- И молоко, - добавила я. - Свежее, козье, а какое сладкое.

  - Благодаря такой траве и не удивительно, - подтвердил конь.

  Через минут пятнадцать, когда солнце уже скрылось за горизонтом и небо стало приобретать темные тона, Ивильмира сказала:

  - Привал!

   Мы остановились на небольшой полянке, на которой обычно и разбивали лагерь.

  Ивильмира принялась устраиваться на ночлег, а я направилась разведать обстановку.

  Лес принял меня в свои объятья, словно заботливая мать потерявшегося котенка. Ветер, успокаивая, прошелся по шерсти, а сумрак позволил затаиться от ненужных глаз. Сверчки затянули свои песенки и к ним счастливо прислушивались ДРИГИЕ, которые сегодня были насыщенного синего цвета, а это значит, скоро будет дождь.

  Я медленно кралась, любуясь синими бликами и наслаждаясь пением сверчков, которым подыгрывал ветер, шелестя листвой.

  Вначале я услышала легкие, аккуратные шаги, а потом до носа донесся запах. Он одновременно привлек и испугал.

  По шерсти, словно молния прошлась, от чего на загривке они встали дыбом, а хвост инстинктивно поджался.

  Я очень давно не испытывала подобное, потому что тот, кто вызывал во мне эти чувства, однажды ночью сдался и остался позади. Поэтому испытывать это тянущее чувство, которое может изводить обычную кошку по весне, но не ирусана, я определенно не могла. Но ведь испытывала!

  Чувствовала, как принялись плясать задние лапы, как когти впиваются в мягкую почву,  и как передняя часть тела желает припасть к земле, чтоб приподнять заднюю.

  И пока я стояла и обалдевала от этого чувства, которое около десяти лет не испытывала, хотя правильнее было бы бежать отсюда, не оглядываясь, передо мной появился серо-дымчатый ирусан с яркими зелеными глазами.

  Выпрыгнув из кустов, он с любопытством меня оглядел и... так же ошарашено застыл, почуяв мое желание.

  Но самое ужасное оказалось то, что у него уже была пара. Это стало понятно по еле заметному чужому на нем запаху.

  Мы вообще к собственному запаху относились очень внимательно, разрешая метить себя только вторым половинкам.

  Зрачки у кота расширились, принимая форму чуть ли не круга, шерсть приподнялась, а кончик хвоста плавно закачался из стороны в сторону.

  Он мягко шагнул ко мне, а я рефлекторно сделала шаг назад, слишком поздно осознав, что это значит.

  Ирусан был еще молод, поэтому почуяв мое желание, он не смог утихомирить свое, а я еще вдобавок распалила в нем азарт!

  Нужно было, что-то сказать. Не отступать назад, принимая и одновременно кидая встречный вызов, а попробовать решить все мирно, но я почему-то не хотела.

  Возможно, столько лет совместного путешествия с Ивильмирой не остались бесследны, потому что я развернулась и побежала, зная, что он кинется следом и что я дам себя поймать.

  ...Хорошо, что ночью пошел дождь, который смыл с нас запах друг друга.

                                                                           ***

  - Ну не х*** ж себе! - потрясенно выдала Ивильмира, прибавляя еще парочку крепких слов. - Зато теперь понятно, зачем им понадобилась именно валькирия!

  Я и Фарг удивленно переглянулись, так как нечего удивительного в обрыве, возле которого мы стояли, не находили.

  Подруга ногой подбила камень, и он полетел в расщелину. Я быстро прыгнула к краю, желая проследить за его полет, и чуть ошарашено не полетела следом, так как где-то на середине пути камень исчез, так и не достав до каменного дна.

  До дна было не так уж и далеко, даже несколько деревьев с кустарниками виднелись, но по исчезнувшему камню стало понятно, что все это обман.

  - Фарг, старина, тебе придется остаться тут, - решительно сказала женщина, подходя и снимая с седла поклажу. - Ты уж не обессудь, дружище.

  - Да что уж там, - всхрапнул в ответ конь, по привычки покусывая ее волосы, спадающие на лоб. - Это вы там осторожнее будьте.

