Волшебников в семье Йоцуба на самом деле было не так уж и много. Даже если не ограничиваться волшебниками, связанными с Йоцубой по крови, по сравнению с другими семьями Десяти главных кланов, такими как Саэгуса или даже Итидзё, количество волшебников, которых они могли предоставить, было в самом деле небольшим.

Но хотя их было мало, они выигрывали в способностях, и это уже было доказано. Однако временами было важно количество, для этого Йоцуба организовала сеть одноразовых наемников.

Семью Йоцуба часто просили разобраться с теми, кто готовит заговор против нации. Просили захватить повстанческие организации волшебников, работающих ради такой цели. Это не значило, что они предпринимали действия только против волшебников, которые напрямую вредили народу. Было достаточно и того, что волшебник помогает вражеским военным силам с намерением навредить нации.

Эта работа стала важным источником дохода семьи. И не только финансового, это было дополнительной тренировкой для бойцов Йоцубы. И ещё — средством промывки мозгов захваченным мятежным волшебникам. «Безголовый дракон» использовал «Генераторов». Однако Йоцуба прекрасно знали, что сознание и эмоции напрямую связаны с силой магии. Они промывали мозги врагам классическими методами, убедительно отпечатывая у них в сердце страх смерти за неповиновение Йоцубе. Идеология страха. Другими словами, эта магия не влияла на тех, кто не боится смерти. Впоследствии тем, кто смерти боится, Йоцуба предлагала сделку «В зависимости от вашей работы, мы можем дать вам свободу».

Эти наёмные отряды волшебников выполняли миссии, чтобы в качестве награды получить свою жизнь. Йоцуба использовали их на различных заданиях. На этот раз миссия по сопровождению заключалась в том, чтобы находить волшебников, которые ведут себя необычно, и в том, чтобы проводить тщательный поиск. Такая работа требовала большого числа людей, Йоцуба задействовала много волшебников с промытыми мозгами. Благодаря этому друзья Тацуи и даже сама Первая школа была совершенно нетронута.

Даже под предлогом работы над Конкурсом диссертаций девушкам не разрешалось оставаться в школе допоздна. Хотя это было похоже на половую дискриминацию, лишь парням разрешалось оставаться и работать до ночи, после того как ворота закрывались.

Время закрытия ворот было близко, и члены школьного совета начали приводить всё в порядок. Однако поскольку они не пользовались бумагой, в отношении возвращения документов в кабинет процесс «уборки» сильно отличался от того, что было сто лет назад. Было меньше движений и не было спешки или шума, всё завершалось почти мгновенно.

— …Миюки-сэмпай, я ухожу.

Завтра — суббота, Миюки поедет в Киото, и её не будет в школе. Она запросила у школы дополнительное время, чтобы подготовить всё для школьного совета, который завтра возьмёт на себя её работу. Вот почему Изуми уходила первой.

— Изуми-тян, я полагаюсь на тебя завтра и послезавтра.

— Это для меня честь. Я постараюсь! — Изуми, засуетившись у двери, бодро ответила.

— Кажется, Миюки, ты уже привыкла к Изуми-тян, — Хонока поднялась со своего терминала и криво улыбнулась.

— У тебя талант быть злой женщиной, — воспользовалась шансом Шизуку, которая пришла в комнату школьного совета за Хонокой. Объективно говоря, такие слова не следовало кому-то говорить, но поскольку Миюки знала, что в этом нет злого умысла, то в ответ лишь усмехнулась.

— Если противник — девушка, такие понятия как «злой» или «добрый» неприменимы, так ведь?

— Миюки, а ты жестока.

Хотя Шизуку попыталась искренне вздохнуть, Миюки не засмеялась.

В Конкурсе диссертаций этого года роль Шизуку заключалась в охране главного представителя, Азусы, но Хонока даже сейчас шла следом. До станции они шли с Азусой, но теперь остались вдвоём. Нет, на самом деле за ними следили телохранители, однако они пытались держаться вне поля зрения Шизуку и Хоноки. По меньшей мере в Кабинке они проводили время наедине.

— Эй, Шизуку, — заговорила Хонока, опустив голову, пока они ждали Кабинку.

