— Дзюмондзи-доно, тебе стало лучше? — первым заговорил самый старший, Кудо Макото.

В Десяти главных кланах царило равенство, там не было никакой иерархии. Разумеется, в гостинице главы семей сидели за круглым столом.

Однако проводить заседание без председателя неудобно. Потому неписаное правило гласило, что его ведёт самый старший.

Макото спросил о состоянии здоровья Дзюмондзи Кадзуки, поскольку ранее тот отсутствовал на Конференции главных кланов, вместо него приходил Катсуто. Остальные главы не виделись с ним уже три года.

— Касательно этого у меня есть для вас всех одно объявление, — услышав слова Макото, Кадзуки поднялся. Обычно на конференции говорили сидя, а значит, он собирался сказать нечто важное. — Возможно, это станет неожиданностью, но я, Дзюмондзи Кадзуки, воспользуюсь этой встречей, чтобы передать место главы семьи Дзюмондзи моему сыну Катсуто. Я хотел бы, чтобы все присутствующие стали этому свидетелями.

Обменявшись взглядами с другими и посмотрев на Кадзуки, каждый глава отреагировал по-разному, но никто ни с кем не переговаривался.

— Довольно неожиданное предложение, — сказал Макото от имени всех присутствующих.

— Я уже некоторое время размышляю над этим. Катсуто уже стал взрослым, и я думаю, что человеку без способностей к магии не следует занимать место главы. Это нежелательно не только для семьи Дзюмондзи, но и для Десяти главных кланов в целом. Потому я и принял такое решение.

— Хочешь сказать, что больше не можешь использовать магию? — спросил Итидзё Гоки.

На конференции довольно часто всплывали трудные темы.

— Я уже три года страдаю от болезни, уменьшающей мою магическую силу. Два года назад я больше не мог сражаться и таким образом переложил практически все обязанности главы на Катсуто. Три месяца назад я полностью потерял способность использовать магию.

Заявление Кадзуки прозвучало как гром среди ясного неба.

— Заболевание, ослабляющее магическую силу? Я впервые о таком слышу. Знаю, что это невежливо, но для волшебников это большая проблема. Есть более подробная информация? Неужели болезнь неизлечима? — спросил Саэгуса Коити.

Во время конференции он предпочитал мирную беседу спору.

— Саэгуса-доно, беспокойство излишне. Болезни подвержена только семья Дзюмондзи.

— Только твоя семья? Ты уверен?

— Саэгуса-доно, — Мая мягко пресекла попытку узнать ещё что-нибудь, — лучше воздержаться от дальнейших расспросов.

— Верно. Нельзя совать нос в дела других семей. Это правило повсеместно используется не только среди Десяти главных кланов, но и в магическом обществе. Как Йоцуба-доно и предложила, может быть перестанем задавать вопросы? Дзюмондзи-доно уже сказал, что волшебники других семей не смогут заразиться, разве этого не достаточно? — поддержала Маю Футацуги Маи.

Она, как вторая по возрасту после Кудо Макото, во время конференции исполняла роль миротворца.

— Хорошо, я понял. Дзюмондзи-доно, прости за грубость.

Коити покорно отступил. Несмотря на замечание Майи, у него не было причин спорить с Маи.

— Нет, я на самом деле не возражаю, — Кадзуки взглядом поблагодарил Маю и Маи. — Что ж, у кого-то из присутствующих есть возражения против наследования Дзюмондзи? — спросил он.

— Я знаю, что дела семьи Дзюмондзи уладились бы даже без нашего присутствия, но… у меня нет возражений. Я с радостью стану свидетельницей вступления Катсуто-доно в права.

— Тоже не имею возражений. Более того, это честь для меня. Я с радостью стану свидетельницей, — за Майей последовала Муцудзука Ацуко.

Она восхищалась Майей, так что когда возникали споры, часто вставала на её сторону. Старший сын семьи Шибата, одной из побочных ветвей Йоцубы, Кацусигэ, раньше ходил в пятую старшую школу в Сендае отчасти благодаря дружелюбию Ацуко к Майе.

— Я тоже не собираюсь вмешиваться в наследование другой семьи. Желаю Катсуто-доно удачи в его будущем управлении семьёй. Кадзуки-доно, соболезную твоему несчастью и благодарю за то, что ты потратил столько сил на благо японского магического сообщества.

Возможно, из-за случившегося ранее, но Коити решил выразить свою поддержку.

