{3} Первый день 25 сентября 1913 г.
В 2.30 часа [пополудни] открывается заседание Окружного суда. Председательствует председатель окружного суда Ф.А. Болдырев, члены суда: г[осподин] Вигура, г. Юркевич. Запасный судья – князь Жевахов.
Обвиняет тов[арищ] прокурора Петербургской Судебной Палаты О.Ю. Виппер.
Поверенные гражданской истицы [матери Андрея Ющинского – Александры Приходько. – И.Г.]: А.С. Шмаков, Г.Г. Замысловский и пом. прис. пов. Турасович.
Защитники подсудимого Бейлиса: О.О. Грузенберг, Н.В. Карабчевский, Д.Н. Григорович-Барский и А.С. Зарудный... [7]
[На страницах 4-5 секретарь суда перечисляет многочисленных умерших и не явившихся свидетелей. – Ред.]
{6} ...Председатель суда предлагает прокурору дать свое заключение о неявке экспертов и свидетелей.
Заключение прокурора
...Вызвано свыше двухсот свидетелей... За смертью свидетельницы Н. Ющинской и свидетелей С. Васильева и Е. Василевского, в случае надобности, их показания как существенные подлежат оглашению [в суде]. Причины неявки Казаченко [далее он также упоминается как Козаченко. – Ред.] я полагаю признать законными в виду того, все меры к его розыску были приняты, но он оказался не разысканным. Точно также я полагал бы признать законной и неявку свидетеля Пухальского, так как все меры к розыску были исчерпаны [свидетель не найден. – И.Г.] [8].
...Причину неявки Выгранова [9] я нахожу незаконной и усматриваю в ней уклонение [от дачи показаний в суде]. Когда повестка была ему вручена, он выбыл из Киева, а затем были предприняты розыски, но они оказались безуспешными. И то обстоятельство, что повестка была вручена и он выбыл из Киева неизвестно куда, не представляя сведений о причинах неявки, и дает мне возможность предполагать, что он уклоняется [от явки в суд]... Показания этого свидетеля представляются мне очень существенными и важными... Поэтому я предлагал бы... в случае надобности, показания его [Выгранова, данные следователю] огласить...
{7} ...Что касается свидетеля Василевского, до сих пор не разысканного, я полагал бы неявку его считать законной... Причины неявки свидетеля Колбасова [10] законны – он не явился за смертью.
...Что касается свидетеля Мищука [11], то я усматриваю из выслушанного доклада, что Мищук сначала отбывает в Петербург, ему посылают туда повестку, она возвращается не врученной в Киев, откуда он отбывает в Самару, повестка опять посылается в Самару, там ее не удается вручить и он остается не разысканным. Бывший начальник [Киевского] сыскного отделения не разысканным, по моему мнению, быть не может... Если смотреть с точки зрения формальной, то надо признать все меры исчерпанными и его показания [данные следователю] огласить, о чем я и ходатайствую... Но возможно, что явится вопрос о том, что Мищук уклоняется от явки; тогда нужно принять меры к его розыску... показания его представляются весьма существенными...
...Причина неявки Латышева – смерть [12]... Что касается экспертов, то за смертью профессора Оболонского [13] и болезнью эксперта Таранухина... полагал бы признать их неявки законными и в случае надобности показания огласить.
{8} ...По всем изложенным соображениям я считаю, что дело должно быть заслушано и что неявка некоторых свидетелей не должна служить препятствием к слушанию...
Заявление А.С. Шмакова
Шмаков: ...Относительно Выгранова я присоединяюсь к мнению прокурора и усматриваю в его поведении прямое указание на то, что он уклонялся [от дачи показаний]...
Заявление Н.П. Карабчевского
...Я признаю... показания, особенно свидетеля Выгранова, существенными. То же относительно Мищука. Я согласен с прокурором, что такое положение [то есть неявка в суд двух бывших сотрудников уголовного розыска. – И.Г.] невозможно, не только по совести, но и по существу дела...
Заявление прис. пов. О.О. Грузенберга
Я хочу сказать о свидетеле № 25 Козаченко и № 26 Пухальском, Козаченко – тот свидетель, который составляет центр обвинительного акта. Там указывается, будто бы ему подсудимый сознался в преступлении, совершенном им. Я нахожу, что важность этого заявления такова, что все те арестанты, показания которых относятся к этому эпизоду, когда у Бейлиса перехватывались письма... должны быть приведены на суд... Так как показания этих свидетелей касаются одного из самых важных моментов, изложенных в обвинительном акте, то представляется крайне необходимым принять все указанные в законе меры для их доставления на суд... В законе есть указание, как поступать с уклоняющимися. Если бы правосудие слагало оружие перед всяким, не желающим к нему явиться, то это было бы несчастье для правосудия. Нет, не хочешь? – мы тебя приведем...
