— Нори, — одернул ее Эрик.

Он попытался сказать это строго, но вышло как-то не очень убедительно. Не говоря уже о том, что он не нашел сил уклониться от ее руки.

— У тебя такие мягкие волосы, — проговорила Нори, пропуская короткие пряди сквозь пальцы. — Зачем мужчине такие? Это же нечестно. Ты такой сексуальный в этих очках. Вообще, когда читаешь.

Эрик резко повернул кресло, чтобы взглянуть на нее, но это была большая ошибка. Девушка тут же оказалась у него на коленях. Сверкнув дерзким соблазнительным взглядом, она сняла с него очки, бросила на стол и накрыла его рот поцелуем, заглушая неминуемую лекцию о законах и запретах.

— Черт тебя дери, Нори… — ругался Эрик, неистово посасывая ее губы, — … маленькая, коварная… ты совсем сдурела?

— С вами сдуреешь, Эрик Лазаревич, — согласилась Нори. — Думаете, можно меня отправить домой, да? Вот так просто? Как бы не так…

Она ликовала, откровенно наслаждалась своей властью. Вчера она ушла, разозлилась, отступила, но сегодня была настроена довести дело до конца.

— Ты ведь хочешь меня? Скажи, что хочешь, — требовала ответа Нори, постанывая ему в рот.

— Ты же знаешь, что хочу, Цветочек, — не в силах спорить, признался Эрик, — но…

— Тссс, никаких но.

Она, как и тогда у костра, соскочила с его колен и оседлала сверху. Нори завладела его губами, чтобы у него не было возможности снова нокать. Ее пальчики ласкали шею босса, двигаясь к вороту рубашки, ослабляя галстук, расстегивая пуговицы. Эрик тоже не терял времени даром. Он запустил пальцы в копну волос, чуть дернул, заставляя девушку запрокинуть голову, провел языком влажную дорожку вдоль груди к шее, за ухо. Нори поймала его рот своим, чтобы пососать его язык.

— Нет, Эланор, нет. Прекращай, — практически заскулил Савицкий.

У него не было сил оттолкнуть ее, но нашлись последние крупицы воли, чтобы прекратить прикасаться к коже девушки. Он уронил руки на подлокотники кресла и даже отвернулся, отказывая ей в поцелуях.

— Прекрати лицемерить, — проговорила Нори сердито.

Эрик попытался возразить, но снова ничего не вышло, потому что девушка распахнула его рубашку и прижалась ртом к широкой груди. Она водила губами от соска к соску, вырывая из горла Эрика краткие низкие стоны. Он зажмурился, почувствовав, как девушка тянет за ремень на брюках. Нори постепенно двигалась ртом вниз, сползая с колен Эрика на пол. Она расправилась с его ремнем и расстегнула брюки.

— Совершенно очевидно, что вы очень сильно желаете меня, Эрик Лазаревич, — хихикнула девушка, поглаживая его по всей длине рукой.

Эрик в последний раз попытался возразить, прося ее прекратить, но Нори заставила его окончательно капитулировать, взяв в рот напряженную мужскую плоть.

Савицкий только и мог, что запрокинуть голову назад и вцепиться в подлокотники. Стоя на коленях, Нори не была рабыней, она властвовала, она правила. И Эрик отдавался ее силе, ее страсти. Маленькая девочка держала его за яйца во всех смыслах. И он не смел сопротивляться, потому что желал принадлежать ей.

Когда желание переполнило чашу, Эрик вцепился в ее волосы, удерживая голову девушки, кончая ей в рот. В глазах у него потемнело и время остановилось. А потом он открыл глаза, встретив ее насмешливый взгляд.

— И совсем не больно, правда? — хихикнула бесстыжая девица.

Она чмокнула его в нос, и пока Эрик собирался с мыслями, упорхнула прочь из кабинета.

Первое, что сделал Савицкий — это заправился. Он матерился, пока застегивал дрожащими руками рубашку и затягивал ремень. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, начать дышать ровно и более-менее успокоиться. Эрик даже попытался сосредоточиться на работе, стал вчитываться в текст на мониторе, но через несколько минут понял, что это бесполезно. Крепко выругавшись, он встал из-за стола, собрал документы и вышел вон из офиса.

Он сел в машину и поехал к институту Нори. По дороге Савицкий нашел кучу причин вернуться обратно на работу, но все они были недостаточно вескими, чтобы он все-таки развернулся.