После того как Мая и Коити приняли предложение Кадзуки, оставшиеся главы поздравили Катсуто и выразили бывшему главе свою признательность.

— Теперь, Катсуто-доно, как новый глава семьи Дзюмондзи, садись на это место, — и наконец Макото, признавая за Катсуто его свежеобретённое звание, предложил тому сесть.

Когда Кадзуки покинул комнату, Катсуто сел на место главы семьи Дзюмондзи. С решением этого вопроса Конференция главных кланов началась.

— Итидзё-доно, прошу.

— В регионах Хокурику-Санин не наблюдается ничего, что могло бы вызвать проблемы. Нет никаких признаков, что Новый Советский Союз или Великий Азиатский Альянс планируют вторжение.

Гоки по просьбе Макото сообщил о наблюдениях за антиправительственной деятельностью и актами агрессии.

— Муцудзука-доно.

— В регионе Тохо всё спокойно.

— Футацуги-доно.

— В Хансине всё как обычно. Если появятся выскочки, мои люди с ними быстро разберутся.

— Футацуги-доно, будьте осторожны. Ицува-доно.

— В регионе Сикоку никаких движений не наблюдается.

— Яцусиро-доно.

— Не настолько, как в Хансине, но в регионе Китакюсю всё тоже идёт своим чередом.

— В самом деле? Продолжай наблюдать и будь осторожен.

Каждый докладывал об области, за которую отвечает его семья. Хоккайдо, Огасавара и Окинава находились под юрисдикцией волшебников из Национальных сил обороны, даже Десять главных кланов не могли действовать там свободно. Кроме этих регионов горные районы региона Хоккурику-санин подпадали под юрисдикцию семьи Итидзё, Тохоку — семьи Муцудзука, за Кюсю, исключая Окинаву, отвечала семья Яцусиро, а за Киото-Нара-Сига-Кии — семья Кудо. Кроме того, семья Мицуя активно поставляла новейшие разработки волшебникам сил обороны и Третьей лаборатории, сотрудничая с другими домами «тройки».

Семьи Саэгуса и Дзюмондзи отвечали за регион Канто, включая Идзу, тогда как Йоцуба — за префектуры Токаи и Гифу-Нагано.

— Саэгуса-доно.

— В регионе Канто усилились антимагические настроения. Вмешательство пока не требуется, но, полагаю, рано или поздно нам придётся сделать свой ход. Кроме того, замечена подозрительная активность в Йокосуке. Возможно, планируется диверсия.

— Дзюмондзи-доно, ты тоже так думаешь?

— В отношении антимагического движения семья Дзюмондзи и я разделяем мнение Саэгусы-доно. Что касается диверсии — увы, мы никого не поймали.

— Хм. Давайте так называемых Гуманистов обсудим позже. Йоцуба-доно.

— Покинув Канто, Гуманисты начали посягать на Токаи. Саэгуса-доно, Дзюмондзи-доно.

— Что такое, Йоцуба-доно? — спросил Коити с улыбкой, за внешней открытостью которой ощущалось немало подтекста.

Какие-либо эмоции на лице у Коити появлялись лишь в том случае, когда он говорил с Майей.

Она же никогда не проявляла к нему интерес и всегда выглядела равнодушно, что бы ни происходило.

— Замечена подозрительная активность в Идзу. Мы предлагаем ужесточить надзор.

Сейчас — не исключение. Она ответила поверхностно, глядя на Коити холодно, без интереса, словно вопрошая, почему он смотрит на неё.

— Понял. Не могла бы ты пояснить, какого рода эта активность? — серьёзно спросил Катсуто.

Похоже, его не заботило, что вокруг находились люди старше него.

— Конечно. На прошлой неделе в порт Йокосуки из Северной Америки прибыло небольшое грузовое судно, сейчас оно стоит в порту Нумадзу. За ним наблюдал катер, принадлежащий посольству USNA. Он уже исчез, но мы продолжаем следить за судном.

— Йоцуба-доно, ты знаешь, куда делся катер? — задал другой вопрос Коити Майе.

— Нет. Наверное, он сейчас в море.

На первый взгляд ответ Майи выглядел халатностью, но изначально ответственность за это расследование лежала именно на Коити. Семья Дзюмондзи в основном состояла из сильных бойцов. Так что хоть обе семьи и отвечали за регионы Канто-Идзу, наблюдением занималась семья Саэгуса.