Гуля твёрдо решила идти именно в эту квартиру-крепость и заговорить с хозяевами о положении дел в школе, где обучались их дети. Вообще-то ей, азербайджанке, не совсем с руки связываться с армянами. Эти народы-соседи, испокон недолюбливали друг друга, даже более того молились разным богам... Но здесь не Кавказ, а Москва и русские их всех, не мудрствуя, объединяли общим унизительным прозвищем "чёрные". Потому все кавказцы, как бы не относились они друг к другу, были вынуждены здесь ощущать некое общее "родство". Хотя бесспорно, в жилах всех кавказцев не зависимо, ни от веры, ни от национальности тёк большой процент общей крови, что и делало их столь похожими друг на друга и внешне и по ментальности. К тому же у Гули просто не было иного выхода.

            Она пошла вечером, часов в семь, увидев, что глава армянского семейства ставит в гараж свою иномарку. Магазин она оставила на Фатиму, поручив в восемь часов закрыть его и поставить на сигнализацию. Всё армянское семейство оказалось в сборе. Гулю встретили настороженно, совершенно не представляя с каким таким важным делом заявилась к ним эта азербайджанка, хозяйка рядом расположенного магазина. Гуле, когда ей предложили войти, стоило немалого труда не смотреть по сторонам, подавить любопытство, ведь её очень интересовало, как устроились эти пробивные армяне. Её проводили через "предбанник" залитый приятным "лимонным" светом люминесцентных ламп в одну из комнат, усадили за стол. Напротив расположился хозяин дома, назвавшийся Арменом, в домашней пижаме и тапочках. Сейчас, когда он остался без своего дорогого, ослепительно-белого костюма, стало отчётливо видно, что он вовсе не столь широкоплеч, как казался в оном и у него явно выпирающий живот, что в костюме тоже как-то скрадывалось. Гуле не нравились брюхатые мужики, и её очень задевало, что таких много среди азербайджанцев старше тридцати лет. Жена хозяина, вошедшая вслед за мужем, напротив была довольно худощава, черноволоса с большим носом - в общем, стопроцентная армянка. То, что хозяйка куда-то не на долго исчезла, пока Гулю проводили в комнату, объяснялась тем, что она срочно переодела свой повседневный довольно затрапезный халат на "гостевой", яркий и по всему очень дорогой, укутывающий её с головы до пят. Армянки хоть и считались христианками, но редко даже дома ходили с голыми руками и ногами. Не то что русские, те даже в магазин летом заявлялись с торчащими из кофточек грудями, в шортах, причём не только молодые девчонки, но и женщины средних лет, ровесницы Гули.

            - Слушаю вас,- хозяина, судя по всему, не очень обрадовал столь неожиданный визит.

            - Видите ли, я пришла к вам, чтобы посоветоваться по очень важному и для вас и для меня вопросу,- начала Гуля.

            - И для вас и для нас?... Странно. А что может быть у нас общего? Мы ведь торговлей не занимаемся,- чуть усмехнувшись, переглянулся с женой Армен, которая в ответ тоже чуть скривила губы в полуулыбке.

            Да, эти армяне действительно не занимались торговлей. Хозяин хоть и не афишировал свой источник доходов, но ведь Гуля общалась, хотя бы мимолётно, едва ли не со всеми жителями огромного двора и знала очень много и о многих, особенно о самых состоятельных жителях. По её сведениям получалось, что сей Армен свои немалые деньги делал в строительном бизнесе, принадлежавшем крупному армянскому клану.

            - Я не то имею в виду,- досадливо поморщилась Гуля.- Я хочу с вами обсудить положение, сложившееся в школе, где учатся наши дети.

            - Дети... а при чём здесь дети?- не понял намёка Армен.

            - При том, что они там, и ваши и мои, постоянно подвергаются унижениям и оскорблениям. Разве вы об этом не знаете?

            До того сама уверенность и снисходительность, хозяин дома несколько растерялся, не зная как реагировать, на такую постановку вопроса. Зато сразу "прорезался" голос у жены, до того смиренно молчавшей:

            - Вы совершенно правы. Мой муж просто... ну я его стараюсь не посвящать в такие проблемы.

