Нори отпила из стакана, чтобы разбавить очередную молчаливую паузу. И тут ей в голову пришла мысль, которую она не могла не озвучить.

— Слушай, а может, тебя тянет к Стейне, потому что она старше, и ты видишь в ней мать? Вроде как подсознательное стремление напитаться родительской любовью, которой был лишен? Эрик тебе за отца, а Стей — типа мама.

Лицо Артура вытянулось, он открыл и закрыл рот, моргнул, собрался что-то сказать, но передумал и рассмеялся.

— Боже, Нор, что ты несешь? Фрейд аплодировал бы стоя, — угорал Савицкий. — Я же сказал, Эрик мне скорее брат, чем дядя. Ну, по ощущениям. А Стейна… это вообще бред.

— Ну бог с ним, с дядькой, но Наташку ты так откровенно ревновал к Бену, а потом к Тони. Словно они ее любимые младшие сыночки, а ты вроде как уже вырос, и тебя целуют меньше, — рассуждала вслух Нори, увлекаясь мыслью.

При упоминании Бена, Артур еще хохотал, но едва услышал о Тони, то подавился смехом.

— Я не ревную Стейну к ее соплякам, — поговорил он, пытаясь сохранить невозмутимый вид, но его голос предательски вибрировал.

— К ее Северным соплякам ты ревнуешь, милый, — поставила ему диагноз Нори.

Артур сжал губы, прищурился. Он понимал, что если начнет отрицать, то Нори будет продолжать настаивать, давить фактами, и он все равно увязнет в объяснениях, оправданиях.

Савицкий сжал переносицу пальцами, по умолчанию отдавая девчонке победу в этом маленьком споре.

— Напомни, почему я до сих пор не выставил тебя вон из своего кабинета?

***-

Сто подлецов и двести трусов мой тревожат покой,

Но быть врагом, однако, надо уметь!

Кеннет наблюдал за очередным спаррингом, морщась после каждой успешной атаки юного московского воина. Он, конечно, понимал, что среди новичков чаще победу получает более удачливый и смелый, но этот зеленый наглец сразу ему не понравился. И не только потому, что первый бой он выиграл играючи, а второй лишь слегка потрудившись. Кену в принципе не нравились московские, по определению. Удачливые, талантливые и быстрые волки раздражали его до нельзя. А уж юные волки, чьим куратором была Стейна… В общем, Кеннет сразу невзлюбил ее нового подопечного. Он уже навел справки и знал, что парня зовут Бенедикт, в миру Григорий, то ли школьник, то ли выпускник из Подмосковья, без роду и племени, но с большими амбициями.

Бен провел серию ударов, заставляя противника попятиться, потерять равновесие. Ястреб упал, поднимая руку в поражении. Бенедикт убрал меч в ножны за спиной, самодовольно улыбаясь. Он вернулся к своим, чтобы встать в ряд зрителей рядом со Стейной. Старшая потрепала его по плечу, и Кен почти расслышал, как она поощряет его, хвалит.

— Три победы из трех, — подытожил Эрик, который стоял рядом. — У нас будут проблемы с этим парнем. И где только Стей его откопала?

— На ролевых под Тверью, — оповестил его Кен.

— Ты откуда знаешь?

— Слышал.

— Он хорош.

Кеннет снова поморщился, но не стал отрицать очевидное.

— Я хочу спарринг с ним. Устроишь? — попросил он дядьку.

Эрик ничем не выдал своего удивления. Лишь приподнял бровь.

— Это не лучшая идея, Кен.

— Почему?

— Ты готов снять латы? Бен — легкий воин и быстрый. Откровенно говоря, я понятия не имею, насколько ты хорош без тяжелой амуниции.

— Уж получше его буду, — буркнул Кен, оскорбившись.

— Даже не знаю, парень. Он новичок, а ты уже третий год на Севере. Не советую ставить эксперименты. Можем опозориться по-крупному. Стей мне этого век не забудет. Да и тебе тоже.

Кеннет стиснул зубы, ненавидя Эрика за правоту.

— Оставь Бена зелени из его категории. Вы потенциально равны. Может, у тебя опыта больше, но он талантлив, этого нельзя отрицать. Тебя прочат в Командиры, Кеннет. Сейчас не время удовлетворять свои капризы. Мне нужна твоя безупречная репутация воина. Хотя бы ее не порти. Я задолбался прикрывать на советах твои пьяные подвиги. Радуйся, что Старшие смотрят на них сквозь пальцы.

