— Теперь иди. Отпускаю, — нехотя разжал он руки.

— Спасибо, Старший. Очень мило с твоей стороны, — издевательски козырнула ему Нори, вылезая из походной постели.

Она быстро одевалась, ругаясь на холод. Но ее грел взгляд Эрика, который блуждал по телу девушки, и его довольная улыбка. Уже по пути на кухню Нори невольно вспомнила, что Артур не выносил утреннее дыхание. И вообще не целовал ее. Никогда. Девушка аж споткнулась, ненавидя себя за очередное сравнение дяди с племянником. Она снова вспомнила свою роковую ошибку и напряженную спину Эрика, его горький голос, наполненный ядом омерзительного понимания. Провозившись с костром и готовкой, Нори немного отвлеклась.

За завтраком они сидели порознь, но постоянно обменивались краткими взглядами и улыбками. Девушки ушли к источнику мыть посуду, оставив Нори присматривать за кухней, готовить продукты для обеда. А она отправилась в палатку-склад, чтобы набрать овощей для супа. И там ее поймал Эрик. Он притянул ее к себе, расцеловывая, обнимая так жарко и страстно, что Нори стало немного страшно.

— Ты с ума сошел? А если увидят? — шипела на него девушка, вяло отбиваясь.

— Тебе все равно или — да? — только и сказал Эрик, усаживая ее на ящик, задирая длинную юбку.

— Сумасшедший. Ты сумасшедший, — бормотала Нори, но не сопротивлялась его ласкам.

Она старалась быть очень тихой, чтобы не спалиться, но руки Эрика в ее трусиках совершенно в этом не помогали.

— Эрик, пожалуйста, — хныкала она. — Я же не смогу, я закричу.

— Доверься мне.

— Давай потом.

Он убрал от нее руки, сделал шаг назад.

— Потом? Уверена? — издевательски осведомился Старший.

Нори пыталась восстановить дыхание, успокоиться, но не смогла. Она лишь отрицательно покачала головой, протягивая ему руки.

— Нет. Сейчас.

Эрик довольно хмыкнул, возвращаясь в ее объятия. Когда девушку начало потряхивать от приближающейся кульминации, он приник к ее рту поцелуем, заглушая громкие стоны, не жалея губы, которые она снова больно кусала в порыве страсти.

Вечером они опять вместе сидели у костра, а после дозора сразу пошли к шатру Старшего. На следующее утро они сели завтракать рядом, не замечая улыбочек и косых взглядов соклановцев. И Нори в этот раз возвращалась в Питер вместе с Эриком на машине. А через неделю она даже не стала ставить палатку, а помогала Эрику разложить шатер.

Нори была счастлива. Впервые за недолгую, но полную нервотрепки жизнь ее целиком и полностью устраивали отношения с мужчиной. Она часто вспоминала своего первого парня. Он был другом Саши, ее брата. Именно Валерка принес в их дом «Властелина колец». Санек был уже достаточно взрослым, но быстро и навсегда проникся сказкой оксфордского профессора. А потом и Нори пошла по его стопам. Она отправилась за братом и на реконструкции боев. Хотя, конечно, шла она за Валеркой и своими мечтами. И все у них было красиво, почти правильно. Первый поцелуй у костра, первый секс, пока родителей нет дома. Это было волшебное лето, но осенью он перестал звонить. А потом Сашка уговаривал Нори не реветь и не искать с Валерой встречи, потому что у пацанов так бывает.

— Он должен был мне сказать все в лицо, — упрямилась Нори.

— Пожалуй, — пожимал плечами брат. — Парни не любят эти разборки, сопли. Просто забей, Дашк.

Разумеется, она не забила. Год Нори страдала, а на следующее лето снова увязалась с братом на реконструкции. И это была большая ошибка, потому что там был Валерка, и не один. Он был с подругой. Нори с трудом могла смотреть на них, таких влюбленных и счастливых. Поэтому, когда ей и Саше поступило странное, но интригующее предложение побывать на Севере, где все серьезнее, она надавила на брата. Он был не в восторге от историй, которые рассказывал Старший, и согласился поехать только из-за сестры. Ну и любопытство тоже сыграло свою роль.

