Однако растущие у дороги деревья обуглились так сильно, что, казалось, развалятся от одного касания.

Нет, слово «обуглились» здесь не подходит.

Места, куда попал пурпурный огонь, иссохли и почернели, но не от высокой температуры — казалось, будто из них высосали жизненные силы.

«Что произойдёт, если к пламени прикоснётся человек?»

Тацуя сбил Прерыванием заклинания летящие на него шары. Но лишь те, что угрожали его жизни. Юноша не мог отрицать, что из-за сосредоточенного поиска заклинателя поздно занялся нейтрализацией магии.

Огненные шары не имели конкретных целей. Не уничтоженные парнем сгустки пламени либо проскочили мимо, либо улетели в небо. Некоторые настигли товарищей Гуманиста-марионетки — точнее, подчинённых.

Несколько приспешников закричали в агонии смерти.

Тацуя не обернулся и потому не увидел зловещую картину: человеческие тела местами сморщились и потемнели. Это не было похоже на мумификацию, просто охваченная огнём кожа словно старела на глазах. Даже не глядя на несчастных Тацуя признал, что игнорировать такую магию опасно. Он запоздало прекратил поиски заклинателя и сфокусировался на уничтожении заклинания.

Если бы магия принадлежала лидеру Гуманистов, то для окончания боя хватило бы еще одного хорошего удара по голове. Но молодой человек лишь проводник для запуска магии. Да и невозможно лишить сознания того, кто и так в обмороке. Единственное, что можно сделать, — убить.

Это самый быстрый и легкий путь. Вполне возможно, что враг может управлять трупом и атаковать через него магией, но Тацуя превратит тело в пыль. Ничего не останется. Однако сейчас нельзя использовать этот способ. Как ни смотри, это превышение самообороны, которое только без нужды раззадорит СМИ.

«Заклинатель не может посылать сюда духов без посредника...»

Если бы новый противник умел атаковать огненными шарами издалека, то не стал бы усложнять себе жизнь и использовать проводник. Ещё разумно сделать всех фанатиков марионетками и напасть ими всеми одновременно. При таком раскладе даже Тацуя не ушёл бы невредимым.

«Должна быть причина, почему он использует именно этого человека», — подумал Тацуя, «осматривая» главаря бандитов.

Например, заклинатель мог вырезать какой-то знак-маркер на теле Гуманиста, превращая его в проводник.

«Вот как я сделаю».

Тацуя снова сдул пламя с рук молодого человека Прерыванием заклинания.

И тут же реактивировался злой дух.

«Нашёл».

На руках печать и располагалась — псионы, проходя от тыльной стороны кисти до ладони, высвечивали узор. Тацуя потушил огонь только на долю секунды, но для разгадки трюка больше и не требовалось.

На обратной стороне ладони находилась татуировка, скрытая с помощью подобранного под цвет кожи пигмента. Символы отличались от знакомого Тацуе узора магии гравировки, но эффект при пропускании через них псионов был схожим.

«В древней магии всё ещё остаётся простор для изобретателей», — отвлечённо подумал Тацуя и «разложил» часть татуировки. Пигмент исчез из узора, чья сложность казалась немыслимой для рук человека. Кроме того, магия разложения удалила краску и с нижних слоёв кожи.

Последние два сгустка пламени Тацуя сбил Прерыванием заклинания на подлёте. Теперь, когда псионовый узор — магический маркер — изменился, удалённое управление духами стало невозможным.

Вероятно, с помощью татуировки лидером Гуманистов ещё и управляли. Мужчина застыл, сидя на дороге с вытянутыми руками, а затем снова опрокинулся на асфальт.

И больше не двигался. Похоже, на этот раз всё действительно закончилось.

Подождав десять секунд, Тацуя расслабился.

«Никому не двигаться!» — раздались за углом улицы крики полицейских. Впрочем, хоть стражи закона и прибыли к концу стычки, Тацуя считал, что и от них будет польза.