Кен хмыкнул. Эрик, хоть и невольно, но подсказал ему другой способ разобраться с перспективным москвичом. Конечно, было бы приятно опрокинуть Бенедикта по-честному, в спарринге, но Кеннет не мог игнорировать неопределенный прогноз Эрика. Да и выходить на бой без тяжелого доспеха он не хотел. Но никто не отменял старые добрые драки на пирах. Кен любил провоцировать Волков. Ему было по кайфу бесить московских, нарываться. Этот сладостный задиристый мандраж возбуждал его не хуже, чем горячая девочка. А хороший мордобой иногда приносил больше удовлетворения, чем самый грязный, извращенный секс.

Хоть Кеннет и погрузился с головой в предвкушение иного боя, но не мог не заметить, как Стейна что-то шепчет Бену на ухо, а он с мальчишечьей счастливой улыбкой кивает ее словам.

Кен криво усмехнулся и тихо проговорил, чтобы его слышал только Эрик:

— Интересно, наша Старшая Волчица соблаговолит дождаться, когда мальчишке стукнет восемнадцать, или научит его держать меч в своих ножнах в ближайшее время?

Кен почувствовал, как дядя на миг напрягся, но быстро взял себя в руки.

— Что ты несешь, Кеннет? Не стыдно? — только и ответил Эрик.

— Мне стыдно? С чего бы? Не у меня же слабость трахать юных учеников.

— Это был бы номер, — хохотнул Старший. — Я бы даже свечку подержал.

Кен скривился от дядькиного стеба и, не желая оставлять за ним последнее слово, едко поинтересовался:

— Неужели тебе не противно? Совсем не ревнуешь?

— Стейну? — уточнил Эрик.

— Ну не меня же, — закатил глаза Кеннет. — Стейну, конечно. Раз уж у вас была такая эпическая любовь, она могла бы и воздержаться.

— Могла бы, но какой в этом смысл? — пожал плечами Савицкий. — Она молодая, красивая, желанная. Пусть развлекается.

— Ты чертовски великодушен, Эрик. Я бы так не смог.

Старший взглянул на племянника, вспомнил себя двадцатилетнего и улыбнулся.

— Не зарекайся, Кеннет. Сдается мне, ты сможешь гораздо больше. Всему свое время.

***-

Но не хватило силы мне

Тебя из жалости убить.

Стей хмурилась, видя, как Тони снова пропускает удар и с трудом держится на ногах, едва успев закрыться щитом. Он проиграл два спарринга из трех. И хотя Старшая прекрасно знала, что это не показатель, но все равно начала волноваться.

На Севере были воины и послабее Тони, даже среди посвященных. В конце концов, здесь присутствовали лучшие, которые прошли строгий отбор. Стейну больше волновало не умение владеть клинком. С мастерством боя она сама могла отлично помочь юному воину. Это заняло бы некоторое время и отняло бы у них обоих немало сил, но результат не вызывал сомнений. Больше Стейну волновала мораль Тони, которая очевидно находилась на минусовых отметках.

Старшая отлично читала по его движениям и мимике жуткую неуверенность, слабость и сомнения в собственной силе. Тони не верил в себя. Он не верил, что его место здесь. Вместо того чтобы оттачивать удары и учиться предвидеть атаки соперника, парень загонялся, отвлекаясь на собственные комплексы.

— Все свободны, кроме Тони, — поговорил Бен, отпуская молодняк. — С тобой через пять минут повторим. Попей, обезвоживание схватишь. Откуда это солнце только взялось.

Тони склонил голову и послушно потянулся за бутылкой воды. Сердце Стейны сжалось, и ноги сами понесли ее на площадку для тренировок.

— Бен, иди обедай со всеми, — улыбнулась она Командиру.

— Тони нужно больше тренироваться, — заупрямился он.

— Тони нужно прогуляться со мной. Прямо сейчас. Скажи, что мы задержимся, — ее тон уже не оставлял простора для упрямства. — И не волнуйся за тренировку. Я сама ее продолжу. В конце концов, я его куратор.

— Как скажешь, Старшая, — почтительно кивнул Бен, но, уходя, не сдержал усмешки: — Не увлекайтесь только.

Стей проводила Командира взглядом, обернулась к Тони. Он выглядел еще более потерянным и отчаявшимся.

— Пойдем, — кивнула Стейна в сторону леса. — Меч в ножны, нам нужно поговорить.