Миюки и Минами широко открыли глаза когда услышали, как он это прошептал.

— Неужели… Аяко-тян допустила слежку?

Потрясение Миюки даже превзошло её твёрдое убеждение в том, что всё сказанное Тацуей — правда, но у Минами не было времени на сомнения.

— Возможно, это было сделано намеренно.

— Аяко-тян намеренно позволила кому-то проследить за ней до нашего дома?!

Вокруг Миюки закружились Псионы.

Это был предвестник магического взрыва.

Однако Миюки взрослела. Прежде чем неосознанно выполнить магию, она себя успокоила. Тацуя сузил глаза, наблюдая за процессом.

— Думаю, это немного не так. Скорее всего, Аяко… нет, даже Фумие было запрещено уходить от хвоста, даже если бы они его обнаружили.

Догадка брата вернула Миюки спокойствие, но никак не полностью.

— Но кто… нет, это и так ясно. Зачем?

— Не спросив — не узнаешь, но вероятнее всего они собирались использовать меня в качестве приманки.

— Они посмели?!

— Миюки, не нужно злиться. Я ведь говорил, мы не узнаем правду, пока не спросим.

— Но…

Миюки уже попала в ловушку «не учитывать никаких альтернатив». Однако Тацуя не упрекал её за это.

— К тому же в качестве приманки использовать меня разумно. На этот раз наш враг даже сумел сильно поранить Куробу Мицугу. Неизвестно, насколько он силен. А я ничему кроме смертельной раны не проиграю, сделать меня приманкой — тактически не ошибка.

Так что не нужно злиться, Тацуя улыбнулся.

— Онии-сама! — Однако своим ответом Миюки заявляла, что не позволит никаких приманок. — Пожалуйста, не говори больше о таком безрассудном риске! Даже если ты не умрешь, и не останется никаких ран — ничего не в порядке, даже ты должен это понимать! — Миюки посмотрела на него невообразимо угрожающе, взглядом, не терпящим никаких оправданий. — Пожалуйста, Онии-сама, подумай о том, что я буду чувствовать, прежде чем рисковать собой и пораниться!

— …Прости. — Тацуя сумел-таки выдавить извинения. — Минами, прости, что заставили ждать. Ты приготовила обед? — затем он сменил тему разговора и обратился к Минами.

— Да, Тацуя-ниисама. Пожалуйста, пойдем на кухню, ты тоже, Миюки-нээсама.

Минами даже не подумала Тацую побеспокоить, она была по-настоящему послушной девушкой.

Как раз когда Тацуя закончил анализ созданного человеком духа, шикигами…

— Что за?!

В маленьком парке приблизительно в пятистах метрах от дома Тацуи сидевший на скамейке мужчина, которому было около тридцати, вдруг пронзительно вскрикнул.

Другой мужчина, сидевший рядом, растерянно несколько раз прокрутил головой. Блокирующий внимание барьер, который он возвел, работал нормально. Хотя он убедился, что их изображение и голос не сохраняются в памяти прохожих, он всё равно спросил шепотом: «Что случилось?».

— Шикигами был стерт…

— Стерт? Не обращен вспять или украден?

— Полагаю ни то, ни то.

Мужчина, которому задали вопрос, повернул голову влево и вправо несколько раз, говоря: «Я не знаю почему».

— Отклик от шикигами вдруг исчез.

— Хочешь сказать, что человек в том доме применил какое-то буддистское заклинание роспуска?

— Нет!.. нет, я не знаю.

Его замешательство достигло своего пика, мужчина, который тогда кричал, немного успокоился.

— Я не чувствую сигнал, который изучает заклинание. Ты ведь тоже, да?

— Это, ну, да…

Два волшебника древней магии разделили между собой работу по обыску дома Тацуи. Один управлял шикигами, а второй отвечал за безопасность. Отвечавший за безопасность, чтобы предотвратить травмы от «инверсии», кроме барьера разложил магический радар, обнаруживающий признаки магии.

— Но шикагами ведь не должны просто так исчезать без вмешательства того тайного искусства? Не думаю, что ты просто утратил контроль над шикигами.

— Конечно нет! Но…

Он снова озадачился, мужчина, по-прежнему глядя вниз, повернул голову. Вдруг на землю упала тень.