            - Проблемы... это в какие проблемы ты меня не посвящаешь?- строго спросил Армен жену, преодолев кратковременное замешательство.

            - Ну, как что? Нашего Артурчика в классе третируют, я ж тебе ещё в прошлом году говорила... да и Кариночку иногда... Понимаете, я считаю, что мужчину не что не должно отвлекать от работы и стараюсь оградить от семейных забот,- она вновь обратилась к гостье.- Но я разделяю ваше беспокойство, и не знаю, как с этими явлениями бороться.

            - А вы бы хотели... бороться? - тут же Гуля переключилась на жену хозяина, сообразив, что в "детских" вопросах решающим будет её голос.

            - Хотела!? Да я пыталась и не один раз,- жена всплеснула руками.- С кем только не ругалась, до директорши дошла.

            - Ну и что директорша?- вкрадчиво спросила Гуля.

            - А что директорша... такая же сволочь, фашистка. Говорит, вы тут без году неделю живёте и уже свои порядки устанавливаете. Ваш мальчик обзывает девочек матом... Да наш Артурчик... да эти девчонки сами его спровоцировали,- глаза хозяйки дома пылали гневом, она явно хотела произнести, что-то непечатное, но сдержалась при  постороннем человеке.- Ведь в их классе такие... курят, матом ругаются, половина в проститутки пойдёт. Разве у них тут воспитывают, им же всё позволяют, делают что хотят, одеваются, во что хотят. Разве у нас на Кавказе так девочек воспитывают?

            - И вы всё это высказали директорше?- осторожно спросила Гуля.

            - Конечно. Я всегда правду в глаза говорю!- резко повысила голос хозяйка.

            Но здесь уже хозяин, оглянувшись на дверь, с укором предостерёг жену:

            - Потише Шушаник.

            - Ну и, что она на вашу правду сказала,- продолжала "прессинг" Гуля.

            - А что она скажет? Заорала на меня. Как вы смеете оскорблять наших детей. У нас за редким исключением хорошие воспитанные девочки, а вот ваш сын хам. На него девочки внимания не обращают, вот он за это их всех матом поносит. По-русски не научился, как следует говорить, а матерным овладел в совершенстве... Это она так нашего Артурчика. Да он лучше многих русских по-русски говорит...

            Конечно, хозяйка переоценивала и способности и моральные качества своего сыночка. Она явно забыла, с кем разговаривает. Гуля прекрасно знала особенности поведения многих кавказских подростков и парней - дома с родными и родителями они действительно голоса не повысят и плохого слова не скажут, но покинув пределы своей "крепости" юные джигиты уже не считают нужным сдерживаться и вполне могут оскорбить кого угодно, особенно представителей наций в которых не принято за это мстить. А уж русских девчонок обозвать, за которых некому вступиться, это для молодых этнических кавказцев всегда было нечто вроде удовольствия. Гуля это знала, потому как выросла на Кавказе и сама это видела, когда её русских одноклассниц азербайджанские парни могли вслух безнаказанно поносить самыми последними словами по малейшему поводу. А вот её и других азербайджанок и прочих этнических кавказок не смели. Ей это даже нравилось, чувствовать, что она защищена своей семьёй, родом, традициями. А русские девчонки, да и женщины не были защищены тогда, не защищены и сейчас - это тоже своего рода традиция. Сами виноваты, сами организовали себе такую жизнь. И чего эта армянка, так выгораживает своего сыночка? То, что он материт этих маленьких сучек? Так это не столько ему укор, сколько их родителям, которые не могут защитить дочерей от оскорблений. Не могут, значит пусть терпят. На Кавказе русские сколько уже десятилетий терпят, чем Москва лучше. Вот только на Кавказе никто не смел этнических кавказцев называть черножопыми, тем более не смеют сейчас. А москвичи ещё могут. Но ничего, дайте время, будете так же бояться. И чего эта армянка всё заливает про своих сверхвоспитанных и сверхталантливых детей, просто они кавказские дети и этим всё сказано, а кавказский человек давно уже на этом советском, а теперь постсоветском пространстве с малых лет привык себя чувствовать выше, лучше всех.