Парень нахмурился, глядя на деревья по обе стороны улицы. Посмотрел на разбросанных вдоль дороги фанатиков и едва слышно вздохнул. Тацуя был искренне рад, что полиция не ввязалась в бой. Все полицейские в ближайших к школам магии будках — волшебники, способные дать отпор противнику, но он сомневался, что они смогли бы нейтрализовать магию духов или хотя бы свести на нет её воздействие.

Тацуя спокойно стоял на месте, выполняя приказ полиции. В лишних телодвижениях нет смысла — они не помогут отследить информацию.

Во время разложения татуировки он получил из неё все необходимые данные и сейчас шёл по следу врага в информационном измерении.

Магия уже перестала действовать, но человек, что напрямую общался с заклинателем, лежал в нескольких шагах от Тацуи. Недавно использованная магия обеспечивала временн'у'ю близость, а расположенный рядом проводник — пространственную. Кроме того, после магической атаки на Тацую образовалась причинно-следственная связь.

Когда под рукой столько данных для работы, найти волшебника не составит труда. Пусть и не поиски Гу Цзе привели Тацую сюда, лишь смутная тревога за Миюки, но у него появилась неожиданная зацепка, которую парень не собирался упускать даже при наличии некой доли риска для жизни.

Сейчас поиски террориста Десятью главными кланами зашли в тупик. Семья Йоцуба тоже не смогла отыскать никаких следов, люди начали терять терпение.

Мая не требовала от племянника немедленных результатов, а сам Тацуя практически не волновался — нет, он вообще не чувствовал ничего подобного. По его мнению, ничего плохого не случится, если оставить Гу Цзе полиции или разведке, ну а волнений антимагической фракции всё равно не избежать.

Магия столь же опасна, как автомат или бомба — для неспособных её использовать людей это неоспоримый факт. Вполне понятно, почему безоружные граждане будут держаться подальше от вооружённых магией волшебников. С этим ничего не поделаешь, и единственный выход — сдаться и смириться. До сих пор Тацуя так считал.

Но вражеский заклинатель использовал антимагическую фракцию в своих целях, манипулируя новыми пешками с помощью страха и ненависти. Это нельзя игнорировать. Возможно, люди не осознавали, что стали «пешками волшебников», впрочем, тогда их стоило бы называть «инструментами». Однако нет разницы, с пешкой сражаться или с инструментом.

На запястье Гуманиста-ретранслятора красовалась повязка с красной и синей кромками — отличительный знак члена «Эгалита», подразделения международной антимагической организации «Бланш», с которой у Тацуи были давние счёты.

Эту организацию контролировал из тени Чжоу Гунцзинь, а Гу Цзе им командовал. Тацуя слышал об этом из разных источников.

Другими словами, по пирамиде власти становится понятно, что люди из «Эгалита» с самого начала были пешками в руках Гу Цзе. Чем ближе человек к вершине, тем больше его преданность идеалам гуманизма — или степень промывки мозгов. А там не за горами и вступление в «Бланш». Взять того же главаря хулиганов: ну не может человек так уверенно кричать о своих убеждениях без веры в глубине души.

В конце концов, их обманули. Скорее всего, лидер Гуманистов даже не знал о татуировке.

Тацуя боялся, что в группу мирных демонстрантов снова проникнут вооружённые или способные использовать магию люди и нападут на Миюки. Будь он всегда рядом с ней, то и тревожиться не стал бы, но до поимки Гу Цзе это невозможно. Иногда ему придётся работать вдали от Миюки.

Для избавления от террориста Тацуя вынужден поставить под удар любимую сестру, несмотря на страх. Впрочем, опасность исходит не только от террориста. Существуют другие преступные группировки, может произойти гражданская или даже международная война. Основное отличие войны от терроризма заключается в том, что атаковать мирных жителей запрещено. По правде говоря, эта разница появилась только потому, что некоторые люди начали отделять военных от гражданских. Но всегда ли стороны конфликта придерживаются этого правила? А это уже совсем другой вопрос.

И всё-таки прекращать поиски нельзя. Если он отступит, безопасность Миюки останется под вопросом. Получается, единственный выход — найти Гу Цзе как можно скорее и остановить. Другого пути нет.