Варравин. К лучшему! — Как благополучно.

Князь. Ей-ей. Ведь какая штука: вчера в клубе вот какую стопу соды хватил — ну ничего.

Варравин. Этот факт надо будет. Ваше Сиятельство, доктору сообщить.

Князь. Непременно. Он в другой раз так и пропишет: на вечер принять соды, а поутру просителя (хохочет).

Варравин (тоже смеется). Очень, очень благополучно.

Князь. Однако скажите вы мне, что это за дело? Подперли его там в суде-то, что ли? Ведь там порядочная орда.

Варравин. Конечно, вымогательства с их стороны бывают; но Вашему Сиятельству известно, что решения их без рассмотрения вашего никакой существенности не имеют. Так что же — пускай их пишут, ведь они вреда не причиняют.

Князь. То-то, чтоб они у меня вреда не причиняли! Никак!.. Так что ж, он помешан, что ли? Он под Можайском в голову ранен? -

Варравин. В голову; — и рана-то давняя. Оно и заметно: несвязность в речах и черножелчие.

Князь. Именно; это тонко вы заметили: несвязность в речах и черножелчие. Да покажите мне это дело; оно у вас готово?

Варравин. Готово, Ваше Сиятельство.

Князь. Так изложите его вкратце.

Варравин. Изволите видеть: человек он вот какой, состояние большое; одна дочь; ну, можете себе представить, как он ее держал при этаком характере.

Князь. Воображаю.

Варравин. Ну, а к девочке-то и подделался один франт, некто Кречинский, молодчина, косая сажень в плечах…

Князь. А, да-я его в клубе видал; он игрок.

Варравин. А следовательно, и легко себе представить можете, какие тут результаты.

Князь. Воображаю: отец полоумный, а дочь беспутная.

Варравин. После этих результатов Кречинский подобрался и к бриллиантам, заложил их; ростовщика надул самым необычайным образом.

Князь. Так. Это я в клубе слышал.

Варравин. Дошло до полиции, и по рапорту Квартального возникло следственное дело; а Квартальный этот, изволите видеть, сам присутствовал при ужаснейшей сцене; Кречинский чуть его не убил, ибо силач необыкновенный и характера самого буйного.

Князь. Так что ж капитан-то на приступ лезет?

Варравин. Ну, уж характер такой; а к тому же и чванство. Мою, говорит, дочь не тронь.

Князь. Вот как.

Варравин. Я, мол, сам большой барин…

Князь. Капитан-то?

Варравин. А тут еще какое обстоятельство вышло: девочка эта, как заметно, страстно врезалась в Кречинского; ну сами судите, Ваше Сиятельство, при таких сношениях ведь девчонка этакая всю свою душонку отдаст…

Князь. Воображаю!

Варравин. В самую минуту этой катастрофы она, видите, в совершенном отчаянии как бросится к Квартальному, с рыданием даже: — "это, говорит, моя ошибка!.."

Князь. Ааааа! Это Квартальный так и показал?

Варравин. Так и показал. Сами изволите понимать, что значит у такой начитавшейся всяких французских романов девочки слово ошибка!

Князь. Как же, братец, знаю — une faute. Так это дело очевидное, тут и читать нечего.

Варравин. А отец-то, изволите видеть, услышавши это, как ухватит ее — да и сам-то вне себя — от этого, говорит, сраму бежать, да и утащил ее за собою.

Князь. Куда ж, братец, этот самодур из своего-то дома ее утащил?

Варравин. Не из своего дома, Ваше Сиятельство, а все это происходило и совершилось на квартире у Кречинского.

Князь. У молодца-то! От часу не легче. Стало, отец застал ее, что называется en flagrant dеlit, — на месте преступления — хе, хе, хе…

Варравин. Должно быть. А отец-то показывает, что он ее сам к Кречинскому привез.

Князь (с удивлением). Сам! не может быть!..

Варравин. Извольте в деле посмотреть.

Князь. Так он, братец, с дурью… Его надо в желтый дом, а — молодца с девочкой — строжайше… строжайше!.. Пребезнравственная история. Так извольте вы мне эти существенные факты из дела выбрать и составить по оному мое мнение — и построже.

