществить эту мысль на устройстве фермы и затем на ведении в ней хозяйства на артельных началах, для чего и предпринята была поездка в Витебскую губернию к дворянке Филипп[106], двоюродной сестре Брешковской; затем цель поездки изменилась и уступила место желанию воспользоваться доходом с имения или капиталом, по продаже оного, на народное дело, почему и советовалось Брешковской взять доверенность от Филипп на продажу имения, продав оное, купить взамен меньшее имение для Филипп, а остальными деньгами воспользоваться для устройства артели; однако же план этот не удался, эти лица, прожив на счет Филипп и проездив в разные места и в С.-Петербург, к марту месяцу 1874 г. вернулись в Киев. Фишер объяснял в показании, что образ их действий по отношению к Филипп был «грязною проделкою» и признавал, что хотел надуть Филипп. Брешковская от Филипп ездила в Петербург, где вошла в сношения с местными агитаторами. Затем весною 1874 года все вернулись в Киев, и уже в это время «Киевская Коммуна» окончательно получила характер революционного кружка, число членов которого увеличилось поступлением в него многих местных жителей, а также приехавших из С.-Петербурга агитаторов. В числе последних были: жена поручика артиллерии Рогачева, неокончившие курса Каблиц[107], Тетельман[108], Чернышев[109], студент-технолог Стронский[110], дворянин Дробышевский[111], студент-технолог Фрост[112], а из местных киевских членами коммуны состояли: студенты университета Дебагорий-Мокриевич[113], Левенталь — два брата[114], Аксельрод[115], Лурье[116], дочери врача Каминер[117], слушательница акушерских курсов Коленкина[118], дворяне Ильясевич[119] и Волкенштейн[120], сын священника Яков Стефанович[121], почетные граждане Ларионов[122] и Горинович[123], дочь чиновника Польгейм[124], сельский учитель Трезвинский[125].
99
Рогачев Дмитрий Михайлович (1851–1884). По окончании артиллерийского училища служил до 1873 г. Выйдя в отставку в 1873 г. с чином поручика, поступил рабочим на Путиловский завод. В 1873 г. отправился с Кравчинским в Тверскую губ. для пропагандистской работы среди крестьян. После этого бурлачил на Волге, оттуда перебрался на Дон в Ростов, где жил среди босяцкой артели. Несколько раз во время своих странствований Рогачев был арестован, но всякий раз ему удавалось бежать, благодаря силе и ловкости. Наконец, в 1876 г. был арестован, судился по процессу 193-х и был приговорен к 10-ти годам каторжных работ. До октября 1880 г. содержался в Новоборисоглебской центральной тюрьме. На Кару прибыл в конце февраля 1882 г.
100
Указание Новицкого, что Дм. Рогачев казнен, ошибочно, так как Дм. Рогачев умер от воспаления легких в ссылке на Каре. Новицкий спутал Дм. Рогачева с его младшим братом Ник. Мих. Рогачевым (1856–1884), членом Центрального военного кружка «Народной Воли». Преданный Дегаевым, он был арестован в Москве в апреле 1883 г. и Пб. военным судом по процессу 14-ти был приговорен к смертной казни, приведенной к исполнению 10 октября 1884 г.
101
Фишер Василий Федорович, студент Мед. — Хир. академии, а затем Киевского ун-та. В 1874 г. был арестован и судился по процессу 193-х. По приговору суда сослан на поселение в вологодскую губ. с воспрещением заниматься фельдшерской практикой.
102
Брешковская Екатерина Константиновка (урожд. Вериго), род. в 1848 г. Играла видную роль в революционном движении с 1873 г. Арестована в 1874 г. в Тульчине. Судилась по процессу 193-х и осуждена на 5-летнюю каторгу. Прибыла на Кару в декабре 1878 г. В 1879 г. каторга заменена поселением в Баргузине Забайк. обл., откуда летом 1880 г. бежала с тремя товарищами. Весной 1881 г. была арестована и осуждена на 4 года каторги. Прибыла вторично на Кару в 1882 г. В 1884 г. на поселении в Селенгинске Забайк. обл. В 1896 г. переехала в Европ. Россию и с образованием партии с.-р. примкнула к ней. С мая 1903 г. жила за границей, 22 сент. 1907 г. была арестована в Симбирске и заключена в Петропавловскую крепость. В 1910 г. сослана по суду в Сибирь. Февральская революция 1917 г. застала ее в Минусинске. После октябрьской революции вела активную борьбу с советской властью, участвуя в работах Самарского Учред. собрания. В настоящее время находится за границей.
103
Иванова Ольга Константиновна. Умерла до начала крупных арестов 70-х годов.
104
Бенецкий Василий Александрович. В 1874 г. арестован и судился по процессу 193-х, но был оправдан.
