В огромном зале спортивного комплекса было довольно тихо, как для места, где одновременно находилось несколько сотен человек. Турнир, который проходил здесь уже целую неделю, был спортивным, но болельщики не спешили развязно гудеть в дудки, истерично размахивать флагами и разрисовывать лица яркими полосами. Они чинно сидели на своих местах, созерцая разворачивающееся перед ними действо, и лишь иногда позволяли себе благоговейно хлопать и выкрикивать свое восхищение при особо удачном броске или выпаде.

Великое искусство айкидо не терпело шума. Оно внушало трепет своей грацией, отточенностью каждого жеста и кажущейся легкостью движений. Держа надменную осанку, айкидоки вышагивали по татами, со всем почтением кланялись друг другу, своим учителям и судьям. Из-за большого количества белоснежных кимоно, контрастирующих по цвету со светло-серым татами, казалось, что по залу вышагивают, распушив белые перья, гордые своим совершенством японские журавли.

Сидящий на трибуне Максим с интересом наблюдал за выступающими командами, внимательно рассматривал каждого бойца и их наставников. Размышляя о чем-то своем, хмурил лоб. Здесь - на самом последнем ряду - болельщиков не было. Все они предпочитали группироваться ближе к месту действия, зато вокруг Максима витал совсем не спортивный аромат чипсов, а над правым ухом раздавался равномерный хруст и нескромное чавканье. Когда послышался приглушенный «чпок», а сразу за ним «ш-ш-ш» и «бульк-бульк», Максим раздраженно закатил глаза и пробормотал:

- Ты можешь жрать потише? На нас уже люди неодобрительно поглядывать начали.

Бульканье сразу же прекратилось.

- Что такое? – возмутились справа. - Я голодный, между прочим! После универа сразу с вами на эти чертовы соревнования потащился. А мог бы уже сидеть дома и нормально ужинать. Мама как раз борщ сварила и котлет обещала пожарить, а я торчу здесь уже два часа, глядя на важно ползающий по татами пломбир, вместо того чтобы отдыхать дома.

Максим повернулся и прострелил сердитым взглядом развалившегося на соседнем сидении черноволосого парня. Тот не испугался его мысленных внушений, усмехнулся и начал, громко шурша, спокойно скручивать пустой пакетик из-под чипсов в тонкий жгут.

- Крайт! – шикнул Максим.

- Да ладно-ладно! Сижу тихо и не отсвечиваю! – буркнул тот и сунул пакетик под сидение.

- Это Дальский тебя таким манерам учит, что ли? – проследил его движение Максим.

- Не-ет! С Егором Максимовичем приходится держать ухо востро. Он меня уже задолбал, если честно, со своими: «не забудь, что помимо вилки у тебя есть нож», «стой так», «ложись тут», «на живот», «не шевелись», «терпи», «кончай». Как вы вообще его терпите столько лет?

- Ну да! Это же Дальский! Контроль-контроль! - хмыкнул Максим, покосившись на других зрителей. Благо, те сидели достаточно далеко и за общим шумом не услышали слов бесстыдника.

- А как терплю? Не даю помыкать собой. Хотя он постоянно пытается сесть мне на голову.

- Это вы так делаете вид, что у вас здоровая конкуренция? То счета друг другу обнуляете и глотки рвете, то буквально в дёсны целуетесь, а антимонопольный комитет и не в курсе, что вы уже давно все поделили поровну и только делаете вид, что воюете, – высказав свои наблюдения, Крайт развалился на сидении еще неприличнее и вытащил из мокасина свою длинную голую ступню. Потянулся пальцами, нагло нырнул ими под штанину Максима и игриво пощекотал его щиколотку.

Игнорируя пошлые намеки, Максим пристально посмотрел на собеседника, осмысливая его нарочито развязные речи, и тихо сказал:

- Ты смеешься, но мы действительно поддерживаем баланс. Позволяем прорваться на рынок только тем, кто не разрушит из жадности все, что было создано за годы упорных трудов. А Дальского я тоже стараюсь держать в рамках, чтобы он не успел распоясаться, пока мы играем в друзей. Ведь он может! Ему только дай волю!.. Я смотрю, университет тебе сильно мозгов прибавил за четыре года… Даже лишние, похоже, завелись.

- А я что? Я ничего! Молчок! – фыркнул Крайт, не испугавшись скрытой угрозы в его голосе. – Вы мои работодатели, в конце концов, мне вас подставлять совсем не выгодно. К тому же, вы же знаете, как я к вам двоим отношусь. Вы срётесь, а у меня сердце вдребезги! Не знаю, к кому первому с утешениями бросаться и кому поддакивать.

