Он метался в вокруг, там где её потерял. Задыхаясь от пыли и паники. Будто в бреду, будто в страшном сне. Если с ней что-то случиться! Если…

Хлынули холодные потоки воздуха, закружились, зазмеились по его телу невидимой дымкой. Друг ветер откликнулся, желая поддержать в трудную минуту. Он охладил его тело и разум, проник в его душу, очистив её от паники, наполнив холодной решимостью. Ирис вскинул руку, полностью сливаясь с родственной стихией. Ощущая, как бушующим потоком его окутывает сила. А в следующий миг он собрал её в пучок и с диким криком выбросил вперёд.

Ветер взметнулся огромной, белёсой волной, сдувая всю пыль и грязь, омывая пространство, унося жар. Ирис сразу увидел её. Диази зависла в метре от земли, судорожно оглядываясь по сторонам. Не долго думая, он отправил воздух на её защиту. Прозрачная дымка окутала фею, собираясь в непроницаемый кокон, уплывая, унося фею навстречу Ирису. А мигом позже в том месте, где парила Диази, ввысь выстрелил гейзер.

Ирис содрогнулся всем телом. Создатель! Всего лишь мгновением позже, и…

Дрожа, он прикрыл глаза, пытаясь успокоить душу. Перед глазами крутились страшные картинки смерти Диази. Сердце стальными когтями сдавила хищная птица страха, который, как известно, слишком свободен, чтобы быть укрощенным логикой или здравым смыслом.

От слишком большого расхода энергии начинала кружиться голова. Он судорожно сжал руки в кулаки и полетел дальше, зная, что она летит позади него. Больше не опасаясь за её безопасность, ведь воздушный кокон был абсолютно непроницаем для постороннего вмешательства. Ирис задыхался, прорываясь вперёд, из последних сил очищая пространство от пыли, стараясь определить, где же конец. Не желая даже думать о том, что случилось с остальными.

Одно он знал точно. Он не развеет кокон, защищающий Ди. Умрёт от истощения, пренебрежет собственной защитой. Но больше он такого не допустит. Просто потому, что больше такого потрясения он не переживёт.

Потихоньку в его голову прокралось осознание, что на земле уже совсем немного трещин, она уже не стремиться поменяться местами с небом. Гейзеров становиться всё меньше, они выстреливают ввысь всё ниже, дают совсем немного пара. Наконец, показалось практически нетронутое стихиями поле. Обшарив глазами пространство, он увидел вдали еле заметные точки, с ближайшего рассмотрения оказавшиеся Камомилой и Бэллом. Они стояли у зарослей какого-то кустарника и отчаянно размахивали руками.

— Выпусти меня! — наконец услышал он и обернулся.

Диази колотила кулачками в прозрачную стенку воздушного кокона, пытаясь выбраться. Ветер на её потуги внимания не обращал. Ирис тоже мотнул головой, стараясь очистить своё сознание от накатывающей на него злости. Если она повторит нечто подобное? Если не послушает его? Будет своевольничать. Как защищать? Что делать? Он не сможет пережить такое ещё раз. Только не такое.

Наконец они подлетели к перепачканным, всклокоченным друзьям. Камомила плакала, не скрывая слёз. Бэлла всего трясло.

— Куда вы подевались? Я думал вы… — дрожащим голосом спросил он.

— Вы живы! — всхлипнула Камомила, обняв Ириса.

— Выпусти меня! — закричала всклокоченная Диази, продолжая колотить в стенки воздушного кокона.

— Что это? — потрясённо спросила Кама.

Ирис облегчённо выдохнул, отпуская контроль. Тело охватила слабость, но он устоял на ногах. Его поддерживала ярость.

— Спасибо, друг, — тихо прошептал Ирис, ветер на прощанье ласково взъерошил его волосы и отступил. Кокон тут же распался и, не успевшая отреагировать на новое обстоятельство Диази, упала на землю.

— Ты что меня не слышал? — возмутилась Ди, дрожа всем телом.

— Ты, — выдохнул Ирис, подходя к ней на шаг и заглядывая в глаза. Диази отшатнулась. В первый раз в жизни она видела, чтобы Ирис пребывал в такой ярости. Но это была холодная ярость, когда рассудок не затуманен, а мысли пребывают под полнейшим контролем. В то же время всё в нём от позы и до выражения лица было пугающим. Его светло синие глаза, казалось, приобрели оттенок грозовой тучи. Ирис тяжело прикрыл их и внезапно выхватил у неё из рук сумку. Рванув завязки, он вытряхнул наружу всё её содержимое.