105
Судзиловский Николай Константинович. Род. в 1850 г. Будучи студентом V курса мед. фак-та киевского ун-та, отправился в Самарскую губ. для революционной пропаганды в народе. В 1874 г. эмигрировал за границу, в Румынии сдал экзамен на врача и жил под фамилией д-ра Ресселя, оказывая постоянную помощь русским революционерам. Перебравшись в Америку в Сан-Франциско, работал в качестве врача. Здесь он выдержал упорную борьбу с епископом Алеутским и Аляскинским Владимиром, разоблачая его деятельность. Будучи затем на Гавайских островах, принял там участие в первых политических выборах, был избран гавайским сенатором, а затем председателем сената. Во время русско-японской войны переехал в Японию и издавал там для русских военнопленных газету «Япония и Россия».
106
Филипп Александра Ильинична. Двоюродная сестра Е. Брешковской, получившая в наследство от дяди имение Горяны Полоцкого уезда Витебской губ.
107
Каблиц (Юзов) Иосиф Иванович (1848–1893). Играл большую роль в народническом движении. Вначале бакунист, впоследствии перешедший к правому крылу легального народничества. Учился в киевском ун-те, курса не окончил. Был привлечен к процессу 193-х, бежал за границу и по возвращении в Россию несколько лет жил нелегально в России. После издания своей книги об «Основах народничества» (1882) получил возможность легализироваться и писать под своим настоящим именем. Продолжением этой работы была другая книга «Интеллигенция и народ в общественной жизни России» (1885 г.).
108
Тетельман Лазарь Абович. Приехал в Киев из Петербурга с целью организовать помощь заключенным в киевской тюрьме. Будучи арестован, заболел в тюрьме, после чего был освобожден и 25 ноября 1877 г. умер.
109
Чернышев Иван Яковлевич. Был товарищем Каблица по Киевскому ун-ту и входил в его кружок. Во время арестов членов кружка успел скрыться за границу, в Цюрих. Был лавристом, но по возвращении из-за границы стал бакунистом.
110
Стронский Николай Яковлевич. Умер в Петербурге в тюрьме в 1875–1876 гг.
111
Дробыш-Дробышевский Алексей Алексеевич. Студент Пб. ун-та и член пб. революционного кружка. В 1873 г. приехал в Киев и поселился в «Коммуне». Ходил в народ вместе с Гориновичем. Когда начались аресты 1874 г., Д. был отправлен в Борзенский уезд, дер. Плиски, предупредить Трезвинского и Ходько об угрожавших им арестах. На обратном пути в Киев был арестован и отправлен в Нежин, где содержался при полиции. Там Д. завязал сношения со Смирновым, арестованным за неимение вида на жительство, и предложил последнему вступить в число членов «Киевской революционной организации». Когда Смирнов согласился, Д. дал ему письма к Чернышеву, Бенецкому и др. Смирнов обманул доверие Д., передал письма властям и тем способствовал разгрому «Киевской коммуны». Судился по процессу 193-х. Приговорен к ссылке в отдаленные губернии кроме сибирских. После кратковременного ареста в марте 1878 г., во время стачки рабочих на новой бумагопрядильне, скрылся.
112
Фрост Константин. Входил в кружок С. Ковалика. Умер до начала крупных арестов.
113
Дебагорий-Мокриевич Владимир Карпович (1848–1926). Учился в Киевском ун-те. В 1873 г. будучи в Швейцарии, сблизился с Бакуниным, по возвращении в Россию сделался убежденным пропагандистом. Осенью 1873 г. поселился в «Киевской коммуне». Во время арестов пропагандистов, судившихся впоследствии по делу 193-х, Д.-М. удалось скрыться за границу. Вскоре возвратился в Киев, но, разыскиваемый полицией, вынужден был перейти на нелегальное положение. 11 февр. 1879 г. арестован в Киеве и по приговору киевского военно-окруж. суда осужден на 14 лет и 10 мес. каторжных работ. По дороге на каторгу около Иркутска ему удалось бежать в Москву, куда прибыл в февр. 1881 г., а затем Швейцарию. Здесь отрешился от прежних народнических взглядов, сделавшись конституционалистом. Принимал участие в журнале «Самоуправление» (1887–1888 гг.), а также в 1889 г. вместе с В. Бурцевым выпустил три номера «Свободной России». Написал «Воспоминания».
114
Братья Левенталь Найхман и Лейзер, входили в кружок киевских чайковцев. В 1874 г. эмигрировали за границу.
115
Аксельрод Павел Борисович (1850–1928). Поступив в 1872 г. в Киевский ун-т, с осени того же года завязал сношения с рабочими, ведя среди них революционную пропаганду. Был членом кружка чайковцев в Киеве. В 1874 г. летом во время арестов бежал за границу. Сотрудничал в органе бакунистов «Работник», после этого был одним из основателей и редакторов «Общины» (1878). В 1879 г. вернулся в Россию и примкнул к «Черному Переделу». В 1883 г. совместно с Дейчем, Плехановым и Засулич основал группу «Освобождение труда». Находясь за границей, знакомит Западную Европу через иностранную прессу с русским революционным движением. В 1890 г. после основания газеты «Искра» и журнала «Заря» принимает участие в редакционной работе обоих изданий. На втором съезде РСДРП Аксельрод занял позицию меньшинства и стал главным теоретиком в области тактики меньшевиков. Вернулся в 1917 г. в Россию, но вскоре уехал и умер эмигрантом, одним из ожесточеннейших противников Советской России.