Однако Сигурд, хоть и вышел победителем из первого спарринга, но предпочел больше не посещать Северных сессий. Он любил адреналин, но без риска потерять голову. В прямом смысле. А Нори. Нори пропала. Она влюбилась в Север. А едва увидела Кеннета, тоска по первой любви оставила ее сердце. Она не сводила глаз с Командира Ястребов. А он, напротив, почти не замечал ее. Но это заводило еще сильнее. Кеннет вообще мало кого замечал на Севере. Он был слишком поглощён воинственным настроем, одержимостью против Москвы. Надменная ухмылка, горделивая осанка, едкая речь, смелость на грани с откровенной глупостью. Нори влюбилась, сильно. Даже то, что Сигурд отказался от Северного братства, не остановило ее. Хотя по правилам должно было. Говорили, что остаться Нори одной, без покровителя, позволил кто-то из правящей верхушки. Сам Эрик разрешил ей остаться. А девушка была уверена, что именно Кен замолвил за нее словечко. Ей было приятно так думать.

Уже в Питере она узнала, что Артур встречается с девушкой, которую держит подальше от Северной темы, которой, к удивлению всех друзей, не изменяет. Нори не воспринимала соперницу всерьез. Ей казалось, что Савицкий быстро поймет, что лучшая пара для него та, кто варится с ним в одном котле. Такая, как Нори. И ей почти удалось показать ему это. Почти. Потому что Ольга спутала все ее планы своими либеральными взглядами на измены и вторжением на Север. Но планы Нори смогла поменять, только вот отношение Артура было к ней стабильно наплевательским. И это угнетало. Ее угнетало равнодушие и холодность Савицкого, пренебрежение и безразличие. В свои двадцать Нори не знала, не помнила, каково это быть желанной, хоть немножечко любимой. Еще до Валерки у нее были приятели, но, разумеется, их она уже не принимала в расчет.

Поэтому отношения с Эриком стали приятным разнообразием. Девушка купалась в его нежности, заботе, тепле. Они не тискались на людях, вообще не афишировали свою близость, но Нори это не было нужно. Она принимала его сдержанность, как данность, беря по полной с него наедине. Как только они оказывались подальше от посторонних глаз, то моментально примагничивались друг к другу. Это было так естественно и приятно. Нори любила его сильные, нежные руки, его низкий шепот, его сумасшедшие поцелуи. Она, наконец, чувствовала себя желанной, красивой, женщиной, в конце концов, а не приставучей собачонкой.

В Питере они тоже не спешили выставлять напоказ свою близость. Однако в конторе некоторые партнеры заметили, что Эрик смотрит на свою помощницу иначе. И в тесном кругу вне работы мужики позволяли себе постебать Савицкого кризисом среднего возраста, когда положено либо покупать Порш, либо заводить молодую любовницу. Помня похожие подколки, которые постоянно терпел Артур из-за своей пижонской тачки, Эрик только кивал и посмеивался, предлагая приятелям завидовать не так громко.

Нори часто оставалась у него на ночь. Ей вообще нравилось бывать у Эрика, спать в его постели, натыкаясь во сне на горячее тело босса, прижиматься к нему, чувствуя, как он сразу обнимает ее, что-то бормочет сквозь сон. Утром она не спеша готовила завтрак, прислушиваясь к звукам из тренажерного зала, улыбаясь своим мыслям. Они вместе приезжали на работу, игнорируя слишком приветливую улыбочку администратора Светланы.

Все у них было прекрасно, пока однажды Нори не поддалась уговорам Эрика остаться у него на все выходные. Близилось лето, и он должен был уехать на Север на две недели. Почти все его дела были закрыты, и он мог позволить себе отпуск. Нори же уходила на сессию, а заодно заканчивала дела с бумагами в офисе. И хотя их разлука обещала быть не такой уж и долгой, но Савицкий желал эти дни побыть с ней наедине.

Нори как всегда проснулась одна. Хотя на Севере она всегда вставала первая, в городе ее петухи замолкали, позволяя выспаться почти до обеда. Сладко потянувшись, девушка встала с кровати. Она собиралась пойти в ванную, но передумала, услышав из гостиной сердитый голос Эрика. Он так редко позволял себе повышать тон, даже ругаться умудрялся тихо, но грозно. А сейчас Савицкий почти кричал. И Нори пошла на его голос.