Спустя несколько бесконечных минут Старший вошел в палатку. Он опустился на колени, потянул за тесьму, которая стягивала плащ. Нори замерла, безмолвно наблюдая, как он избавляется от верхней одежды, небрежно отбрасывая ее в сторону. Эрик остался в одной рубашке и штанах, зябко повел плечами.

— Погреешь меня, Цветочек? — улыбнулся он, приподняв бровь.

— Иди ко мне, — позвала Нори, раскрывая одеяло.

Старший без промедления воспользовался ее приглашением. Их губы сразу встретились, и Нори тихо застонала, с радостью вспоминая вкус его поцелуев. Ее руки тут же нырнули вниз, чтобы избавить Эрика от штанов. Девушка уверенно расправлялась с ремнем, не разрывая поцелуя, но он отстранился.

— Нори, — тихо проговорил Эрик, накрыв ее пальцы своей ладонью.

— Не надо, — заскулила она. — Эрик, я знаю, нам, наверное, не стоит этого делать. Но меня к тебе тянет, тебя ко мне — тоже. Мы уже год близко общаемся, работаем вместе. Я думала, пройдет, но становится только хуже. Давай просто сделаем это. И гори оно все…

Эрик широко улыбнулся, чуть качая головой.

— Я хотел сказать примерно то же самое. Мне будет мало одного раза, Нори, — признался он.

— Думаю, мне тоже, — тихо проговорила Нори, стаскивая с него, наконец, брюки вместе с бельем.

Эрик хрипло выдохнул, снова накрывая ее губы своими. Он запустил руки под ее широкую кружевную рубашку, ища грудь. Девушка вздрогнула, потому что его пальцы были ледяными.

— Холодно, — застонала она ему в рот.

— Я же просил погреть, — посмеивался Эрик, дразня ее соски.

Ощущения были такие острые, почти болезненные. Холод на затвердевших пиках ее груди, жар поцелуев на губах. Нори вздрагивала от каждого прикосновения. Пока руки Эрика не нагрелись от ее разгорячённого тела. Девушка перестала дергаться, лишь томно прогибалась, подставляя грудь его ласкам.

Эрик развязал ленты, которые служили вместо пуговиц, распахнул рубашку Нори и начал медленно продвигаться ртом вниз по оголенной коже. Он целовал ее шею, плечи, задерживаясь на каждом изгибе, дразня языком каждую ямочку.

— Черт, Нори… — бормотал он ей в кожу. — Так хочу тебя… Ты такая сладкая… Не холодно, Цветочек? Ты у меня не замерзнешь.

В ответ она лишь усмехнулась и сняла рубашку одним махом. Эрик застонал, снова осыпая ее поцелуями.

— Не замерзну, — уверила его девушка. — С тобой горячо.

Он снова застонал, а Нори в это время раздевала его, балуя мужское тело поцелуями. Она наконец прижалась губами к ястребу на его плече, провела языком по ленте рун. Ей безумно нравилось прикасаться к его телу, чувствовать, как сокращаются мышцы, когда она гладит его, целует. Это было не менее приятно, чем наслаждаться его нежностями.

Эрик уложил ее на матрас, накрывая своим телом сверху, заботливо закутывая их обоих в спальник. Нори обняла его и полностью расслабилась, отдаваясь во власть умелых мужских ласк. Томные поглаживания, неторопливые поцелуи и море трепетного возбуждения распалили ее тело, заставили петь душу. Она не была поклонницей ванильного секса, но сейчас нуждалась именно в нем. И миссионерская поза, которую весьма предсказуемо навязал ей Эрик, была идеальной для их первого раза.

Он провел ладонью между ее бедер, безмолвно прося Нори развести ноги, коснулся ее там, где она более всего желала. Девушка дернулась, с трудом подавив крик удовольствия.

— Ты такая горячая, детка. С ума меня сводишь, Цветочек, — шептал он, легонько поглаживая ее клитор. — Тебе нравится? Как ты любишь?

Нори не ответила, лишь поцеловала его со всей страстью и пылом, которые кипели в ее крови.

— Мне все с тобой понравится, — приговорила она ему в губы. — Только не останавливайся.

Эрик замер на миг, но недовольное хныканье Нори побуждало его не медлить более. Он пристально смотрел на нее, пока его член погружался в тугую горячую глубину. Девушка заметалась под ним. Она дергала головой в разные стороны, скуля и захлебываясь воздухом, и Эрик даже перепугался. Он замер на полпути, спросил:

— Нори, больно? Что не так?

— Нет, нет, — хныкала она, жмурясь от переполняющих ее ощущений. — Просто… давно. Не могу расслабиться… Прости.