— Эй! — выкрикнула фея.

— Что это? — Ирис достал из кучи шмоток внушительных размеров фолиант.

— Это книга учителя, — густо покраснела Ди, стараясь смотреть куда угодно, только не в глаза Ирису. Но фей внезапно сделал шаг, приближаясь к ней вплотную, взял пальцами её подбородок и повернул к себе, заглянув в глаза.

— Считаешь, твоя жизнь стоит дешевле? — прошептал он.

Время будто остановилось. Душу без остатка поглотил страх, чувство вины, лёгкая обида, и что-то ещё. Что-то, что она бы не смогла объяснить даже самой себе.

— Я никогда так не боялся, — отвернулся он, отпустив её лицо.

Диази дрожала всем телом. Бэлл с Камомилой шокировано смотрели на друга. В каждом его движении, каждом жесте читалась скрытая сила и воля. Он будто в одночасье повзрослел на десяток лет.

— Надо выдвигаться дальше, — наконец разрушил молчание Ирис. — Я полечу первым, а вы… держитесь некоторое время позади. Сейчас я… сейчас… не могу её видеть, — сжал губы он и отправился в путь, запихивая на ходу в сумку книгу, что чуть не стала причиной смерти той, ради которой он вот уже второй раз в жизни был готов пожертвовать всем.

— Так ты говоришь, что те, кого мы называли мудрыми, это хранители деревьев, трав и цветов? — обобщил Каракал.

— Так это. Вроде того, — согласно прогудел морской змей.

Каракал тяжело вздохнул. Получение даже такой информации было очень затруднительным. Морской змей был хоть и в разы умнее всех встреченных им зверей, но оформлять мысли не умел. Постоянно путался, сбивался с мысли, вспоминал какие-то слухи, непонятные легенды.

— Понятно. Почему меня все называют хранителем?

— Потому что так оно и есть, — ответил змей.

— Так, понятно, — тяжко вздохнул Каракал, начиная вновь подбирать в голове правильный вопрос. — Что я должен охранять?

— Э? — удивился сереброглавый ворчун.

— Остальные же что-то охраняют. Деревья там, цветочки всякие. Значит и я должен?

— Так вы вернётесь? — радостно закричал змей. — Радость то какая! Это ж нам легче станет, а то совсем морока с этим зверьём. Вон касатки недавно, это, выдали, представляешь…

— Подожди, давай про них потом, а? — не очень вежливо прервал хранителя морей Каракал. — Ты сначала ответь, кого мне охранять надо?

— Ну, так это, — удивился собеседник. — Зверей, конечно. Кого ж ещё?

Юноша облегчённо выдохнул. Очередной кусочек головоломки встал на свое место.

— Почему мои сородичи ушли под землю? — поспешил он задать следующий вопрос, пока собеседник в очередной раз не сбился с мысли.

— А мне почем знать? — изумился змей. — Кто говорит, испугались. Кто, это, с Создателем повздорили. Но чтоб под землю? Ставленники огня?

— Чего испугались? — не дал себя сбить с мысли Каракал.

— Это, ответственности, конечно, — фыркнул хранитель морей. — Хотя я не понимаю, — внезапно признался он. — Это мы можем помогать, иль не помогать. А ваши же жизни связаны с зверями. Ежели они, того этого, исчезнут. Так и вы, того. Тоже.

— С какими именно зверьми связаны наши жизни? — упрямо спросил юноша.

— Ну так, это, у каждого свой зверь. Дельфин там. Или, это, чайка. Или…

— Сова, — выдохнул Каракал, начиная понимать, почему тот филин всколыхнул давно похороненные в его памяти воспоминания. Видно при жизни дедушка Овл был связан именно с совой. — Но ведь звери умирают каждый день.

— Экий ты непонятливый. Вы, это, связаны не со зверем. А с видом. Чтоб не пропал он совсем. Ну… — совсем запутался хранитель морей.

— Я понял, спасибо, — кивнул юноша. И замолчал, переваривая информацию.

Становилось холодно. Солнце уже начало прятаться за горизонтом, создавая на водной глади кровавого цвета дорожку. Шерсть на голове и загривке уже успела высохнуть от непрестанного потока воздуха. Интересно, когда же они уже доплывут до суши. Ведь не будут же они плыть всю ночь?