— Что? — Однако Шизуку понятия не имела, что беспокоит Хоноку. Пока Шизуку озадаченно и с любопытством на неё глядела, перед ними остановилась двуместная Кабинка. Они сели внутрь, чуть поклонившись трём людям, стоявшим рядом и ожидавшим четырёхместную Кабинку. Пока Шизуку выбирала место назначения, Хонока спросила снова:

— Умм… интересно, это нормально.

— Что такое?

— Ну, с охраной Накадзо-сэмпай…

— А, это. — Шизуку расслабила плечи с «так вот оно что» выражением на лице.

— Накадзо-сэмпай мне говорила…

— Что её будет сопровождать лишь Тикура-сэмпай? — добавила Шизуку ту часть, которую опустила Хонока, ведь они были лучшими подругами и хорошо друг друга понимали. — Лучше, когда тебя охраняет кто-то того же года, так ведь?

— Угу… я понимаю, что ты имеешь в виду. Хотя рядом с ней и некоторые младшеклассники ведут себя фамильярно.

— Ну, Касуми и Изуми — исключение.

— Да, у меня такое чувство, что даже вокруг Минами-тян есть некая стена.

— Верно, — согласилась Шизуку. Она с самого начала считала, что легче наладить связь с учениками того же года, так что это был ожидаемый ответ. — И, я уверена, Тикура-сэмпай справится.

— Хм? Ах, потому что её магия подходит для охраны.

— Точно.

Вдруг услышав, что всё будет в порядке, Хонока больше ничего не сказала. Из небольших подсказок, данных ей Шизуку, она смогла понять смысл её слов, как и ожидалось от лучшей подруги.

Специальностью Тикуры Асако была магия «векторной инверсии». Пока заранее известно направление, например, снайперского выстрела, возможно перехватить и отразить пулю. Трудности возникали, когда её заставали врасплох, но такие проблемы не ограничивались одной Асако, с этим сталкивалось большинство волшебников. И её магия была очень эффективной против оружия. Более того, её магия не ограничивалась отталкиванием пуль. В случае, если противником выступал человек, она отражала инерцию движения. Такая магия была очень полезной против масс с высокой скоростью, пока та не превышает 200 километров в час. Как Хонока и сказала, среди членов сопровождения из Первой школы Тикура Асако для охраны подходила лучше всего.

— Как бы то ни было, ты в порядке, Хонока?

— Э… о чём ты?

Шизуку уставилась на Хоноку, которая ответила с таким наивным лицом. На окне отобразилось сообщение, показывая, что они скоро доедут до станции. Шизуку сказала: «Договорим позже», — и перевела взгляд вперёд.

Когда после ужина они принимали ванну, Шизуку возобновила разговор:

— Хонока, ты в порядке?

— Э, ты что-то сказала? Подожди минутку. — Хонока мыла волосы и повернула голову в сторону ванны с горячей водой, где была Шизуку.

— Забудь. Когда закончишь с волосами, подойди сюда.

— Подожди ещё немного.

Хонока снова промыла волосы, затем достала со стеллажа, прикрытого непромокающей тканью, полотенце. Она протёрла волосы, положила мокрое полотенце в корзину для белья и повернулась, чтобы взять бутылочку кондиционера.

— Может, мне это сделать?

— Нет, я сама. Ты слишком тщательна, это занимает чересчур много времени.

— И что в этом плохого? Давай я это сделаю. — Шизуку встала с ванны. С неё капала горячая вода, когда она выхватила бутылочку из рук подруги. — Хонока, твои волосы такие прямые и прекрасные. Я завидую, — Шизуку вздохнула, поглаживая мокрые волосы Хоноки.

— В них нет ничего особенного… по сравнению с волосами Миюки, — озвучив очевидное, она опустила голову от смущения.

— Нет смысла сравнивать с Миюки.

На серьёзное возражение Шизуку Хонока странно засмеялась, лицо ее выражало согласие.

Шизуку распутала волосы Хоноки и нежно их промыла.

— Как бы то ни было, я предпочитаю волосы Хоноки.

— Ээ?! Это фаворитизм, или, скорее, ты слишком предубеждена по отношению к подруге.

Однако ответ на эти слова потряс Хоноку, ведь Шизуку сказала: «Раз мы подруги, совершенно нормально быть предубеждённой».