Варравин. Впрочем, Ваше Сиятельство, я опять-таки заметить должен, что для составления формального мнения по делу юридических доказательств нет.

Князь. А что мне эта меледа — юридические доказательства. А на результаты-то обращено ли при следствии внимание?

Варравин. Какие результаты. Ваше Сиятельство?

Князь. Какие?!? — Обыкновенно какие бывают результаты, когда какой-нибудь хватина, косая сажень в плечах, сойдется с дамским чувствительным сердцем.

Варравин. А… понимаю, Ваше Сиятельство.

Князь. Разве у вас следователи этого не разъяснили?

Варравин (припоминая). В деле есть постановление, что мамка Муромской, Семенова, отказалась сделать показания.

Князь. Отказалась; почему не принудили?

Варравин. Воспрещено законом.

Князь. Воспрещено?

Варравин. Как же, Ваше Сиятельство, воспрещено.

Князь. А — ну… делать нечего. Однако если был ребенок, так надо обнаружить, где он? — Ну где же он? (Молчание.) Тут, стало, кроется другое преступление… а?! (поднимает значительно брови). Так вы извольте в мнении проставить, что вопрос этот по запирательству мамки не разъяснен — и все Дело (думает)… все Дело обратить (с решительностию) к переследованию (машет рукою) и к строжайшему… строжайшему…

Варравин (в сторону). Боже мой — он все изгадит! (Вслух.) Ваше Сиятельство — позвольте заметить: дело пять лет идет.

Князь (остановившись). Пять лет… а хоть десять! Мне нужна истина…

Варравин. А между тем сами же изволите взыскивать за медленность делопроизводства.

Князь (посмотрев строго на Варравина). Да что вы ко мне пристали?.. (вертит пальцем) ни, ни, ни… сказал к переследованию и кончено!.. (Строго.) Составьте мнение, и сей же час. (Смотрит на часы.) О Боже! что это? Двенадцать часов, а у меня заседание да комитет. Давайте бумаги к подписанию; только поменьше, и сейчас, сейчас!..

Варравин. Слушаю; я самонужнейшие представлю.

Князь. Да, да… Гей, курьер!..

Парамонов вбегает.

Карету! — Просителей вон! Нынче не могу — занят.

Князь и Парамонов уходят в разные двери

Варравин, один, потом Тарелкин.

Варравин (с досадою). К переследованию!?! Какой тут смысл?! — А ты, говорит, пиши. Нынче всякий по-своему, просто хаос, смешение языков (качая головой). Последние времена настали (вздыхает). А… Изгажено дело. (Отворяя дверь в канцелярию.) Тарелкин!

Тарелкин входит.

Дело Муромских изгажено.

Тарелкин (с ужасом). Как?

Варравин. Этот помещик того наговорил Князю, что лучше содовой воды подействовало; ну он теперь стал на дыбы, да так и ходит. Приказал все Дело обратить к переследованию. Пишите бумагу.

Тарелкин. Что же с Муромским-то делать?

Варравин. Приказал; вы его нрав знаете.

Тарелкин. Однако это всегда в ваших руках было.

Варравин. И приступу нет. Один раз так на меня глянул, что я и оттупился; черт, мол, с тобой.

Тарелкин. Вот не угодно было согласиться на первое предложение Муромского.

Варравин. Я сказал, нельзя. Пойдет к переследованию.

Тарелкин. Он умрет, вот увидите, скоро умрет. А дочка, за это отвечаю, — гроша не даст, у нее, видите, на все принципы.

Варравин и Тарелкин (вместе). Тс… ах… (Тоскуют. Молчание.)

Тарелкин. Стало, так он со своими деньгами домой и поедет.

Варравин. Так и поедет.

Тарелкин. Это невыносимо!.. Сколько лет… что забот… что хлопот; (в сторону) меня кредиторы завтра же за ворот возьмут. (Вслух.) Это невыносимо.

Варравин (думает). Азартный человек — опасен. Если взять, а дела ему не сделать — он, пожалуй, скандал сделает. В нем совсем нет той скромности, как вот прочие просители. Ведь придет теперь проситель, точно овца Господня; что ты хочешь, то с ним и делай. А он так нет. Его Князь в Полицию хотел отправить — за помешанного принял.