- Я сейчас просто расплачусь от умиления! – ухмыльнулся Максим. – Поддакивай, змей, тому, кому лично тебе выгодно поддакивать. А теперь все! Сиди тихо и не мешай мне думать!

- И чего вы Волка не взяли c собой, раз я, видите ли, такой громкий? – не позволил себя заткнуть Крайт. - Он ведь любит такие соревнования и всякие замеры типа «у кого самурайская гордость длиннее», а мне тут скучища одна. Руки-ноги не ломают, катанами не машут, в кимоно запакованы по самое горло так, что ни сантиметра голого тела не видно. На что тут смотреть вообще? Как один мужик пытается уронить другого? Так я вам и в «Клубе» такое продемонстрировать могу, если это вас так заводит.

- Волк занят, – вздохнул Максим. - У него неземная любовь проклюнулась. Сейчас он неадекватен, и толку с него будет мало, пока гормоны не отгуляют… А броски свои Дальскому демонстрируй! Роняй его сколько влезет!

- Его уронишь! Как раз тот случай! – пробубнил Крайт себе под нос.

- Обычно он тебя? – съехидничал Максим.

- Я не успеваю иногда даже «здрасте» сказать и в дверь зайти, а он меня к стене притирает и начинает «ронять», – Крайт приподнял зад с сидения и изобразил им вполне понятные возвратно-поступательные движения. - Вы вообще хоть раз видели, чтобы он дал кому-то себя «уронить»?

Максим бросил взгляд на сидящих вокруг них людей и быстро хлопнул его по животу, заставляя угомониться.

- Да-а! Не любит Егорка разнообразия. Все сверху да сверху! А тебе, бедняжке, терпеть приходится его неебический темперамент, – покивал Максим и вдруг встрепенулся. Округлил глаза. - О-о-о! Погоди-ка! Только не говори мне, что ты все еще не распробовал всех прелестей своей самцовости! Ты же и с Егоркой, и с остальными клиентами…

- О чем вы вообще? - Крайт сделал пофигистское лицо. Максим округлил глаза еще больше.

- Это ж сколько времени прошло? – ошеломленно пробормотал он. - И ты до сих пор ни с кем не… Змеёныш, ты все еще не перестаешь меня удивлять!.. Хочешь, подгоню тебе подходящего кандидата? Он очень милый и угодливый, как захочешь так его и… хм!.. объездишь. Он привык с начинающими наездниками работать.

Крайт отмахнулся, даже не задумываясь.

- Не, спасибо! Нет настроя. В данный момент меня и так все устраивает.

- Что? Даже из праздного любопытства не хочешь попробовать?

- Скажем так! Ни на кого из ваших элитных жеребцов у меня не стоит настолько крепко.

- Так и скажи, что тебе нравиться быть объезженным.

- Не отрицаю.

- Или ты, как Волк, неземной любви ждешь?

- Можно и так сказать! – вздохнул Крайт. - Просто из тех, кого я знаю, ничья за… - тут мимо них проскочила пара студентиков, стремившихся занять удобные места, и Крайт проглотил окончание. - …кхм, в общем та самая штука не привлекает меня настолько, чтоб в нее сунуться. Да и… ну, нет настроения в общем…

- Дела-а-а! – Максим тоже вздохнул, проводив молодежь взглядом.

- А я, кстати, Кролика на днях видел… - доложился Крайт. - Не думал, если честно, что Волк таких… обычных любит.

- Он и девочек любит в отличие от нас с тобой. А бойцы его вообще не привлекают. Волчара несколько патриархален. Весь в своего учителя. Любит домашний уют и покой. А не так, как мы с тобой, чтоб с мордобоем, битьем посуды и последующим жарким примирением.

- Без мордобоя скучно жить будет! – пробормотал философски Крайт. - Ну как это? Два здоровых резвых мужика в одном доме и без мордобоя?

- Вот и я о том же! Но не всем же быть любителями острых ощущений, каменных мышц и жестких мясистых полушарий.

Крайт улыбнулся гаденько:

- То-то Волчок на мои прелести не клюет! Задолбался я уже его соблазнять!.. Но все равно хочется его полапать! Он как разойдется на тренировке с этими своими убийственными дикими взглядами, так и хочется сразу же штаны снять и коленно-локтевую принять.