- Отлично! – улыбаюсь с облегчением, он ведь именно этого ждет. – Тогда не буду тебе больше надоедать. Вот моя визитка, - вытаскиваю из кармана кусочек картона с выдавленными на черном фоне золотыми буквами и кладу на тумбочку около вазы. – Как выпишешься и придешь в себя – звони. Я буду ждать. А пока отдыхай.

Поднимаюсь и направляюсь к двери.

- Спасибо… За все, – слова ласкают мой затылок, плечи и спину.

- Не за что! Ты еще не знаешь, во что ввязываешься, – произношу довольно и прикрываю за собой дверь. Пусть поразмыслит, а я пока все подготовлю для его появления в нашей разношерстной компании.

<center>***</center>

- Как ты его назвал? – Дальский сводит брови над внимательными глазами. Ударяет пальцами по дереву лавки, выстукивая мелодию своей задумчивости.

- Крайт(4).

- Хм. Похож!

Знаю я эти его взгляды. Приценивается, присматривается, все никак не оставит затею найти бойца, равного Волку.

Крайт тем временем гнется, извивается, оплетает своими гибкими руками. Блестит влажной кожей. Старается. Забавно, Волк учит гадёныша стилю «Змеи».

- Это не я, - кстати. - Это Сергей дал ему имя. Он первый увидел его по-настоящему и взялся подучить.

- Да уж! Он у тебя вообще глазастый не в меру.

- Что? Мои лавры хорошего спонсора спать не дают?

- Причем тут ты? Просто такая преданность у бойцов – редкость в наши дни. Обычно, кто больше платит, тот и заказывает музыку. Или у вас все же что-то было, и я про это не знаю?

Еще немного и я подумаю, что Егор ревнует. Теперь осталось разобраться, кого и к кому. Смешно!

- Не твое дело, Гор. Или хочешь и Волка под себя подмять? Так он совершенно не гибкий в этом плане. Попробуй катану вокруг члена узлом завязать – эффект будет примерно такой же. И порежешься, и удовольствия никакого не получишь.

Фыркает. Ох, и любишь же ты тотальный контроль, Дальский. Все, что не хочет прогибаться, заставляет тебя нервничать. Мне пока удается лавировать. Хрен тебе, а не прогиб.

Кстати о прогибах.

- В субботу с гастролей Ви приезжает. В этот раз она «Аиду» привезла отечественной публике «на послушать». Обещала после выступления спеть нам с тобой на бис у себя в гримерке.

- Да? – Дальский насмешливо приподнимает уголки губ. Максимум, на который он согласен нарушить свою публичную бесстрастность. – Заманчиво. Но тебе-то что с этого? Ты разве что арией и сможешь насладиться. Останешься без десерта?

- Я свое получу, не волнуйся! Есть и другие способы словить кайф, не только засовывая себя в Виолетту. Для меня, может, нет ничего приятнее, чем смотреть на тебя в процессе. Или ты меня стесняться будешь? Так чего я там у тебя не видел? Я, знаешь ли, давно все успел разглядеть и в живую, и на камерах в «Клубе».

- Это точно. Стесняться нам обоим уже нечего.

- Ну, так как? Посетим светское мероприятие или снова будем по-джентльменски элегантно нажираться у меня в кабинете?

- Посетим. Давно мы что-то в хрониках и в глянце не мелькали. Стареем.

- Говори сам за себя.

Парни мои как раз заканчивают тренировку. Волк нахмурен, Крайт потирает ушибленную шею. Но вроде бы оба довольны результатом, не шипят и не рычат друг на друга, значит, сработались. Отлично! В моем цирке прибыло!

<center>***</center>

А вот то, как мы познакомились с Дальским, оказалось настоящим, виртуозно исполненным па-де-де(5).

Была у меня договоренность с одним чисто конкретным человеком на то, что через месяц мы заключим контакт на поставку оборудования для добычи угля. Перепродав это оборудование одному большому госпредприятию через тендер, я срубил бы вполне конкретное бабло. На эти деньги я собирался строить новый торговый центр, короче, все у меня было на мази и давно расписано.

