- Сынок! Родной! Жив!
Витя сдержанно обнял отца:
- А где Кальвадос?
- Мы сами его ищем. Видишь, лодку починили.
Володя поднял среди болотных лилий парик:
- Снова исчез, кадр!.. С меня хватит, если найдём, я его к себе наручниками прикую.
- Смотрите, сколько крокодилов! - указал Павел на кайманов, возившихся у ног Вити.
- Это детёныши, но скоро может прийти их мама, - пошутил Степанов.
Он взял каймана в ладошку. Тот нервно забил хвостом, угрожающе разинул пасть и вцепился в палец. С коротким криком Степанов забросил каймана далеко в реку.
Над головой послышался шорох, сверху упало несколько листьев. Прочь уползала большая пятнистая анаконда, возможно, собиравшаяся полакомиться Витей. Ужин ей придётся искать в другом месте. Следующий шум в высокой траве, которой порос берег, возвестил, к счастью, не о появлении мамы крокодильчиков, а о приходе Кальвадоса.
- Лысый череп! Дай я тебя обниму,- бросился к нему Володя.
Кальвадос не мог рассказать, каким чудом ему удалось выбраться из водопада, зато остальные бурно предались воспоминаниям. Каждый спасся своим вариантом. Наиболее тяжело пришлось Борису. Его оглушило ударом борта перевернувшийся лодки, и он ближе других оказался к краю водопада. Нога его застряла среди камней. Быстро придя в себя, он освободил ногу и где, держась за камни, где вплавь добрался до берега.
- И что мы теперь будем делать? – спросил Павел.
- Путь назад невозможен, - твёрдо сказал Борис.- Там эти…
- Твои коллеги, - снова начал язвить Володя, но осёкся. Степанов многозначительно указал глазами на Витю.
- Надо спуститься вниз по течению, - предложил Степанов, - добраться до ближайшего населённого пункта, там, в полиции объяснить ситуацию, тем более что катер на ходу…
- Частично, - огрызнулся Володя. – Падение не прошло для него бесследно.
Больше спорить не стали. Все дружно залезли в катер. Двигатель загрохотал, потом заработал ровно. Из-за согнутого винта лодка значительно потеряла в ходе, но течение помогало ей. Медленно, но верно она плыла вниз.
Сумерки сгущались. Темнело, чернело, и вдруг резко обрушилась тропическая ночь. В густом мраке берега реки исчезли. Крики диких животных стали явственнее. Из-за неприятного чувства, испытываемого путешественниками, никто из них не готов был признать его страхом, казалось, звери подобрались совсем близко и на разные голоса вопили, испытывая мужество. Рыкали ягуары, визжали кабаны, пронзительно голосили койоты, щёлкали цикады, со свистом проносились летучие мыши. Заткнув пальцами уши, мёртвым сном отключился Володя. Его примеру последовал Павел, за ним – остальные. Борис обещался не спать, всю ночь управлять лодкой. От сменщика он отказался. Отвратительный запах его промокшей в кармане сигары, не столько отгонял москитов, сколько раздражал спавших.
Свернувшийся калачиком на дне между скамейками, Витя сначала тоже крепко уснул, утомлённый бурно проведённым вечером. Затем среди ночи он вдруг проснулся и заворочался, не находя места. Лицо и шею ему безжалостно покусали комары. Витя натянул майку на лицо, тогда открылся живот. Москиты тут же сменили дислокацию.
Дремавший на носу Степанов проснулся от удара. В темноте налетели на гребнистого крокодила, переплывавшего реку. Степанов услышал слова Вити:
- Справа - Парагвай, слева - Аргентина. Из Бразилии мы уже выплыли.
- Витя, ты там с рыбами беседуешь? - окликнул Степанов.
- Нет, мы тут с Павлом.
- Я вот, что говорю, - бодро отозвался Павел.- Мы прямо в экстремальный тур попали.
- И что же? – проворчал проснувшийся Володя.
- А то, что экстремальный тур стоит дороже, а мы в нём - бесплатно.
Володя тихо вздохнул:
- Доведётся же оказаться в одной лодке с идиотами!.. Степанов, к тебе пока не относится.
- Дядя Валера,- сказал Витя. – Надо папу убрать от руля, а то он за борт свалится.
- Что с ним? Уснул?
- Часа полтора, как носом клюёт.