— Боже, — выдохнул Эрик. — Не извиняйся. Черт… Это так… круто.

Несмотря на волнительное возбуждение, от которого девушку буквально потряхивало, она не могла не захихикать.

— Круто? — хохотнула Нори. — Не к лицу вам, Эрик Лазаревич, выражаться как подросток.

Он сдвинул брови, криво ухмыльнувшись, и вместо ответа одним аккуратным, уверенным толчком вошел в нее полностью.

— Ух, — выдохнула Нори, прогибаясь в спине.

— Поговори мне еще, — с игривой сердитостью пригрозил ей Эрик, чуть прикусывая сосок.

И Нори действительно стало не до разговоров, потому что у нее совершенно расплавились мозги, утекая на юг. Эрик двигался сначала медленно и размеренно, изводя ее сладким трением, давая привыкнуть, полностью расслабиться. А потом стал ускоряться, набирая темп. Его рот не отпускал губы Нори.

— Тише, Цветочек, тише, — уговаривал он ее между поцелуями. — Не надо кричать на весь лагерь, красавица.

Нори кивала, извинялась и снова громко стонала, сама стремясь к его губам, прося заглушить ее восторги поцелуями. Она настолько закружилась в вихре чувств, что совершенно не заметила, как… кончила. Оргазм накрыл ее совершенно неожиданно, кольнув острой иглой, окатив на миг волной звенящего удовольствия. Она вся напряглась в руках Эрика, больно куснув его от неожиданности за губу.

— О боже, — прохрипела она, чуть дрожа от перевозбуждения, которое никак не желало покидать ее. — Прости.

— Серьезно? — усмехнулся Эрик, облизывая прикушенную губу.

— Кажется — да, — растерянно проговорила Нори, почти стыдясь своей скорострельности.

— Так быстро? Это все? — продолжал подначивать ее Старший. — Теперь ты повернешься ко мне спиной и захрапишь?

Девушка сощурилась на него и угрожающе процедила сквозь зубы:

— Если не прекратишь издеваться, то так и будет.

— Не могу ничего обещать, — продолжал веселиться Эрик, сияя от самодовольства, как медный таз.

— Ты такой козел, — буркнула Нори, пытаясь злиться на него.

— Где-то я это уже слышал, — посмеивался он, подхватывая Нори под коленкой, чуть сгибая ее ногу, — А потом кто-то на утро пожаловал с теплыми пышками и горячим минетом.

— Знаешь, ты меня иногда жутко бесишь. Так бы и…

Она задохнулась, не договорив, потому что Эрик толкнулся в нее сильно и под каким-то другим углом, задев что-то безумно чувствительное внутри.

— О, чёрт, — ругнулась Нори, выгибая спину, позволяя Эрику согнуть ее ногу так, что колено почти касалось груди.

Эрик лишь усмехнулся, забавляясь, и продолжил двигаться, изучая ее реакцию на каждое свое движение. И его абсолютно удовлетворяло то, что он видел. Нори то кусала губы, то сжимала их изо всех сил, видимо, чтобы не кричать. Она цеплялась то за простынь, то за одеяло, то за него, снова и снова умоляя не останавливаться, ругаясь и поскуливая. Он целовал ее, гладил, шептал, какая она красивая и горячая, откровенно наслаждаясь ее отзывчивостью и страстью.

А Нори… Она понятия не имела, что после ее оргазма еще возможно продолжение. Она часто думала о сексе с Эриком, часто представляла. Ей всегда казалось, что он, весь такой классический, правильный, предпочитает стандарты и в постели. Но, когда он согнул и вторую ее ногу, заставляя девушку практически завыть от ярких, острых ощущений, она поняла, что очень, очень, очень недооценивала Старшего.

Нори все еще ждала, что он кончит, когда второй оргазм, практически так же неожиданно, как и первый, накрыл ее с головой. В этот раз он длился дольше. Ощущения были не такими сильными, но более насыщенными, богатыми. Она с тихими стонами смаковала остатки удовольствия, сжимая внутри его член. А Эрик, милостиво дав ей полминуты на восстановление дыхания, встал на колени, закинув ноги Нори себе на плечи. И она потерялась, впала в какую-то кому, утонула в тугом сиропе наслаждения. Не помня себя, девушка просто позволила ему делать все, что захочется. Сверху, сбоку, сзади, под разными углами и с разной силой. Нори едва ли могла вспомнить свое имя, его имя, где они находятся, зачем вообще живут на этом свете. Она просто парила на пушистом облаке в стране своих самых смелых фантазий, время от времени повторяя, как ей хорошо, как прекрасно.