На перекрёстке между станцией и Первой школой Гуманисты использовали Антинит — недоступный для гражданских военный ресурс. Воздух наполнился псионовым шумом, мешающим активации магии.

В тот же миг лицо Минами исказилось болью. Девушка схватилась за сердце и, согнувшись, упала на асфальт.

Её узкие плечи поднимались и опускались в такт учащённому дыханию.

Миюки будто вернулась на пять лет назад в тот жаркий день, по-прежнему свежий в её памяти.

Одиннадцатое августа 2092 года, войска Великого Азиатского Альянса высадились на Окинаве.

Они атаковали базу Сил национальной обороны, одно из мест эвакуации.

Миюки не смогла остановить врагов, в результате ранили её мать и Хонами, и даже сама она оказалась на пороге смерти.

Тацуя спас их, применив «Восстановление», но Хонами всё равно погибла.

Девушка, столь похожая на Хонами, сейчас страдала точно так же. Та сцена вновь ожила перед глазами Миюки...

— Не позволю, — прошептала Миюки дрожащим от гнева голосом.

«Её» снова заставили страдать.

«Её» снова заберут.

Я не позволю.

В этот раз я остановлю их.

В этот раз я, без сомнений, остановлю их всех.

Миюки утонула в пучине воспоминаний, не сумев отделить прошлое от настоящего. Тлеющие угли злости и сожаления вспыхнули вновь — она приготовилась высвободить свои силы.

— Миюки-сама, прошу, не надо! — простонала Минами, и магическая буря остановилась. — Вы хотите ослушаться приказа Тацуи-самы?

«Будет плохо, если наследница семьи Йоцуба использует магию против простых граждан», — девушка вспомнила, что брат говорил прошлой ночью. Его слова были для Миюки превыше всего. Они подавили воспоминания, и Миюки очнулась.

Почти вызванный «Коцит» — магия, способная «остановить» душу, сердце и тело, — при упоминании Тацуи развеялся.

— Минами-тян? — прошептала Миюки, будто проснувшись от кошмара.

— Я в порядке, Миюки-сама, — вымученно улыбаясь, девушка попыталась успокоить свою госпожу, несмотря на то что опасность ещё не миновала.

Отказавшись от «Замедления» на барьере, который дрожал и прогибался из-за Помех, она сосредоточилась на «Изоляции».

Гуманисты били по невидимой стене голыми руками — зрелище, которое вызовет инстинктивный ужас у любой слабой девушки, но Минами, не обращая внимания на озлобленную толпу, перевела взгляд на Миюки. На лбу выступил холодный пот. Она хотела сказать госпоже, что с ней всё хорошо и не следует поступать опрометчиво.

Миюки улыбнулась и положила CAD назад в нагрудный карман.

— Миюки-сэмпай?.. — спросила Изуми, которая тоже болезненно морщилась из-за псионового шума.

Первогодка свято верила, что Миюки сможет противостоять Помехам.

Иначе и быть не может.

К сожалению, сама Изуми не сумела воспользоваться магией, но «уважаемая Миюки-сэмпай» с лёгкостью победит мелких сошек — вот так сильно Изуми ею восхищалась.

Кивнув, Миюки успокаивающе на неё посмотрела, затем закрыла глаза и скрестила руки на груди.

Появилось мягкое сияние, невидимое для самопровозглашённых Гуманистов. Это был нефизический псионовый свет, который могли заметить только люди со способностями к магии.

Сияние не обладало «влиянием», поскольку отсутствовало намерение. Это был «чистый свет» без каких-либо свойств.

Псионы без силы вмешательства не могли изменить явление. Стена Минами и стоявшие вокруг люди не пострадали.

Окутанная мягким светом Минами неожиданно заметила, что боль исчезла.

Прежде всего, Помехи — инструмент против активации магии, а не для нанесения вреда. У волшебников с высокой чувствительностью они вызывают тошноту и головокружение.

Нет, шум, способный помешать активации магии, — это не обычный шум, ведь активация заклинаний затрагивает не только цель, но и зону расчёта магии волшебника.

Даже человек с низкой чувствительностью к псионам не избежит воздействия Помех, потому что при активации магии открывается «путь» для проникновения псионовых волн. Барьер, к примеру, необходимо циклически обновлять, чтобы он выглядел постоянным. Потому волшебники, использующие схожую магию, страдают от Помех сильнее.

Минами почувствовала облегчение. Шум не исчез, но неприятные ощущения наполовину ослабли.

— Миюки-сама?.. — Минами снова посмотрела на госпожу. Сейчас только Миюки под силу подобное.

— Миюки-сэмпай, невероятно! Ты заглушила волны Помех плотной псионовой завесой! — не удержалась от похвалы Изуми. Минами с ней согласилась.

Облако псионов без силы вмешательства не способно остановить магию. Однако Помехи с аналогичным принципом действия оно заглушило как толстая подушка.

Преступники тоже услышали Изуми.

— Невозможно! Магии, на которую не действуют Помехи, не существует! — нетерпеливо выкрикнул лидер Гуманистов, показав тем самым своё невежество.

Изуми и Минами не сумели скрыть усмешки. Нет, наверное, даже не пытались.

Минами слегка улыбнулась без злого умысла. В широкой же ухмылке Изуми виднелась откровенная насмешка.

Помехи действительно эффективны против большинства заклинаний, но техника, которую использовала Миюки, не попадала в эту категорию. Хотя в какой-то степени это всё же магия — Миюки высвободила псионы и управляла ими.

Немагическая магия для блокировки техник, затрудняющих применение заклинаний.

Невежество не позволило последователям культа оценить сложность продемонстрированной техники и мастерство Миюки, ведь они даже не пытались понять, что такое магия.

И, разумеется, существовала магия, против которой Помехи неэффективны.

Например, магия, разрушающая структуру псионов.

Внезапно шум исчез. Нерегулярно испускаемые псионовые волны рассеялись.

— Онии-сама! — Миюки открыла глаза и оглянулась.

Там стоял Тацуя. И хотя его лицо казалось бесстрастным, в глазах горела ярость.

В этот день расследование Тацуи окончательно зашло в тупик, и он решил поехать в Камакуру, чтобы попытаться выйти на след виновника теракта, Гу Цзе.

Сообщив Катсуто, что сегодня на встречу не придёт, Тацуя собирался после Камакуры заехать в Заму и ещё раз проверить, не пропустил ли какие-либо зацепки.

Возьмись он за дело всерьёз, то использовал бы более эффективный способ поиска террориста. Но для этого метода нужна связь с искомым человеком, ведь Тацуя не обладал ясновидением. Один раз он уже «видел» Гу Цзе, однако они никогда не встречались лицом к лицу. Выслеженный Тацуей ученик террориста, Чжоу Гунцзинь, не мог послужить причиной установки контакта, а нападение на Маю не было особо важным событием. Чтобы отыскать цель без прочной связи, парню нужно сосредоточиться только на ней, но Тацуя никогда не отведёт «взгляд» от другого человека.

Он никогда не перестанет «смотреть» за Миюки.

Для Тацуи главарь террористов не столь важен.

Однако если найти какую-нибудь вещь, связанную с Гу Цзе, то она выведет на след. Впрочем, подобную ниточку давно бы обнаружили те, кто ведут расследование. Но всё настолько плохо, что даже призрачную возможность стоит проверить.