[Опущено – о неявке Караева, Рудзинского, о. Амвросия, Раввич, Малицкого, Е. Мифле, проф. Сикорского. – Ред.]
{11} ...Заявление прокуратуры
Прокурор: Насколько я понял заключение г. Грузенберга, он ходатайствует, чтобы дело не было заслушано, что причины неявки некоторых свидетелей незаконны, что показания их не могут быть оглашены; одним словом, что дело не может идти... Но я не считаю их показания настолько существенными для настоящего дела – при таком количестве свидетелей, таком количестве экспертов, громадном материале, который собран по этому делу. Я не считаю, что из-за неявки двух свидетелей дело можно было бы отложить... Я нахожу возможным слушать дело, хотя бы не явились названные свидетели.
Заявление Г.Г. Замысловского
Замысловский: Защита настаивает на том, чтобы дело отложить. Мы просим дело слушать. Суду хорошо известно, с какими тяжестями для правосудия сопряжено откладывание такого сложного дела. Суду известно, что при всяком откладывании является все меньше свидетелей... и это приносит несомненный ущерб делу... Главный довод, на котором остановился защитник – это неявка свидетелей Выгранова и Мищука. Один – бывший агент сыскного отделения. Другой – бывший начальник сыскного отделения. В отношении первого полиция дала справку, что он вчера выехал в Житомiр, и на этом основании надо откладывать дело?.. Мы должны принять все меры к его розыску, так как его показания довольно существенны, но не настолько, чтобы [без него] откладывать дело. Наконец, неявка бывшего начальника сыскного отделения Мищука. Говорят... начальник сыскного отделения и не разыскан. Да, если бы он {12} теперь был начальником сыскного отделения. Но в настоящее время это не начальник сыскного отделения, а лицо, лишенное всех особых прав за подлоги. Таким лицам весьма свойственно уклоняться от суда и очень часто эти лица не разыскиваются...
Далее, свидетели Козаченко и Пухальский. Говорят, это важные свидетели, поэтому [если их нет, то] надо откладывать дело. Это фактически неверно. Сознания Бейлиса, как говорил сейчас защитник, они не удостоверяют, а Козаченко удостоверяет, что Бейлис дал ему поручение отравить наиболее важных [против него] свидетелей. Я хочу доказать суду, что слова защиты фактически не верны... Эти свидетели несомненно существенны, но все меры к розыску были приняты и если они не разысканы, – это не основание для отложения [дела]...
{13} ...После перерыва
Совещание суда по вопросу о неявке свидетелей длится два часа... Суд постановил дело слушанием продолжать...
{17} Второй день 26 сентября 1913 г.
ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ АКТ
Находка трупа Ющинского
20 марта 1911 года, на окраине города Киева [Лукьяновке], в покрытой зарослями усадьбе Бернера, выходящей неотгороженной стороной на Нагорную улицу [см. приложенный план района Лукьяновки. – И.Г.], вдали от построек, в одной из находящихся там неглубоких пещер, на расстоянии 150 сажен [300 м] от этой улицы, был обнаружен труп мальчика... в сидячем положении, упираясь спиною и головою в одну, и раздвинутыми в коленях ногами – в другую, противоположную, стенку одной из ниш пещеры. Руки были подогнуты за спину и в кистях туго связаны бечевкою. На трупе оказалась только рубаха, кальсоны и один чулок. Там же в пещере, на некотором расстоянии от трупа, лежали и другой чулок... фуражка и куртка... У ног трупа концами под ступнями находился кожаный кушак, а над головой были воткнуты в небольшое углубление в стене пещеры свернутые в трубку пять тетрадей. На кушаке и тетрадях имелись надписи – "ученика пр[иготовительного] класса Андрея Ющинского", а на одной из тетрадей было напечатано – "Киево-Софийское духовное училище". На голове и теле трупа оказались поранения, но следов крови в пещере обнаружено не было...