  Ивильмира погладила его по длинной черной гриве, из которой сегодня утром выбирала репяхи, в чей куст Фарг сунул морду в желании полакомиться рядом растущей молодой травой, и добавила:

  - Если не вернемся, то ты сам понимаешь. - Взяв одну из сумок, она перекинула ее через плечо, после чего подошла ко мне, потрепала по шерсти и решительно спросила: - Готова?

  Я кивнула и она, взяв еще одну сумку, накинула лямку мне на шею, а остальную часть, положив на спину, привязала веревкой. Один конец другой веревки она обвязала вокруг моего живота, а второй вокруг своего, от чего мы стали соединены ей словно пуповиной.

  Закончив с перевязкой, мы отошли на пару метров от обрыва и подруга весело с долей азарта, нетерпения и любопытства сказала:

  - На счет три бежим и прыгаем вниз. Если мои предположения верны, то меня как валькирию он должен пропустить, а если нет то... - Она весело улыбнулась, пожала плечами и философски добавила: - То нет, что уж тут поделать.

  Удивленно это выслушав, я присела и лапой почесала правое ухо, намекая подруге на то, что мне, кажется, послышалось или она вправду решила спрыгнуть вниз, притом, будучи не уверенной, что некий "кто-то" ее пропустит, так как она валькирия? Вот только если женщина намек и поняла, то виду не подала, с наигранной печалью спросив:

  - Блохи? И где только подхватить успела? - Ее губы разлезлись в плутовской улыбке, и она лукаво добавила: - Или точнее спросить от кого?

  Я, поднявшись на лапы, вздыбила усы, раздраженно дернула кончиком хвоста и повернулась мордой в сторону обрыва, намекая, что я готова к прыжку.

  Тогда я вернулась под утро: уставшая, промокшая и с прокушенной холкой. Именно из-за последнего подруга и заподозрила, что-то не ладное. Хотя мне кажется, она и так бы меня заподозрила со своим-то чутьем и опытом. И это был, наверное, первый раз в нашей дружбе, когда я порадовалась тому, что она меня не понимает. В противном случае от разговоров я бы точно так легко не отделалась.

  - Хорошо-хорошо, - примиряющееся протянула Ивильмира, а потом выставила одну ногу вперед, перенося на нее центр тяжести, и руки в локтях согнула. - На счет три. Раз... Два... Три!..

  Под ржания Фарга: "- Удачи!", мы одновременно сорвались с места, устремившись к обрыву, а потом секунда и под ногами ничего нет...

  Первым делом закладывает уши от ошалелого порыва ветра, потом в них появляется какой-то сумасшедший стук, в котором ты узнаешь собственное сердцебиение. Начинают слезиться глаза, но ты не можешь их закрыть, так как они заворожено следят за приближающейся землей. И вдруг ты понимаешь, что это не она к тебе приближается, а ты к ней. Нападает паника, страх, злость. Ты испуганно дергаешься, от представлений, как твое тело разбивается об землю, превращаясь в блин. И хоть ты понимаешь, что это займет всего несколько секунд, но ведь и за них можно ощутить гамму чувств, которые и не снились телепорту...

  Белое сияние вдруг блеснуло где-то рядом. В следующую секунду, что-то меня дернуло вверх в это сияние, и я поспешно закрыла глаза.

  Сияние было настолько ослепительно, что мне казалось, я могу ослепнуть даже с закрытыми глазами. Выждав пару секунд, когда чувство головокружения пройдет и вернется ощущения свободного падения с обрыва, я открыла глаза и... заорала!

  Какое тут чувство падения с обрыва. Я падала с неба! Именно с неба... на землю, которая, так же как и та у обрыва, стремительно приближалась. Только почему-то не было ощущения ветра. Сердце в ушах не стучат и глаза не слезились. Я даже подумала о том, что нас все-таки, кто-то там не пустил куда-то там, мы умерли, и я сейчас направляюсь в предполагаемое место после смерти, как услышала счастливый крик:

  - Получилось! Эль, ты только глянь на это!

  Все-таки живы, так как после смерти попасть в одно место мы никак не могли.

  Я проследила за веревкой и увидела в нескольких метрах от себя Ивильмиру, у которой за спиной порхали два голубых крыла, сотканных, кажется, из самого воздуха. Подобные "дополнения" обнаружились и у меня за спиной. Именно поэтому ветер в лицо не дул, так как он попросту собирался за спиной.