Двое мужчин в удивлении посмотрели вверх. Кто-то явно шел в их сторону, а они об этом даже не подозревали, хотя возвели барьер, не дающий прохожим к ним подходить, однако потрясение, вызванное тенью врага, превратилось в осторожность и воинственность.

Перед ними стоял человек в буддийской одежде. На голове была нависающая плетеная шляпа, а сам он был в монашеской накидке, в одной руке держал колокол ваджры.

Мужчины провели расследование своей цели и узнали о дружеских отношениях между братом и сестрой Шиба и храмом Кютёдзи. Принявшись за это задание, первым делом они запомнили, что мастер этого храма — известный Коконоэ Якумо. Они мгновенно переглянулись и решили нанести превентивный удар.

Как только они собрались подняться со скамьи, монах, будто ожидая этого мгновения, позвонил в колокол ваджры.

С трех сторон прогремел ясный тембр.

С потрясением на лице мужчина, сидевший слева, посмотрел влево, а сидевший справа — вправо.

Два монаха, идентичные первому, стоявшему впереди, точно так же взмахнули колоколом ваджры.

Мужчины, начавшие было вставать, потеряли силы в ногах.

Когда они осознали, что под заклинанием, их разум уже был в наполовину бессознательном состоянии.

Когда Тацуя посетил храм Кютёдзи, чтобы позаимствовать подземную тренировочную комнату, его пригласили в монашескую комнату. Это была та же комната, где он консультировался с Якумо по поводу Кукол-паразитов. Якумо сел одновременно с Тацуей, и без предисловия начал разговор:

— Похоже, ты попал в ещё одно беспокойное дело.

Тацуя понял, что он говорит о сегодняшнем происшествии с шикигами.

— Извините, я доставил вам хлопоты?

Если подумать, применение следящих на длинной дистанции заклинаний сред бела дня над теми, кто, можно сказать, находится под его защитой в соседнем городе, это не то, на что его ученики будут смотреть, ничего не делая.

— У многих из моих учеников горячая кровь. — Криво улыбаясь, Якумо непрямо утвердительно ответил на вопрос Тацуи. — Так что случилось на этот раз?

Наверное, Тацуе следовало как-то ответить, но, как и ожидалось, он был озадачен над тем, как ответить. Однако он задумался лишь на мизерное время. Он решил ответить только наполовину:

— Думаю, эта проблема относится к работе, которую я взял.

— Работе? На Казаму-куна?

— Нет, работа пришла не от военных.

Якумо, продолжая улыбаться, сузил глаза, которые вспыхнули огнем.

— Могу спросить подробности работы?

— Скорее всего, эта работа приведет меня в Киото. Так что, полагаю, будет лучше, если я не буду доставлять вам ещё больше неприятностей, мастер.

Губы Якумо чуть дернулись вверх. Свет в глазах ослаб, а легкая улыбка стала его обычной улыбкой.

— Не нужно так скрытничать. Тут есть некоторая связь с «традиционалистами».

Якумо первым поднял тему «традиционалистов», для Тацуи это стало неожиданностью, но он был убежден, что поиск Йоцубой одного волшебника не попал под взор Якумо.

— Как я и думал, это имеет отношение к группе волшебников древней магии, которые зовутся «традиционалистами».

— Они так не зовутся, они сами себя так назвали…

Привередливость Якумо Тацуе показалась забавной, но он это не показал.

— Поэтому, мастер, вам ненужно мне помогать. Гражданская война между собратьями по древней магии — не шутка.

Среди пользователей древней магии страны никто не относился к «традиционалистам» легкомысленно. С самого начала волшебники древней магии, заявившие, что являются «традиционалистами», были не особо-то лояльны к традиционным режимам обучения, они сотрудничали с бывшей Девятой лабораторией, потому что желали знаний современной магии. Для тех, кто продолжал строго защищать свои традиции, было самым сильным стыдом претендовать на мантию «традиционалистов». Многие из волшебников, примкнувших к традиционалистам, были задействованы в тайных операциях, так что немало волшебников, знающих об этой фракции не более чем имя, заявляло, что «традиционалисты должны быть очищены».