Я этому человеку в качестве уступки и приятного бонуса сделал в «Клубе» платиновую карту, то бишь, все включено и выполняются любые пожелания. К слову, таких карт всего с десяток, и за некоторыми их владельцами изредка приходиться подчищать в особо неприятных случаях. Не в «Клубе», конечно. Своих людей я никому в обиду не даю. Но так как наше кредо - любые удовольствия, иногда приходится выполнять не слишком здоровые даже с моей продвинутой точки зрения пожелания. Для таких заданий у меня есть специальные люди – небрезгливые и молчаливые. Так вот. Этот тоже оказался крайне мерзким типом, от которого меня порой блевать тянуло, но я все терпел и мило улыбался. Знал, что как только контракт заключим, я получу сполна за все свои беспокойства. И вот я его месяц обхаживаю, бухаю с ним, таскаюсь по всяким притонам и чуть ли не сам с ним трахаюсь, а за день до сделки он мне по телефону сообщает, что оборудование мое пошло по более выгодной цене другому предпринимателю - некоему господину Дальскому. Следовательно, и тендер я просрал, и торговый центр вслед за ним. Сказать, что я был обижен, значило ничего не сказать. После моей бурной обиженности пришлось в кабинете полный ремонт делать, а бойцы еще месяц ходили по стеночке и по углам ныкались. А потом на благотворительном аукционе в пользу очередного детского фонда, лихо и без зазрения совести отмывающего деньги спонсоров по сходной цене, я вдруг услышал знакомую фамилию.

Поворачиваюсь, значит, в руке изящный бокал сжимаю и стараюсь пальцами его не сильно давить, чтобы не лопнул. И что я вижу! Моего возраста, среднего телосложения, зенки темные и неожиданно приятные на вид красиво очерченные губы.

Если б злоба глаза мне в этот момент не застилала, посчитал бы его, наверно, даже привлекательным, если вам, конечно, кажутся привлекательными неулыбчивые ледяные глыбы с холодным расчетливым блеском глаз и процессором для обработки информации вместо мозгов. Я таких часто вижу в бизнес-кругах. Взгляд цепкий, руки хваткие, разговоры только о деле, короче - квинтэссенция идеального барыги. В постели такой, наверно, низом любовницу ебет, а верхом контракты подмахивает, да по телефону еще успевает договоры заключать, чтоб, так сказать, ни на секунду не отвлекаться от стрижки купонов. Если, конечно, его вообще «низ» еще интересует, но это я так - злорадствую.

В общем, стоит он такой весь из себя красавец, а я с трудом жажду убийства сдерживаю. Навыки, Назаром вбитые, проснулись и требуют крови, но я их за горло и придушиваю. Мне тридцать, в конце-то концов, а не восемнадцать, и для избиения врагов у меня теперь другие методы. Подхожу, здрасте-здрасте. Приятно познакомиться. Он смотрит внимательно, без эмоций, но явно знает, кто я и какие претензии к нему имею. Наслышан я, говорю, про вашу успешную сделку с поставкой оборудования одному крупному госпредприятию. Есть такое дело, кивает он, а в глазах ни тени смятения. Поздравил я его с этим блядским успехом и отвалил. А что я еще могу ему предъявить.

Хожу по залу, злюсь, но, естественно, этого не показываю. Незачем всем присутствующим знать, что у меня на уме. А на уме у меня дыба, розги и еще много всяких интересных штук. И, конечно, господин Дальский во всем этом живо участвует. Потом гляжу, крутится вокруг него парнишка-секретарь вполне себе ебабельной внешности. Ну, думаю, нашелся способ уровнять счет. Даю СБ(6) наводку, и те инфу на этого секретаря подносят мне на блюдечке с голубой каемочкой. Да-да, именно с голубой, вам не кажется.

Одеваюсь по-клубному и тащусь в одно из недорогих ночных заведений. Такие вещи я обычно делаю сам, чтоб держать руку на пульсе событий, да и просто люблю участвовать в авантюрах. Там снимаю я эту красоту, прозванную Тимуром, ну и, естественно, себе не отказываю - использую его по назначению. Не раз и не два. По чуть-чуть выпытываю все про его житье-бытье и узнаю, что он с Дальским тоже трахается. По долгу службы, так сказать, и материальной заинтересованности.

Однако, думаю, господин конкурент оказывается не чужд и таких удовольствий, а не только других бизнесменов в мозги и кошельки ебет. А, собственно, почему бы и нет. Он ведь до сих пор не женат, да и жена таким людям обычно не помеха. В общем, вскрываюсь я перед парнем и предлагаю ему нехилые деньги за кое-какую информацию. Он, конечно, ломается, но сумма для него огромная, а сил отказаться от нее, естественно, нет.