Конечно, стать избранником на ночь для Щелковского не было моим главным планом, но когда я услышал, что он собирается в "A&O", решил, чем черт не шутит, тем более владельца клуба я знал, собственно он сейчас и был владельцем, потому что я в свое время убрал предыдущего. Моему звонку он удивился, но помочь попасть в клуб не отказал, вообще, разговор вышел забавный:

- Да, Марк, без проблем. Я рад, что ты все-таки иногда развлекаешься.

- Угу.

- Скажешь на входе свое имя, я предупрежу парней. Проходи без очереди на этой неделе.

- Спасибо, Лем.

- Слушай, ты ведь...ты понимаешь, у клуба репутация - это все. Ты ведь не собираешься там...?

- Что?

- Ты ведь не по работе туда?

- Я же сказал, хочу развеяться.

- Отлично. А, Марк... раз у тебя появилось время...может, встретимся?

- Нет, Лем, не выйдет.

- Ну, ладно. Я не в этом смысле, посидим, по душам...

- Не получится, Лем.

- Как знаешь, ну коли надумаешь, звони.

И вот я сижу за барной стойкой на их, блять, "элитной площадке", глушу текилу и одним убийственным взглядом отшиваю намеревающихся подкатить альф.

А вокруг резвится народ, хоть каждого бери и прямо щас ставь на обложку "Playalpha" или "Playomega". Нет, сначала я пытался как-то соответствовать, развернувшись лицом в зал, так чтобы попадать в безошибочно вычисленные камеры, я покачивал ногой в такт музыке и, сменив выражение лица на нечто мягкое-загадочное, рассматривал танцующих. При выборе одежды я остановился на классике: джинсы на бедрах (ага, пусть фейс-контроль подавится) и строгая рубашка от Riony (ну что? Я расстегнул две верхних пуговицы, пусть фейс-контроль еще раз подавится).  Восторженный консультант из бутика "Riony"  описал мне рубашку, как "холодная сталь сверкнула в лунную ночь, прямо под цвет Ваших глаз, таааааак стиииильно!" Либо он был обдолбанный, либо по жизни такой: "А Ваше лицо...Вам очень подходит этот имидж, типа "отвали от меня", "Это не имидж. Я, правда, хочу, чтобы ты отвалил".

Щелковский и Ко уже минут сорок, как прибыли и тут же скрылись в ВИП-отсеке. Омежки принялись вытанцовывать усерднее. После получаса рассматривания идеально-прилизанной толпы, мне стало тошно, я отвернулся, уткнулся рожей в черное дерево стойки и, как было сказано ранее, начал глушить текилу. "Глушить", потому что срать я хотел на лайм, соль и правильную последовательность. Это была изначально тупая затея, что на меня нашло? На что я рассчитывал? Что волосы цвета, как у того всласть оттраханного принца? Стареем, Марк, тупеем. Моего плеча аккуратно коснулись и, вскинув голову, я увидел Амура в черном смокинге с красной бабочкой, вежливо улыбнувшись, он сообщил, что господин Александр Щелковский будет рад видеть столь примечательную личность, то бишь меня, в випе номер пять. Видимо, вылупился я малость прифигевши или молчал дольше положенного, потому что Амур прибавил: "В случае если Вы будете сомневаться, господин Щелковский просил передать, что его весьма впечатлил Ваш талант избавляться от поклонников одним взглядом, и он хотел бы испытать его на себе". Ну молодца, наехал, подъебнул и взял на слабо одной фразой. Отчаявшись получить внятный отклик, Амур добавил уже от себя: "Сегодня специально для гостей господина Щелковского поет и играет выдающийся джазмен Зион Лейона". Я слез с высокого стула, слегка покачнувшись, все-таки седьмая рюмка была лишней, и сказал: "Ну, веди меня к своему господину Щелковскому".

Пятый вип был декорирован под джаз-бар, обитые темным деревом стены - увешаны снимками королей музыки, "пришедшей с черного входа", с видеофотографий улыбались, кривлялись, отжигали  Жоао Сэнтваль,  Куан Эплингтон, Арти Миллер, банда Гудмена и прочие и прочие, их имена выстреливали в памяти помимо воли, напоминая о пяти годах музыкальной школы и ночных вылазках в андеграундные джаз-бары Прилит-Сити, да было такое, когда-то в прошлой жизни. В углу, на камерной сцене расположились гитарист, контрабасист и сам Зион Лейона - невзрачный миниатюрный мулат с бриллиантовой глоткой и влажными, просящими, как у пса, глазами. Тихая импровизация не заглушала голосов, впрочем, людей в зале было немного: на диванчиках сидело, полулежало человек десять, двое близнецов омег - шикарных блондинов в черной коже - неспешно изгибались в такт музыке. Все это я отметил за пару секунд, на автомате, по правде, мне было не до наблюдений, как только я переступил порог пятого випа, я понял, что влип.

Я его чувствовал так, как будто мы были одни на много километров вокруг, терпкий запах крови, цитрусовый аромат волос, горечь кожи, запах Александра Щелковского, запах грядущих неприятностей. Запах - то, что не передавали ни камеры, ни прослушка и то, что я не мог учесть.

На меня никогда не действовали запахи альф, то есть я их чувствовал, они мне нравились, но я привык к ним, как привык, что мне нравится аромат свежескошенной травы или мокрого асфальта. Да, во время течек феромоны альф срывали мне крышу не хуже, чем убойная доза афродизиака, но то же течка, и даже в течку я не мог идентифицировать запахи. Сейчас все было иначе: прицельно, безысходно, мгновенно, дьявол, я и думать не хотел об этом! Я запаниковал, надо было срочно уносить ноги, менять план, к черту принципы, никаких сближений - винтовка и снайперский выстрел в сердце, покончить с этим дерьмом, забыть.

- Уже уходите? - знакомый голос прямо за спиной. Когда успел? Сидел же в дальнем углу.

- Да, - я выдохнул и обернулся. Впервые энергетика альфы не подавляла, а нежно обволакивала меня, как флисовый плед, как парные воды озера в родном Улоче. Лучше бы он грубо подавлял. Взгляд прилип к  припухлым губам, я надеялся, что он улыбнется той самой улыбочкой, с которой размазывал по стенке "Панацею" и трахал омежку в своей гостиной,  это бы отрезвило меня, придало сил. Но он не улыбался, смотрел внимательно и, мне показалось, чуть обеспокоенно. Как будто боялся, что я, и правда, уйду. - Да, - повторил я. - Это была плохая идея. Уж простите.

- Продлить договор с вон теми господами, - он дернул подбородком в сторону диванов, - было плохой идеей, заказать близнецов Дэ Лавуар было плохой идеей, а пригласить вас - это великолепная идея. И можете убить меня.

Я вздрогнул.

- Что?

- Ну вы же убивали взглядом тех несчастных, что хотели за Вами поухаживать.

- Я не роза и не больной, чтобы за мной ухаживать. Да, впрочем, это у Вас эвфемизм для "трахнуть"?

Щелковский опустил голову и рассмеялся.

- Вы в шахматы играете? - спросил он.

- Да, - от неожиданности я ответил честно.

- Идемте, спасете меня от зануд-фармацевтов, - он схватил мой локоть и направился к столику в другом конце зала, где пожилой альфа склонился над шахматной доской. На сцене заиграли арию Принца из "Маленькой комедии" Комта. - Мы, кстати, не познакомились, моя вина. Я Александр, для Вас можно просто Алекс.