Наверное, даже если бы Питер тряхнуло землетрясением или объявили, что началась война, он бы не вернулся.

— Чертова мелкая коза, — бубнил Эрик, стоя на светофоре, нервно постукивая по рулю пальцами. — Тебе так просто это с рук не сойдет. Даже не мечтай.

Припарковавшись возле корпуса, он вышел из машины и направился изучать расписание. Предзащита Нори нигде не значилась, и Эрик, снова проклиная себя за идиотизм, набрал номер ее куратора, который одновременно был и заведующим кафедрой. Мобильный старого знакомого заиграл за его спиной.

— Савицкий, ничего себе. Ты тут откуда? — хлопнул его по плечу Артем Викторович Широков.

— День добрый, — улыбнулся Эрик, скидывая звонок и оборачиваясь, стараясь не выдать своего возбуждения, — я по делу, коллега.

— Неужели решил вернуться к преподавательской деятельности? Мы будем только рады.

— Нет, нет. Эти лоботрясы сводят меня с ума, — хохотнул Савицкий, нисколько не лукавя. — У тебя на предзащите должна быть моя… эээ, ассистентка, Дарья Ромашова.

— Должна, должна, — покивал Широков.

— Мне бы ее повидать.

— Ну пойдем. Они должны уже собраться на кафедре, я опаздываю немного.

Широков пошагал по коридорам дома наук, Эрик двинул следом. Ему нравилось, что этот мужик никогда не задавал лишних вопросов. Одно время Эрик поддался его уговорам и вел курс лекций по гражданскому праву, но быстро устал от этого. Артем без проблем отпустил его, более не настаивая на преподавательской деятельности. Хотя, конечно, его кафедра при этом многое потеряла.

— Слышал, Ромашова практиковалась у тебя? — поинтересовался Широков. — Я сначала глазам не поверил, думал, девчонка нагло врет. Только потом увидел у нее в отчете дела, которые ты ведешь.

— До сих пор у меня практикуется. Смышленая девочка, — не мог не похвалить Нори Эрик. — Она вчера в офисе оставила свою речь и по ошибке прихватила мою для сегодняшнего заседания. Да еще я нашел на некоторых документах ее интересные заметки. Нам бы потолковать немного. Это возможно?

— О, конечно. Без проблем, Эрик.

— Спасибо, Артём, я твой должник.

Они остановились у дверей аудитории. Широков вошел, и Эрик услышал, как он просит Ромашову выйти.

— Ой, — только и успела пискнуть Нори, увидев Эрика, который выглядел, мягко говоря, сердитым.

Не говоря ни слова, он потащил Нори по коридору. Благо в этот ранний час народу в корпусе почти не было. Официально уже начались каникулы, чем и поспешили воспользоваться студенты. Предзащита Нори была повторной, для тех, кто не успел отчитаться вовремя, поэтому девушка и переживала, что завалится, не получит допуска к экзаменам.

— Ты спятил? Совсем головой поехал? — шипела на босса Эланор, пытаясь выдернуть локоть из его хватки.

— Кто бы говорил о поехавшей голове, — буркнул Эрик.

Он, наконец, увидел дверь женской уборной, куда и втолкнул Нори. Без лишних церемоний Савицкий заперся с ней в тесной кабинке, припечатал девушку к двери. Она и пикнуть не успела, как Эрик начал ее целовать. Грубо, жестко, словно мстил ей за вчерашний вечер и сегодняшнее утро.

— Эрик, у меня предзащита, — стонала Нори, но не отворачивалась от его неистовых губ.

— У нас есть немного времени. Твой куратор отличный мужик. Я как-то продул ему дело, поэтому нравлюсь ему.

Девушка не выдержала, хихикнула.

— Ты должен работать, — продолжала она апеллировать фактами, пока он расстегивал ее рубашку.

— Правда что ли? — фыркнул Эрик. — Как мне прикажешь работать? В суд бы успеть, и то хорошо.

— Возьми меня…

— Я в процессе, Цветочек.

— Озабоченный, — снова хихикнула Нори. — Возьми меня в суд.

— За пару часов с предзащитой управишься?

— Должна.

— Тогда договорились.

Они скрепили договор поцелуем, после которого Нори снова заскулила:

— Эрик, пожалуйста, отпусти меня. Как я вернусь в аудиторию?

— А как я должен был вчера работать? А сегодня? Нет уж, Цветочек, так просто это безобразие тебе с рук не сойдет.