По качающейся лодке Степанов подобрался к Борису. Тот спал с сигарой во рту. Рука его лежала на руле. Но куда он рулил, он уже не знал.
- Давай его перенесём, - Степанов и Павел взяли Бориса подмышки, потащили на корму. Витя вытащил у отца изо рта сигару, выбросил за борт. Тот тут же проснулся:
- Вы решили, что я сплю?
- Я тебя заменю, - предложил Степанов.
Борис невнятно кивнул. Его положили на дно лодки. Степанов сел за руль.
Светало. Багровый диск солнца поднимался над джунглями. С берега послышался протяжный крик. Кто-то взял высокую ноту. Крик сменился клекотаньем. Смотревший в утренний туман Кальвадос оживился. Он сложил ладони вместе и прокричал в темноту. Из редеющих сумерек на берегу прорисовались плохо одетые люди с вершами, сетками и другими приспособлениями для рыбной ловли. Некоторые были в набедренных повязках. Кальвадос оживлённо заговорил с ними на языке, который в Москве не понимал ни один специалист.
- Кальвадос узнал своих, - сказал Витя.
Борис проснулся, услышал голоса и инстинктивно нащупал обломок весла. Перекрик неожиданно разговорившегося Кальвадоса и дикарей продолжался. Интонации не носили угрожающего характера, и все понемногу успокоились. За исключением крупно дрожавшего Павла. Дикари и Кальвадос интенсивно жестикулировали. Кальвадос сел на скамью и кивнул вперёд.
- Лысый дорогу выяснял, - объяснил Володя. Кальвадос показал раскрытую ладонь.
- До чего –то осталось пять чесов или пять километров.
Лодка пошла вперёд, река ещё больше расширилась и изменила направление. По воде гуляли лёгкие волны, охотились чайки. Через пять –шесть часов показался населённый пункт. Он состоял из неказистых домов обмазанных глиной, крытых соломой и пальмовыми листьями. В реку уходили хлюпкие причалы, стоявшие на сваях и выстланные стволами деревьев.
Лодка пристала к причалу. Путешественники ступили на берег. Их окружила толпа чумазых, нищенски одетых детей. Дети протягивали ладони, подносили сложенные пальцы к губам, давая понять, что хотят есть. Они бесцеремонно лезли в карманы путешественникам. От детей буквально приходилось отбиваться. Появились и взрослые. Они не просили, разглядывали туристов ничего не выражавшими взглядами. Борис на всякий случай посчитал необходимым незаметно переложить золотые часы из кармана в трусы. Павел на ломанном испанском спросил, где здание администрации или пункт туризма, отмеченный значком «i». Его не поняли.
- Полис! Полис! – закричал Володя , справляясь о полиции.
Толпа разбежалась, потом опасливо собралась вновь. Кальвадос безуспешно пытался переводить. Никто не понимал ни его, ни местных. Из толпы вышел седой благородный старик в домотканом рубище с лицом, покрытым восковой маской проказы, из-под которой пробивались рыжие волосы. Старик ухитрился внушить, надо идти за ним. Путешественники не без колебаний отправились за дедом.
Пока шли по деревне, отчаянно вертевший головой Витя мог убедиться и передать остальным, что нигде не видно вывесок с надписями « Полиция», « Госпиталь», «Школа», «Администрация» или «Магазин».
- Здесь живут дети природы, - заключил вернувший хорошее настроение Павел.
- Главное, чтобы они нас не съели, - заметил Володя.
- Не говори о еде, так есть хочется, - сказал Степанов.
- Съел бы вон того пацана? – Борис указал на грязного подростка, неустанно, разными способами пытавшегося залезть к нему в карман.
- Папа, если они украдут наши кредитные карты, что они с ними будут делать? – спросил Витя.
- Что мы тогда будем делать, сынок? – вздохнул Борис.
- На ваши карточки они оденутся у « Дольче и Габбана», - подсказал Павел.
Лепрозойный старик вывел туристов к автобусной остановке. Она представляла навес из пальмовых листьев на кривых столбах. У остановки стоял пожилой автобус с вылинявшей табличкой «Асунсьон». Борис дал деду бразильских денег. Дед не взял, потребовал доллары. Расплатившись, все залезли в автобус. Местные жители не торопились уходить, они обступили автобус, поднимались на носках, заглядывая в окна. Дети то показывали, что хотят есть, то пытались продать камни, которые поднимали с земли.