116
Лурье Семен, род. в 1853 г. В 1873–1874 гг. студент Киевского ун-та и секретарь киевского кружка чайковцев. Арестован 6 авг. 1874 г. После 1½-годичного заключения бежал при содействии Л. Дейча из тюрьмы и уехал за границу. Окончил университет в Генуе. Умер в начале 1890-х годов в Швейцарии.
117
Каминер Надежда Исааковна, вместе с сестрой Августиной входила в киевский кружок чайковцев. В 1874 г. бежала из Киева за границу, скрываясь от преследования по делу о распространении революционных книг; жена П. Б. Аксельрода. Каминер Исаак Абрамович служил земским врачом в дер. Танаевке, Нежинского уезда, Черниговской губ.
118
Коленкина Мария Александровна, по мужу Богородская, род. в 1850 г. Училась на акушерских курсах в Киеве. Занималась пропагандой среди крестьянства. Избежав ареста, не была привлечена к процессу 193-х. Одно время принадлежала к кружку Дебагория-Мокриевича. Намеревалась убить тов. обер-прокурора уголовного кассац. деп-та Сената В. А. Желиховского, обвинителя по процессу 193-х, поехала к нему, но он ее не принял. В октябре 1878 г. была арестована вместе с А. Малиновской, под фамилией М. И. Федоровой, оказав вооруженное сопротивление. Судилась в процессе Веймара и приговорена к каторжным работам на 10 лет. Прибыла на Кару в феврале 1881 г., а в 1886 г. отправлена на поселение в Иркутскую губернию.
119
Ильясевич Василий. Во время арестов 1874 г. не был привлечен к процессу 193-х из-за обнаружившейся психической болезни.
120
Волкенштейн Алексей Алексеевич. Врач, муж Людмилы Александровны Волкенштейн. Будучи студентом Киевского ун-та, близко стоял к киевским кружкам лавристов, но затем постепенно отдалился от революционной деятельности. Привлеченный по процессу 193-х, был оправдан. После освобождения своей жены из Шлиссельбургской крепости в 1896 г. отправился с ней на Сахалин.
121
Стефанович Яков Васильевич (1853–1915). Будучи студентом Киевского ун-та, скрылся вследствие грозившего ему ареста из-за сношения с Жебуневым и перешел на нелегальное положение. Зимой 1875 г. С. познакомился в Киеве с Чигиринскими крестьянами и решил принять участие в Чигиринских волнениях (см. в тексте о Чигиринском деле). Составил от имени царя «тайную грамоту», в которой призывал крестьян собраться тайно от властей, составить «тайную дружину». Явившись в качестве «государева комиссара» под именем Дмитрия Найды, занялся организацией «тайной дружины». Правительство через доносы узнало о существовании среди крестьян революционной организации. Были произведены массовые аресты крестьян, а 3 сент. 1877 г. в дер. Талалаевке был задержан и С. с Дейчем и Бохановским. Посаженные в киевскую тюрьму, они все трое бежали в мае 1878 г. при помощи М. Фроленко. Будучи принят в «Землю и Волю», он после распадения последней примкнул к «Черному Переделу», а после 1 марта 1881 г. примкнул к «Народной Воле». Арестован в Москве в 1882 г., был приговорен по процессу 17-ти в 1883 г. к каторжным работам на 8 лет. С 1883 по 1890 г. пробыл на Каре, после чего ушел на поселение в Якутскую область. В 1906 г. издал «Дневник Карийца». В 1915 г. умер у себя на родине.
122
Ларионов Петр Федорович, бывший юнкер. Судился по процессу 193-х. Сослан в Тобольскую губернию с лишением всех прав и преимуществ. Умер в Тюмени 11 сент. 1878 г.
123
Горинович Николай Елисеевич, бывший юнкер. Осенью 1874 г. был арестован. На допросе дал откровенные показания, получил благодаря этому свободу, через год после освобождения явился в Елисаветград. Появление Г. сочтено было опасным для революционной организации и его решено было убить. Исполнение приговора было поручено Л. Дейчу и В. Малинке. Но Горинович остался жив, будучи изуродованным.
124
Польгейм Идалия Осиповна, попала в число членов «Киевской коммуны» случайно. Ее встретил в лесу П. Б. Аксельрод. Из рассказа П. выяснилось, что она ушла от родителей вследствие расхождения во взглядах. По предложению Аксельрода П. отправилась с ним в «Коммуну», где и поселилась. Судилась по процессу 193-х, но была оправдана. Обвинения обитателей «Киевской коммуны» в безнравственном поведении главным образом основаны на показаниях П.
125
Трезвинский Иван Дмитриевич, сельский учитель в селе Плиски Борзенского уезда; имел сношения через Дробыш-Дробышевского с «киевской коммуной», а также с одесскими пропагандистами. Судился по процессу 193-х и по приговору суда подлежал гласному надзору полиции на 3 года. Умер в дек. 1878 г.