- Стив!! - взвизгиваю я из последних сил, но тот только обнимает меня, очень крепко.

- Мы не должны мешать, - шепчет он, пока я пытаюсь вырваться, но безуспешно - ноги будто ватные. - Мы здесь, чтобы помочь.

Линдси Харт бесстрастно опускает рубильник.

Печи нужно время, чтобы разгореться. Я не в состоянии оторвать глаз от окошка на двери, пока в нем не начинает полыхать пламя. И так хочу потерять сознание, но не могу. Стива всего трясет, но он продолжает меня держать.

Когда огонь гаснет, даже внезапно, нужно еще время, чтобы печь остыла. Только не в этом случае. Я лишь слышу, как открывается дверь.

- Парни, вы как?.. - осторожный голос Стива. - Маккензи?..

- Ты ненормальный, - тихо говорит Элайджа.

- Ну ты же сказал когда-то, что не позволишь плохому случиться со мной, - это Сил, хрипло, будто не дышал минут пять. - Я тебе поверил.

- Это не отменяет того, что у тебя не все дома.

- Теперь все… Коллинз, а прикрой дверь ненадолго, будь другом. Кажется, у меня сейчас будет ис… истерика или вроде того…

Поскольку Стив на месте, это делает Линдси… или вообще никто. Тишина, такая долгая. Я не могу больше ждать, хочу подтверждений, что разговор мне не померещился. Отлипаю от груди, с которой стала уже одним целым, чтобы приникнуть к окошку - менее закопченному, чем могло бы быть.

Они оба действительно там, нормальный цвет Элайджи почти вернулся, даже волосы уже темный мед - не уголь. Он с неловкостью прижимает Сила к себе, коротко целуя каждый ожог, будто не знает, как еще извиняться. Сила же поначалу заботит только равновесие… но потом он крепнет. Останавливает Элайджу. Касается негнущимися пальцами вновь гибкой кожи, а потом - губами. Это жест не влюбленных, а родных - если и оставались какие вопросы, они в этой топке сгорели. И Элайджа, на мгновение оцепенев опять, отвечает - так, как я никогда и не видела прежде. Словно в первый раз… что, в общем, не исключено.

И только теперь я теряю сознание. Будто нельзя было без этого обойтись.

Горящие глаза Линдси - не самое лучшее зрелище после обморока. Но стакан воды, вылитый мне на лицо, определенно помог.

- Миз Уинтерс? Александрия?

Я очнулась очень вовремя. Мы уже не в крематории, а в зале для прощания, и в дверь ураганом вбегает Тимми Мори. Все происходит за долю секунды - он роняет рюкзак и обхватывает Элайджу за пояс, залившись слезами, такими безудержными, будто несколько часов плотину сдерживал.

- Эй, все ведь хорошо, - Элайджа - волосы уже совсем посветлели - держит его почти на весу, вытирая щекой мокрое лицо, Сил и Стивен обмениваются улыбками. - Никто ж не умер. Ты часто плачешь из-за меня, это неправильно.

- Только пару раз, - уточняет Тимми сквозь икоту. - Я просто так испугался.

Сил помогает мне подняться. На вид он в порядке, хотя даже бледнее, чем был днем, и лицо в испарине - но после такого нельзя быть в порядке, если только ты не психопат. Так что, надеюсь, посттравматический шок хотя бы до дома продержится…

- Я уже говорил, что ты хороший друг?

- Чего о тебе не скажешь. Какого черта ты собирался пройти через это один, Сили? Если бы со мной случилась беда, разве ты бы не помог мне?

- С тобой ничего не случится, - он целует меня в макушку. - Что мы должны твоему другу?

- Он мне не…

- Ничего, - Линдси наблюдает за нами из одного из кресел для близких родственников усопшего. - Вы меня развлекли.

Нимало в этом не сомневаюсь.

Гроза действительно уходит. По пути домой я наконец включаю позабытый телефон и выслушиваю длинную лекцию о том, как нехорошо так поступать, когда за тебя волнуются. И немножко плачу, но уже после того как кладу трубку. Это хорошие слезы, те, что надо.

Никто не умер, верно. Не то чтобы это значит, что никто и не умрет, но есть надежда справиться. И совсем неплохие шансы.

Пока смерть не разлучит нас всех… или хотя бы не попробует.

But all I want is for you to SHINE!

Shine down on me,

Shine on this life that’s burning out…

*

энд

Все эпиграфы принадлежат их владельцам