7
Маклаков присоединился позже. Из пяти защитников трое были "звездами" в судопроизводстве России. Грузенберг и Карабчевский – наиболее высокооплачиваемые адвокаты-криминалисты; Маклаков – не только известный юрист, но и лидер кадетской оппозиции, оратор в Государственной Думе. «Любопытный факт – четверо из пяти адвокатов, а именно: Григорович-Барский, Грузенберг, Зарудный и Маклаков состояли в масонских ложах» (Степанов С. Черная сотня. М., 2005. С. 383). С января по август 1912 г. в число защитников Бейлиса входил также сын известного миллионера-промышленника, присяжный поверенный А.Д. Марголин (отстранен судом от участия в деле за попытку подкупа свидетельницы В. Чеберяковой). Гонорары этих адвокатских светил достигали на Киевском процессе сумм, в несколько раз превышающих годовой оклад министра: «Грузенбергу 30 000 руб., а Карабчевскому 25 000 руб. и по 100 000 руб. каждому в случае полного оправдания евреев в кровавом навете» (Из письма чиновника особых поручений Любимова директору Департамента полиции Белецкому. ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 1059. Л. 19). – И.Г., Ред.
Адвокаты еврейской стороны работали совместно с тайным "Комитетом защиты Бейлиса" (см. о нем далее примечание на с. 56-58. – Ред.) и стремились к направлению следствия на ложные пути, к откладыванию процесса: выигранное время использовалось для уничтожения улик, запугивания и устранения все большего числа свидетелей. В результате должно было быть создано положение, при котором процесс не мог бы состояться и дело было бы прекращено производством – о чем либеральная печать во всем мiре возвестила бы как о величайшей победе прогрессивного человечества над реакционным царским режимом. – И.Г.
8
Казаченко и Пухальский сидели в одной камере тюрьмы с Бейлисом, Казаченко должен был выйти на свободу и отнести письмо жене Бейлиса, которое Пухальский написал по просьбе последнего (Бейлис не умел писать). Письмо было отобрано у Казаченко при обыске (перед освобождением), и он признался, что Бейлис подговаривал его отравить двух свидетелей, показывавших против Бейлиса, за что должен был получить большие деньги от "еврейского общества". На процессе были оглашены лишь письменные показания Казаченко и Пухальского, сами же эти важнейшие свидетели безследно исчезли. Возможно, их "убрали". – И.Г.
9
Выгранов, бывший агент сыскного отделения, работавший вместе с приставом Красовским и уволенный за служебный подлог, был одним из активнейших пособников "заинтересованной стороны" в направлении следствия по ложному пути. Неудивительно, что он не обнаруживал желания подвергнуться в зале суда перекрестному допросу со стороны обвинения и поверенных гражданской истицы. Роль Выгранова в деле Бейлиса высветилась в ходе процесса с полной ясностью. – И.Г.
10
Колбасов – владелец переплетной мастерской, где работал отчим убитого мальчика, Лука Приходько. Колбасов подтвердил на предварительном следствии, что Приходько по случаю срочной работы безвыходно находился в мастерской, работая и ночуя там в течение всей недели, в которую произошло убийство. Несмотря на это немедленно выяснившееся алиби, начальник сыскного отделения Мищук (впоследствии отданный под суд), по наущению еврейской стороны, арестовал не только Луку Приходько, но и его жену (мать убитого мальчика) и всех родственников убитого, продержав их две недели в заключении без малейших оснований. Показание Колбасова, хотя оно и не относится непосредственно к Бейлису, оказалось достаточно неожиданным и неприятным для "заинтересованной стороны", спутав ее первоначальные расчеты. Смерть Колбасова – одна из многих в деле Бейлиса, причем умершими оказывались исключительно свидетели обвинения: из свидетелей защиты не пострадал ни один. – И.Г.
11
Бывший начальник Киевской сыскной полиции Мищук, как увидим далее, тоже работавший на "заинтересованную сторону" и уволенный за подлог вещественных доказательств, также не имел желания подвергнуться допросу перед судом и остался в течение всего процесса "не разысканным". – И.Г.
12
Латышев – вор взломщик, «в ночь на 28 марта сего года [1913] был задержан на краже из магазина… и 29 марта отправлен в камеру Судебного Следователя… там во время допроса вскочил на подоконник, выбил оконную раму [и] бросился вниз, разбился и вечером… скончался в Александровской больнице» (ЦГИАУ. Ф. 274. Оп. 4. Д. 282. Л. 486 об.). – Ред.
13
Судебно-медицинский эксперт проф. Оболонский также не дожил до суда. Его показания о прижизненности нанесенных мальчику ранений (то есть жертву медленно и мучительно убивали, вытачивая из нее кровь) были достаточно неприятны действовавшему за кулисами "Комитету защиты Бейлиса", и еврейство мобилизовало западноевропейских специалистов, которые на расстоянии и не видя трупа признали выводы проф. Оболонского "ошибочными". Подобные маневры "заинтересованной стороны" в деле Бейлиса удивляют не только своей международной масштабностью – в чем читатель убедится, познакомившись далее со всем делом, – но и примитивностью методов, рассчитанных на совершенно несведущее "общественное мнение". – И.Г.